человек, как будто бы объяснение вполне удовлетворило его. Затем, оставив профессора беседовать с Телингой, Гонтран замедлил свой шаг и поравнялся с Сломкой.

— Либрация! — недоумевающим тоном проговорил он. — Что это такое, Вячеслав?

— Эх, бедняга, ничего-то ты не знаешь, — проговорил тот. — Это просто качание Луны на своей оси, благодаря которому жители Земли имеют возможность видеть, на небольшом пространстве, то левую, то правую сторону, то верхний, то нижний полюс невидимого полушария Луны…

В это мгновение пред взорами наших героев развернулась панорама широкой реки, которую во всех направлениях бороздили суда странной формы. Не имея ничего общего по конструкции с нашими пароходами, эти лунные корабли тем не менее с удивительной скоростью двигались не только по течению, но и против течения.

Сломка был поражён.

— Неужели мы поедем в этих посудинах? — подумал он.

Догадка молодого инженера не замедлила осуществиться: Телинга крикнул, и тотчас одно из странных судов подошло к берегу. Селенит первым взошёл на его палубу, за ними последовали и наши герои. После того раздался короткий свисток, легкое клокотание воды, и судно стрелой понеслось по волнам реки.

Тут молодой инженер не вытерпел и обратился к своему проводнику с просьбой объяснить ему, каким способом двигается этот удивительный пароход.

— Способ самый простой, — с улыбкой отвечал Телинга, — и если хотите видеть его, то спустимся в трюм.

Сломка последовал приглашению селенита и увидел пред собой весьма несложный двигатель: он состоял из длинной трубы, которая засасывала воду спереди и с силой выбрасывала ее назад.

— В самом деле, — пробормотал инженер, — ничего не может быть проще. А между тем с какой скоростью мы двигаемся!..

Действительно, ход судна был настолько быстр, что уже через день путешественники прибыли в Руартвер.

— Здесь мы остановимся на некоторое время для отдыха, — сказал Телинга, — а затем тронемся далее.

— Мысль прекрасная, — одобрил американец, — нам далеко не помешает скушать основательный обед, приготовленный белыми ручками m-lle Елены. Притом я вовсе не намерен подражать здешнему солнцу, которое не ложится в течении 354 часов, — я с детства приобрел привычку спать не менее 12 часов в сутки, а вот уже 16, как мы на ногах. Предлагаю поэтому, господа, отложить наше путешествие до завтра.

Все спутники Фаренгейта единодушно присоединились к его предложению. Плотно пообедав, все они залегли спать в каютах судна, отправлявшегося в Маулидек.

Когда, проснувшись после богатырского сна, путешественники огляделись кругом, то оказалось, что они находятся у самого Маулидека. Столица Луны была единственным городом, где жилища не были вырыты в земле, подобно норам кротов, но представляли собой настоящие дома, очень странной, вполне лунной архитектуры.

— Строители этих зданий, — шутливо проговорил граф, — вероятно, кончили курс в Нормальной школе или Политехникуме… Как ты думаешь, Вячеслав?

И Гонтран показал приятелю на здания, представлявшие собой сочетание всевозможных геометрических фигур, начиная с цилиндра и кончая шаром.

— Да, — проговорил инженер, с любопытством разглядывая диковинную архитектуру, — селениты, видно, большие любители геометрии.

— Жаль только, что они не прошли курса изящных искусств: все эти постройки ужасно некрасивы.

— Для нас, любезный граф, некрасиво все, что хоть немного напоминает науку, — с улыбкой заметила Леночка.

Молодой человек взял ручку своей невесты и, смотря на нее влюблёнными глазами, прошептал:

— Что вы говорите, моя дорогая?! Вы сами разве не дочь одного из учёнейших людей в мире, — и однако я ни секунды не колебался бы назвать вас самой милой, самой прелестной…

Смущенная девушка покраснела и потупила свои голубые глазки.

— Вот если бы профессор услышал вас! — проворчал Сломка, которого бесило нежное воркованье влюбленных.

Но достойный представитель науки в эту минуту менее всего думал о своей дочери и ее женихе. Телинга представил ему директора Маулидекской обсерватории, и старик, радуясь, что нашел коллегу, немедленно вступил с ним в научный разговор. В свою очередь учёный селенит, в восторге от знакомства с обитателем Земли, хотел подольше удержать его, чтобы расспросить о тех частях неба, которые ему самому были неизвестны.

Однако Телинга категорически заявил, что если путешественники хотят успеть к месту назначения до ночи, то им не следует терять ни минуты времени. Тогда оба астронома условились, что лишь только исследования Михаила Васильевича кончатся, он вернется в Маулидек и будет здесь присутствовать на большом конгрессе всех светил лунной науки. Только при этом условием директор селенитской обсерватории и согласился отпустить своего гостя.

— Теперь, господа, отправимся к машине, которая понесет нас далее по воздуху, — обратился Телинга к нашим героям.

Следуя за селенитом, путешественники вошли на высокий холм, возвышавшийся в одном месте среди зданий Маулидека, и увидели здесь странный экипаж. Последний походил на ту повозку, в которой они приехали в Кюир, с той лишь разницей, что он был длиннее и своей формой походил на сигару.

— Это-то и есть его аэроплан? — с улыбкой недоверия проговорил Гонтран.

— Друг мой, — наставительно заметил своему приятелю Сломка, — все виденное нами должно бы заставить тебя иметь лучшее мнение о жителях Луны.

— Так ты безусловно доверяешь этой машине?

— Безусловно.

Говоря это, инженер перешагнул через борт воздушного судна. Гонтран последовал его примеру.

— А это что? — спросил ех-дипломат, указывая на огромный стеклянный баллон, занимавший центр аппарата. — Котел, что-ли?

— Увидим, — лаконично отвечал его друг.

Михаил Васильевич, Леночка, Фаренгейт и Телинга также сели на воздушный экипаж. Селенит открыл "котел", бросил в него какой-то смеси и тотчас закрыл. В то же мгновение в баллоне послышался сильный треск.

— Держитесь, — обратился Телинга к своим спутникам, — сейчас поедем!

С этими словами он отвернул один кран. Немедленно раздался громкий, продолжительный выстрел, и аппарат плавно поднялся в воздух.

Перегнувшись через барьер, Гонтран, разинув рот, спрашивал себя, не чудо ли это. Что касается Сломки, то он скоро сообразил, в чем дело, и принялся хохотать над растерянной физиономией друга.

— Неужели ты не понимаешь? — сносил наконец инженер графа. — Это очень просто: в баллоне происходит медленное сгорание взрывчатого состава; образующиеся при сгорании газы вылетают в трубу, обращённую назад, и в силу отдачи толкают аэроплан… Одним словом, этот аппарат двигается так же, как летит ракета, и вместе с тем — как бумажный змей.

— Здесь тот же принцип, что и в вашем паровом аэроплане, — вмешался в разговор Михаил Васильевич.

— Ага, понимаю! — кивнул головой жених Елены, принимал глубокомысленный вид.

Между тем чудесный снаряд летел с удивительной скоростью. Различные части лунной территории мелькали так быстро, что путешественникам едва можно было разглядеть их.

Сначала аэроплан пронесся над огромным каналом, который