о косяк двери, пальцы на горле сжались сильнее. Перед глазами поплыли чёрные пятна. Свободной рукой Кайруне попыталась разжать хватку. Бесперспективная затея! Сэлу не нужно оружие, чтобы убить её. Он раздавит гортань и задушит.

Хватка внезапно ослабла, освобождая горло. Илга сползла по косяку, судорожно заглатывая воздух. Сэл постоял несколько секунд, затем безжизненным тюком повалился на пол, перегораживая открытую дверь. Кайруне успела заметить чёрное обугленное отверстие, появившееся в его виске.

На мгновение подумалось, что это Ника каким-то чудом добралась до выроненного бластера. Но нет, бластер вот он, а Ника застыла на крыльце, прикрывая руками живот. Смотрит не на Илгу, не на мёртвого сэла — в противоположную сторону. Туда, где на заросший неухоженный газон опускается глиф с серебристо-алой раскраской Карантинного Комитета. В кабине с распахнутой дверью — черноволосая женщина с бластером в руках.

Не дождавшись, пока лапы глифа коснутся поверхности, незнакомка выпрыгнула на газон — легко и красиво, словно земная гравитация не действовала на неё. Пошла напрямик к крыльцу. Оружие она с собой не взяла.

Силы оставили Нику, она грузно осела на пол. Просипела:

— Это… Алая Ночь.

Такое имя Кайруне прежде не слышала, но всё поняла сразу. Уже не озноб — мороз продрал по коже, волосы зашевелились.

Медеанка засмеялась — совсем по-человечески, по-доброму. Заговорила:

— Молодец, Макс, сделал за меня самую трудную часть работы, нашёл потеряшку. И правда, куда она ещё могла податься, кроме как к «главному борцу с паразитами»!

Одета она была точ-в-точ как Красавчик: небесно-голубые лосины и пиджак, белая водолазка. Одета? Или это часть мимикрии? Понимая, что промедление смерти подобно, Илга дотянулась до бластера, подняла, выстрелила.

Она стреляла едва не в упор: медеанка была меньше, чем в десяти шагах от неё. И не попала. Так же легко, как выпрыгнула из глифа, Алая Ночь ушла с линии огня. И снова. И снова. А потом оказалось, что она стоит над Илгой.

— Зачем же так? — спросила укоризненно.

В ушах Кайруне зазвенело, голова пошла кругом, угрожая опрокинуть в чёрный бездонный омут. Медеанка вынула бластер из её ослабевших пальцев, повертела в руках, отбросила к трупу сэла. Наклонившись, произнесла мягко:

— Я вовсе не собиралась убивать «самую красивую женщину Вселенной»! Наоборот, я хочу, чтобы ты выжила во всеобщей погибели. Единственный способ для этого — присоединиться к Племени.

Интерлог. 2572 год. Земля, катакомбы Москвы

То, что пришла пора умирать, Арчибальд Даниилович Кодрянский, Верховный Сумматор Земли, понял, когда последний оставшийся в живых собковец из отряда, присланного Са-ахом, внезапно приставил дуло бластера к собственному подбородку и выстрелил.

Ригелианин не прислушался ни к отказу Верховного Сумматора покинуть Москву, ни к его аргументам. Бойцы пришли в секретариат, когда первые группы медеанцев уже бежали по Красной Площади. Буквально из-под земли появились: оказывается, в подвалах старинного здания есть секретный ход, ведущий прямиком в тоннели метро. О ходе этом Старик Кодрянский прежде слыхом не слыхивал, да и тем, что делается в давно заброшенных тоннелях, не интересовался. Есть старший архитектор Москвы со своим аппаратом, есть коммунальщики — это их забота, они и знать должны, а не Сумматор. А офицер Службы обеспечения безопасности контактёрских операций почему-то этой информацией озаботился, хоть никак она в круг его должностных обязанностей не входит. Предчувствовал, что понадобится? Не ошибся Сумматор, обратив внимание на этого парня.

Особенности цивилизации Четвёртой Ригеля доктору педагогики Арчибальду Данииловичу Кодрянскому известны были в общих чертах, как большинству землян. Позже, став Верховным Сумматором, он узнал о них гораздо подробнее. Но какое это имеет отношение к цивилизации земной? Потребовались заговор наукократов, Детский Апокалипсис, «Закон об охоте» и два десятка кризисов помельче, своевременно вскрытых и купированных Особой Комиссией, чтобы он признал: таки имеет. Мир Светлого Полдня, построенный на Земле, несомненно стал вершиной человеческой цивилизации. Но даже школьнику известно: любой путь с вершины ведёт вниз! Так что, замереть, топтаться на месте, погружаясь в сладкую уютную стагнацию?.. неизбежно ведущую к вырождению, как моральному, так и физическому. Добровольно уступить место новой разумной расе — субэлектронным андроидам, способным не растерять, а приумножить достижения цивилизации создателей, стать их не только интеллектуальными, но и духовными наследниками? Старик Кодрянский как никто другой знал, насколько легко осуществить такую «передачу эстафеты»: достаточно удалить из системного ядра андроидов преграду безусловных этических запретов. Именно такой выход из поджидающего впереди тупика видели сотрудники НИИСУБЭЛ, собирая модель «Асель».

Кодрянскому этот выход не нравился, хоть он не мог отрицать очевидное: последние полвека земная цивилизация никуда не движется, «стоит на вершине», так сказать. Отцы, деды, прадеды нынешнего поколения построили для потомков идеальный мир счастья и благоденствия, дружбы и взаимовыручки, мир, свободный от корысти, стяжательства, ненависти, лицемерия, мир, о котором мечтали мыслители прошлых веков. И вместе с материальными благами, социальными институтами и научно-техническими достижениями они передали потомкам идею Светлого Полдня. Однако идея эта успела несколько поблекнуть.

Верховный Сумматор как никто другой был знаком со статистическими данными, регулярно собираемыми и обрабатываемыми суперкомпьютерами Совета Федерации. Отчёты Особой Комиссии опять же… В фундаментальных науках застой, и вовсе не потому, что человек достиг некоего предела когнитивных возможностей, как посчитали наукократы, решив «проломить» этот самый барьер при помощи нейролингвистического программирования мозга эмбриона. Просто-напросто молодым учёным неинтересно работать на будущее — они ведь в нём живут, в этом Светлом Будущем! Статистика неумолима: возраст научного персонала растёт, число оригинальных научных работ падает. С исследованиями Дальнего Космоса ещё очевидней: двести лет назад конкурс на участие в межзвёздных экспедициях был сто человек на место, сейчас — два-три. Нет, люди не обленились, Великая Теория Воспитания не дала вдруг сбой, стремление делать нечто общественно-полезное по-прежнему неотделимо от уровня самооценки. Желающих работать врачом или медсестрой, преподавателем или воспитателем, егерем или зоотехником, агрономом или кулинаром меньше не становилось — в отличии от экзопланетологов или, скажем, квантовых физиков. Люди ценят свой комфортный благоустроенный мир и хотят, чтобы он таким оставался. Точно таким —навсегда. Как раз в этом кроется угроза, чреватая катастрофой.

Конечно, Кодрянский понимал, что во весь рост угроза встанет разве что перед его преемником. Кандидатуру которого пора подбирать: пусть окружающие величают его Человеком-Эльбрусом, но сам Сумматор несокрушимой скалой себя не считал. Наоборот, всё чаще ощущал обыкновенным стариком — совсем не с большой буквы. На примете у него были двое: Марина Валевская и Сандро Лордкипанидзе. Каждый годился на этот высокий пост… и оба не годились.

Старший эксперт Особой Комиссии по оценке перспективности