Поднимаю руки и отрываю их от ее ушей. Ее глаза сразу же расширяются, а рот приоткрывается.

— Перестань вести себя как ребенок. — Говорю я.

— Я? — Ава сжимает брови. — Когда ты в последний раз смотрелся в зеркало? Ты самый большой ребенок, которого я когда-либо встречала.

И награда за самое неловкое извинение достается мне.

— Ава, я не хотел…

Наклоняюсь вперед, пытаясь схватить ее за руку, но она отталкивает мою руку.

— Да пошел ты. — Яростно кривится она.

— Я просто пытаюсь сказать, что мне жаль. — Мне удается схватить ее руку и крепко сжать ее запястье. — Я должен был сам рассказать тебе о пари. Мур не заслуживал тебя…

— Так вот что ты обо мне думаешь? — Вздохнула Ава, извиваясь и пытаясь освободить руку. — Что я такая легкая? Что я трахну любого?

— Я не это имел в виду. Я не осуждаю тебя…

— Я чертовски ненавижу тебя, Томпсон.

Позволяю ей освободить руку. Тяжело дыша, она открывает сумочку и достает телефон.

Мгновение спустя сует его мне в руку. Я наклоняюсь, чтобы посмотреть на экран, и вдруг все внутри замирает.

Фотография цветная и четкая. Хадсон Мур с завязанными глазами лежит на кровати, его руки привязаны к изголовью. Он голый, только хоккейная перчатка прикрывает его член. Она никогда не планировала спать с ним. Просто хотела, чтобы он заплатил за то, что заключил с ней пари.

— Я не трахаюсь с кем попало, Томпсон. И уж точно не трахаюсь с тем, кто меня не уважает.

Ава выхватывает телефон из моей ладони и прячет его обратно в сумочку.

— Ты была наверху больше тридцати минут, и я…

— Мне нужно было, чтобы он ослабил бдительность. Мне нужно было, чтобы он подумал, что я хочу его. Это единственная причина, по которой это заняло так много времени. — У меня вспотели ладони, пока я ждал, что она скажет еще что-нибудь. Она делает глубокий вдох и наклоняет голову в сторону. — Не могу поверить, что я думала, что ты мне нравишься.

Мое сердце замирает на мгновение, а потом ускоряется и грохочет в ушах. Она думала, что я ей нравлюсь? Нравился? В прошедшем времени? Нет. Это чушь. Я отказываюсь это принимать.

Вторгаюсь в ее личное пространство, обхватываю за талию и притягиваю к своей груди. Она поднимает руки вверх, создавая между нами дистанцию.

— Ты лжешь. — Говорю я ей, удерживая ее взгляд.

— Нет. — Она качает головой. — Физически? Ты в моем вкусе. Но твой характер? На сто процентов нет.

— Ты меня не знаешь.

— Я очень внимательный человек, Томпсон. Я все замечаю.

Моя кожа уже горит. От ее близости я схожу с ума.

Приподнимаю Аву, заставляя сцепить ноги за моей спиной. Она облизывает губы, дыхание сбивается.

— Что ты делаешь? — Шепчет Ава, вся ее бравада исчезла.

— Похищаю тебя. — Я направляюсь в сторону своего дома. Он находится примерно в двадцати минутах езды отсюда, но я без проблем пронесу ее всю дорогу. — Похоже, это единственный способ заставить тебя меня слушаться.

29. Потому что я хочу

Секунда. Всего секунда — я теряю голову и превращаюсь в покорную идиотку.

Что такого особенного в этом парне? Он единственный, кто так влияет на меня. Единственный, кто проникает под мою кожу с такой легкостью, что пугает меня до смерти.

Единственный, чьи поцелуи не дают мне спать по ночам. Только поцелуи, ничего больше. Это так ужасно. Я даже не могу нормально думать, когда он рядом.

— Опусти меня. — Говорю я ему уже тысячу раз, а он только пожимает плечами. — Колтон, я серьезно. Опусти меня прямо сейчас.

— Почему? — Спрашивает он, на мгновение встретившись с моим взглядом.

Что он имеет в виду? Он несет меня уже десять минут, и его это абсолютно не трогает, как будто я легче перышка. Я не заметила ни капли пота на его лбу, и он не сдвинул руки. Он ведет себя так, словно это самая естественная вещь в мире. Ненавижу его.

А может, и нет.

Я не знаю, что чувствую к нему. От него разит то жаром, то холодом, в зависимости от того, что ему больше подходит в данный момент. Плюс ко всему, его репутация и все, что я уже о нем знаю. Почему он так зациклен на мне? Почему он здесь, когда может заполучить любую девушку, какую захочет? В этом нет никакого смысла.

Украдкой смотрю на него, пробегая взглядом по его лицу. Он такой потрясающий, что у меня мурашки по коже от одного взгляда на него.

Глубокие карие глаза с длинными густыми ресницами, прямой нос и полные губы над сильной линией челюсти. Должно быть, он много времени проводит на улице, я заметила россыпь веснушек на его носу.

Это мило, как будто это что-то, что делает его настоящим и приземленным. У меня они появляются летом, просто потому что я не домосед. Я люблю бывать в разных местах и предпочитаю активный отдых, а не времяпрепровождение в помещении. Он такой же? Или нет? Я почти ничего о нем не знаю, и я ничего не сделала, чтобы это изменить. Непонимание — это сука, и мы сами виноваты, что допустили это.

— Колтон, я не собираюсь убегать. — Услышав это, он переключает свое внимание на меня, чуть замедляя шаг. — Ты можешь опустить меня на землю.

— Ты думаешь, что я несу тебя именно по этой причине? Что я боюсь, что ты сбежишь от меня?

Его голос полон веселья, и я хмурю брови.

— А почему еще?

— Потому что я хочу этого.

Его глаза сверкают озорством. Мое сердцебиение ускоряется, а бабочки в животе решают устроить вечеринку. Это единственное объяснение, которое я могу дать своим трепыханиям. Это безумие.

Я вздыхаю, крепче сжимая его плечи. Снова опускаю взгляд к его рту, любуясь однобокой ухмылкой, которая все еще играет на его губах.

Сейчас он еще более привлекательный и беззаботный, а не тот задумчивый и угрюмый Колтон Томпсон, которого я знаю. Когда он со мной, он совсем другой. До тех пор, пока я не говорю ничего такого, что заставляет его кривиться. Или злиться. По крайней мере, это то, что я о нем узнала. Почему его нижняя губа выглядит пухлой?

Не задумываясь, провожу большим пальцем по его нижней губе. Он гримасничает, когда я касаюсь припухлого места.

— Тебя кто-то ударил?

— Твой друг.

— Дрейк? — Спрашиваю я, и он тут же фыркает. — Что смешного?