– Сыну виноторговца не к лицу напускать на себя высокомерный вид, – весело блестя глазами, ответил Мик. – Юный Кроуи ровня мне по таланту, не правда ли?

– Сказать по правде, дорогой, – заметила с улыбкой миссис Крауч, – мастерство уроженца острова Мэн в игре на скрипке далеко превосходит твое.

– Его успех у слушателей Воксхолла очень велик, – сказала Ориана. – Он не привык к подобному вниманию, прожив столько лет на острове. Правда, он говорит, что такой тяжелой работы у него не было даже на руднике сэра Дэриуса Корлетта.

– Наше искусство требует немалых жертв, – согласился Мик. – Синьор Корри говорил мне, что вы прилежно готовитесь к поступлению в оперу. Я надеюсь, что вскоре вы займете достойное положение, которого заслуживает ваш певческий дар.

Теплая и столь цветисто выраженная похвала привела Ориану в хорошее расположение духа, а в ложу тем временем вошел граф Раштон.

– Как, вы все еще в городе, милорд? – удивилась Ориана. – Его величество назначил перерыв в работе парламента уже две недели назад. – Удивление ее возросло, когда следом за графом в ложе появился и Мэтью Пауэлл. – Разве вам обоим не нужно быть в Раштон-Холле?

– Меня задержало одно дело на Даунинг-стрит, – ответил его светлость.

– А я не мог бы расстаться с Лондоном, не выпив за ваше здоровье, – весело произнес Мэтью. – Давайте выйдем в буфет и выпьем по стаканчику вина.

Ориана подозревала, что Мэтью торчит в городе, чтобы хоть как-то уладить дела со своими долгами. Она встала с кресла и вышла вместе со всеми в примыкающий к ложам буфет, где продавали освежающие напитки и вино. – Моя дочь встретилась в Честере с мисс Меллон и пригласила ее руководить исполнителями ролей в пьесе, которую мы собираемся поставить в Раштон-Холле, – объявил граф. – Мы выбрали сатирическую комедию Шеридана «Критик», гораздо более подходящую для молодых леди и джентльменов, чем «Писарро».

– Хэрри великолепно справится с этим, – сказала обрадованная Ориана.

– Но нам тем не менее необходимо ваше музыкальное руководство, – вмешался Мэтью. – Присоединитесь ли вы к нашим развлечениям, если мы включим в состав приглашенных вашего cavaliere servante[17]?

Услышав этот беззаботно-веселый вопрос, Ориана мгновенно утратила свое безмятежное настроение.

– Не могу себе представить, кого вы имеете в виду, – пожала она плечами.

– Анна, Анна, – укоризненно произнес Мэтью, – вы отлично понимаете, что я имею в виду Корлетта с острова Мэн, которого вы подцепили во время своих путешествий.

Ориана неуверенно посмотрела на Раштона.

– Вы поддерживаете приглашение, милорд, или это всего лишь одна из обычных шуток Пауэлла?

– Я принимаю любой план, который обеспечит нам ваше присутствие в Раштон-Холле, – ответил граф.

– Не убеждена, что сэр Дэриус примет приглашение.

– Пари держу, что примет! – воскликнул Мэтью. Когда вечерние развлечения подошли к концу, Ориана и Нед попрощались с остальными участниками. Ориана вытерпела несколько замечаний миссис Крауч, вполне, впрочем, благодушных, по поводу того, что она в разгар лета надела длинный, да еще с капюшоном, черный шелковый плащ.

– Такова цена славы, – пошутил Мик. – Даже путешествуя по городу в ночной темноте, Анна Сент-Олбанс должна думать о сохранении инкогнито, чтобы ее не окружила толпа навязчивых почитателей.

Наемная карета доставила Ориану и бесконечно уставшего Неда в Сохо. Ориана высадила Неда у гостиницы Морланда, а сама поехала на Сохо-сквер. Попросила кучера остановиться у входа в парк, накинула на голову капюшон, плотно запахнула плащ и только после этого вышла из экипажа.

Их с Дэром встречи происходили так часто, как позволяла погода, и в такие вечера, когда у нее были выступления или светские выезды. Они придумали простой и удобный сигнал, если Ориана собиралась встретиться с Дэром, она с утра выставляла на ступеньки у входной двери дома горшок с цветущей пеларгонией, якобы для того, чтобы растение «подышало» свежим воздухом на летнем солнышке. В течение дня, направляясь к мебельщику или на встречу с гравером сэра Джозефа, Корлетт непременно проходил мимо ее дома.

Ориана достала из ридикюля железный ключ и отперла калитку. Высокая мужская фигура выступила из-за темных деревьев, и через секунду Дэр заключил Ориану в объятия. Небо было покрыто темными, тяжелыми облаками, которые, казалось, касались крыш домов, окружающих площадь.

Как только они очутились в своем тайном приюте, Дэр снова обнял Ориану и поцеловал.

– Прости, что я так поздно, – извинилась Ориана, услышав, как часы на колокольне церкви Святой Анны пробили час ночи. – Неду хотелось посмотреть пьесу, и я не решилась убежать из театра до окончания спектакля, чтобы не испортить ему удовольствие. А потом мы никак не могли отделаться от Мика Келли, он говорил, говорил...

Дэр прервал ее объяснения еще одним поцелуем.

– Я видел тебя гораздо больше до этой злосчастной поездки в Ньюмаркет, – посетовал он.

– Ты видел меня чаще, – возразила Ориана, подчеркнув последнее слово. – Но до нашей ночи в Саффрон-Уолдене ты видел не слишком много.

– Я хотел бы сейчас увидеть тебя всю, каждый чудесный дюймик. – Прижав ее к себе, он попросил горячо: – Поедем со мной в Дептфорд. Местечко не слишком романтичное, но мы хоть будем снова делить с тобой постель.

Ориана кивнула:

– Я поеду с тобой. А ты поедешь в Чешир? Раштон и Мэтью были сегодня вечером в «Хеймаркете» и подтвердили приглашение, которое относится и к тебе. Дэр, это три дня дороги в Раштон-Холл и три дня обратно в Лондон.

– Шесть ночей мы будем спать вместе, – хрипло проговорил он. – Когда мы уезжаем?

Негромко рассмеявшись, она ответила:

– Даже не в следующем месяце.

Дэр застонал и выразил свое нетерпение жаркими, отчаянными поцелуями.

– От этих встреч украдкой с ума можно сойти.

– Я понимаю. – Ориана вздохнула. – Но это необходимо.

– Так ли? Мэтью видел, как мы целовались. Граф невероятно проницателен, он определенно подозревает правду.

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, ни тот ни другой не станут сплетничать обо мне.

Она положила голову на грудь Дэру и сказала:

– Мне жаль, что я вынуждаю тебя быть скрытным и осторожным, это не в твоем характере.

– Ты этого стоишь, Ориана. И я вознагражден с лихвой. – Он просунул руку под плащ и погладил ее обнаженные плечи. – Мы учимся друг у друга. Я учу тебя добродетели прямоты, а ты доказываешь мне ценность скрытности.

Он продолжал ласкать ее, и Ориане до боли хотелось, чтобы они отдавались друг другу в месте более уединенном чем Сохо-сквер, и более личном, чем номер в гостинице.