всего сердца. Геракл же только и делал, что смеялся и, усмехаясь говорил, что никогда еще не ел блюда лучшего, чем приправленного проклятиями.

12. Двенадцатое о Тросе, сыне Эрихтония, внуке Дардана, царствовавшем в земле, расположенной у подножия горы Ида.[508] От жены Каллирои у него была Скамандра, Ил (отсюда и Илион), Асарак и Ганнимед, похищенный Зевсом. Асарак вместе с отцом царствовал в Дардане, столице троянцев. Ил построил Илион и победил в бою царя бебриков[509] по имени Биз и помышлял об увеличении Илиона.

13. Тринадцатое про Этиллу, дочь Лаомедона и сестру Приама. Ее пленил Протесилай и вместе с другими троянцами увез на корабле. В наказание на него внезапно, налетела буря, и он с трудом смог встать на якорь между Мендесем[510] и Скионой.[511] Когда Протесилай со своими людьми сошел на берег в поисках воды, Этилла заявила пленным сотоварищам, что если эллины приведут их в Элладу, то все, что было ранее, покажется троянцам золотом по сравнению с ожидающими их несчастьями. Она убедила их поджечь корабли и эллины, вынужденные остаться в этой местности, основали город, названный Скиона.

14. Четырнадцатое про Эндомиона, сына Аэтния, который был сыном Зевса и Протогенеи, дочери Девкалиона. У него было двое детей — Эврипила и Этол, который оставил Пелопоннес[512] и, отказавшись от отечества, со своими друзьями поселился в земле напротив, затем изгнал [живших там] куретов, назвав ее Этолия, дав свое имя. Сын Эврипилы и Посейдона Элей царствовал после смерти своего деда по материнской линии, и городу, построенному Эндомионом, дал свое имя — Элис.

15. Пятнадцатое о Фенее,[513] Деметре и Коре, которую Плутон похитил втайне от ее матери и увел в свое подземное царство. И фенеаты показали Деметре место, где можно было спуститься под землю (это разлом в Киллене[514]), и помимо прочих благ, которые им за это дала богиня, было обещание того, что в сражениях будет погибать не более ста фенеатов.

16. Шестнадцатое о Промахе и Левкокоме из Кносса (Кносс — город на Крите). Этот Промах страстно полюбил молодого человека, но Левкоком не отвечал взаимностью, он давал ему ежедневно все более сложные и опасные поручения, чтобы тот заслужил его любовь. Когда Промах преодолел все трудности и, видя, что его надежды не оправдались, он в свою очередь сам отомстил Левкокому. Последний свой дар (а это был общеизвестный шлем) он водрузил на голову другому прекрасному юноше в присутствии Левкокома; и тот в отчаянии бросился на свой меч.

17. Семнадцатое о братьях Дикайе и Силее — сыновьях Посейдона, живших в Фессалии, недалеко от горы Пелион.[515] Первый был справедливым,[516] соответствуя своему имени. Силей же — совершенно противоположный,[517] так что Геракл был вынужден его убить. Гостя у Дикая, он увидел дочь Силена, жившую у него и воспитывавшуюся; тогда он взял ее в жены. Когда Геракл был вдали от дома, она умерла от тоски по любимому. Геракл вернулся в тот момент когда проводился похоронный обряд и возжелал сгореть на том же костре. С трудом присутствующие его удержали, принося слова утешения. После его отбытия земляки соорудили гробницу на могиле девушки, а из нее, в дальнейшем, возвели храм Геракла.

18. В восемнадцатом о том, что локрийцы во время сражения, исходя из того, что Аякс был их соплеменником, соблюдали тот обычай, что оставляли в боевом порядке одно место пустым, как будто Аякс должен был его заполнить. Таким же образом они выстроились и на битву с кротонцами. Автолион, возглавлявший кротонцев, решил атаковать в том месте, которое ему казалось пустым, и окружить противника, но, раненный в бедро призраком, он был вынужден выйти из сражения. Рана стала переходить в гангрену, если бы не совет оракула о том, что он должен отправиться на остров Ахилла на Понте (что за Истром, близ Тавриды). Там он увидел некоторых старых героев, среди которых и Аякса из Локр, успокоив чей дух, исцелился. Когда он собирался в обратный путь, то Елена велела передать Стесихору, что если он дорожит дневным светом, то должен спеть ей палинодию.[518] Стесихор немедленно спел гимн Елене и вернул себе зрение.[519]

19. Девятнадцатое о том, что дочь Кротопа[520] Псамата родила ребенка от Аполлона и после родов, так как она боялась отца, отдала его. Назвала она его Лином. Принял его пастух и воспитал как своего сына. Но случилось так, что собаки, охранявшее стадо, растерзали его. Мать в отчаянии пришла с повинной к своему отцу, а отец осудил ее на смерть, полагая, что она предавалась блуду и оклеветала Аполлона. Но Аполлона разгневала казнь возлюбленной, и он в наказание наслал на аргосцев чуму. Когда же они вопросили оракул, как им от этого избавиться, он ответил, что надо умилостивить Псамату и Лина. Тогда аргосцы кроме прочих почестей стали посылать женщин и девушек оплакивать Лина. А плакальщицы, чередуя мольбы и трены,[521] оплакивали еще и свою судьбу. И плач по Лину был так прекрасен, что с тех пор у всех поэтов поется о Лине в каждой скорбной песне. И месяц назван Арнием, потому что Лин был вскормлен вместе с ягнятами. С тех пор приносят жертвы, когда справляют праздник Арниды. В этот день убивают всех собак, сколько их ни найдут. Однако бедствия прекратились лишь тогда, когда Кротоп, по приказанию оракула, покинул Аргос и поселился в основанном им на земле Мегариды городе, который он назвал Триподиск.

20. Двадцатое о том, как Феокл Халкидиец, плененный бизалтами (бизалты — фракийское племя, обитавшее напротив Паллены), тайком направился к халкидийцам, чтобы предупредить, что если они нападут, то застанут бизалтов врасплох. И те, напав неожиданно, посеяли страх среди бизалтов и при помощи предательства пастуха, захваченного в плен, стали хозяевами занятого города, изгнав оттуда бизалтов. Пастуха же, в нарушение данного обещания за его службу, они убили. В результате их постиг гнев божественный, пока они не обратились к оракулу, и по его велению возвели великолепную гробницу пастуху и наградили его почестями, достойными героя; в результате чего и были спасены от несчастий.

21. Двадцать первое о Дардане и Ясоне, сыновьях Зевса и Электры Атлантиды, живших на острове Самофракия. Ясон, попытавшийся обесчестить Деметру, был поражен ударом молнии. Дардан, приведенный в ужас тем, что постигло его брата, направился в землю напротив, расположенную на широкой равнине подле горы Ида,