href="ch2-491.xhtml#id405" class="a">[491] что в Ионическом море, недалеко от Эпира и Керавнийских гор, был впервые заселен феаками — коренным народом, взявшим это название от одного из своих царей — Феака и сохранял его до тех пор пока коринфские колонисты не высадились на этом острове, который тогда изменил свое название на Керкиру и с этими людьми стал первым на море. Когда Феак, царь острова, умер, его сыновья — Алкиной и Локр — вступи между собой в распрю, но затем пришли к соглашению о том, что Алкиной остается царствовать над феаками, а Локр с частью жителей отправится в другое место. Согласно этому соглашению, Локр отплыл в Италию, где Латин, царь этой страны, не только хорошо его принял, но сделал зятем, сочетав браком со своей дочерью Лавриной. Вот почему считают связанными кровными узами феаков и локрийцев, обосновавшихся в Италии.

К тому времени случилось так, что Геркулес, везший Эврисфею дивных коров Гериона, высадился в Италии, где любезно был принят Локром. Но Латин, жившей с его дочерью, увидел коров, которые ему очень понравились. Тотчас он возжелал ими овладеть; и уже уводил их, когда Геракл, узнав об этом, пошел к нему на бой, поразил копьем и забрал своих коров. Локр, узнав о сражении и, переживая о несчастном исходе, боясь за Геракла, так как знал, что Латин обладал большой телесной силой и мужеством, взял смену одежды и поспешил на помощь гостю. Геракл, увидев спешно приближавшегося к нему человека, принял его за очередного противника, пустил в Локра стрелу, и тот пал к его ногам; узнав о своей ошибке, он издал стон, но беда была неотвратима. Он оплакивал своего друга, устроил пышные похороны и когда сам оставил жизнь, явился местным жителям и велел построить город в Италии в месте, где был погребен Локр. Этот большой город до сих пор носит его имя и чтит его память. Но тут я отвлекся, подробно сообщая о тех вещах, о которых необходимо было упомянуть лишь вскользь!

4. Четвертое, соответственно, повествует о городе Олинфе и Стримоне, царе феаков,[492] чье имя перешло к реке, именовавшейся ранее Эионея. У этого Стримона было три сына: Бранг, Ресс и Олинф. Ресс отправился в Трою на помощь Приаму и пал от руки Диомеда. Олинф во время охоты в одиночку напал на льва и был им убит. Бранг, оплакав печальную кончину брата, возвел могилу на месте его гибели. Решив прийти в Ситонию, он основал там город, в дальнейшем процветавший, и назвал его Олинфом, дав имя своего брата.[493]

5. Пятое — история о регийце[494] и Эвноме из Локр — двух певцах-кефаристах; оба они прибыли в Дельфы. Региец и локриец были разделены рекой (река эта называлась Алекс); со стороны локрийца пели цикады, а со стороны регийца — они молчали. Эвном в соревновании с регийцем одержал победу по следующей причине: одна из семи струн порвалась, и цикада уселась на кифару, заменив своим пением недостающую струну.

6. Шестое о Мопсе, сыне Манто и Аполлона,[495] получившем в наследство дар матери, оракула Аполлона Кларосского.[496] В то время когда Мопс занимался прорицаниями, в Колофон[497] прибыл Калхас,[498] бродивший после захвата Трои. Между ними возник большой спор, который разрешил Амфимах, царь Ликии. Мопс остерегал его от начала войны, предрекая поражение; Калхас, в свою очередь, подталкивал, предвещая победу. И он проиграл, а Мопс оказался лучшим провидцем, Калхас же, покончил с жизнью.

7. Седьмое рассказывает о Филаммоне, сыне Филониды, рожденной Эосфором[499] и Клеобоей из Форика, в Аттике. Этот Филоммон был отмечен небесной красотой. Молодой человек полюбил нимфу и она от него забеременела. Чтобы скрыть свой позор, она покинула Пелопоннес и пришла в Актен, где родила мальчика Тамириса. Когда он вырос, то стал настолько искусным музыкантом-кифаристом, что скифы избрали его своим царем.[500] Он бросил вызов Музам в песенном конкурсе. Условие было следующим: при победе он женится на музе, а если они возьмут верх, то поступят с ним по собственному желанию. Он проиграл и был лишен зрения.[501]

8. Восьмое говорит о Протее,[502] египетском пророке, и его дочери, Теоное, полюбившей Каноба (он был кормчим Менелая по возвращению из Трои), но без ответа. Коноб был красив и молод. Когда Менелай и Елена хотели отплыть из Египта, где стояли на якоре, то Каноба укусила за ногу змея; образовалась гангрена и тот умер. Менелай возвел могилу на том месте, где позднее в устье Нила был построен город, названный Каноб, или, Канобикус, по имени кормчего.

9. Девятое рассказывает о Семирамиде, и Семирамида, заявляет наш автор, была Нину[503] не женой, как рассказывают другие, а его дочерью. Одним словом, он приписывает Семирамиде все то, что другие приписывали Атоссе Ассирийской;[504] либо он знал лишь одного человека под этими именами, либо история Семирамиды ему не была известна вовсе. Как бы там ни было, он утверждает, что царица имела открытую связь со своим сыном как с мужем; так что то, что порождало гнев других, среди персов и мидян было хорошим тоном и обычным делом.

10. Десятое о Ситоне, царе Херсонеса Фракийского, сыне Посейдона и Оссы, отце Паллены от нимфы Мендеиды. Когда многие стали претендовать на нее, был объявлен конкурс: тот, кто в поединке одолеет Ситона — получит и девушку и царство. Тотчас же предстали и были убиты Мероп, царь Антемусии и Перифет из Мигдонии.[505] После этого Ситон, не желая более сражаться, заявил, что женихи должны за приз биться между собой. Стали состязаться Дриант и Клит, и Дриант погиб по хитрости Паллены.[506] Узнав об этом, Ситон приказал предать Паллену смерти, но Афродита при помощи жителей города спасла девицу от смерти. После смерти отца Паллена и Клит стали царствовать, и эта земля стала именоваться по ее имени, Палленой.

11. Одиннадцатое о жертве Гераклу, приносимой линдосцами,[507] которые сопровождали эту жертву проклятиями. Произошел это обычай оттого, что Геракл, пребывая в их стране, спросил земледельца какой-либо еды для своего сына Иолая, которого, совсем еще юным, взял собой в путешествие. Но крестьянин, не только не дал им ничего, но и стал над ними насмехаться. Геракл, негодуя, убил одного из его быков, изжарил, и от души с Иолаем насладился едой за счет крестьянина. А тот издалека проклинал их от