Векавищев быстро прикончил вторую порцию.

— Хорошо у вас, ребята, но мне еще в ДНД дежурить.

— Это что такое? — удивилась Марта.

— Добровольная неженатая дружина, — расшифровал Авдеев.

— Опять двадцать пять за рыбу деньги! — возмутился Векавищев. — Илья, в самом деле, хватит уже! Народная это дружина, Марта, на-род-ная.

— А, — разочарованно (как показалось Векавищеву) протянула Марта. — Народная… Вот оно как…

Векавищев попрощался за руку с Ильей, поблагодарил Марту и вышел. Супруги долго еще сидели за столом, не разговаривая и ничего не делая — просто наслаждаясь покоем. Никакого «разнообразия досуга», по Клевицкому, им не требовалось. Впрочем, что с Авдеевых взять — им же и до пенсии недалеко.

* * *

И вот четверо славных народных дружинников — Дорошин, Буров, Клевицкий и Векавищев — медленно прогуливаются по темным улицам, высматривая возможных нарушителей. Эти дежурства мгновенно сблизили новичка Клевицкого с товарищами. Уже через полчаса казалось, что Дмитрий Дмитриевич всегда был здесь, в Междуреченске. Единомышленник, друг, надежный товарищ. Удивительная все-таки вещь — общее дело.

Буров рассуждал о том, о чем молчал весь день, загруженный текущими вопросами.

— Нам в хвосте плестись ни в коем случае нельзя. Потеряем хоть один месяц — проиграем все.

— Ну что мы проиграем? — возразил Клевицкий. — Отрасль прочно встала на ноги. Ничего не проиграем. Да и с чего бы?

— Ошибаешься. — Буров покачал головой. — В плане дальней перспективы — ошибаешься. Здесь забег не спринтерский, а марафонский. Дыхание собьем — все, конец, труба нам. Слыхали — американцы летят на Луну? Обещают стартовать через год.

Векавищев не выдержал:

— Ну знаешь! Обещать — не значит жениться.

Буров, однако, не давал сбить себя с мысли:

— Мужики, я серьезно. Было сообщение ТАСС. США запускают корабль с астронавтами на борту.

Векавищев упрямо помотал головой:

— Не верю! Макар, вот как ты считаешь?

Макар Степанович отвечал, как всегда, взвешенно и рассудительно:

— Им, конечно, верить на слово нельзя, но ведь все возможно… Если бы ты. к примеру, шесть лет назад меня спросил о полетах человека в космос — что бы я тебе ответил?

Все дружно рассмеялись, представив себе гипотетический диалог между Векавищевым и Макаром Степановичем. Ясное же дело, что ответил бы Дорошин: «Ненаучная фантастика для младшего школьного возраста».

— Так что вот, Андрей, — когда все отсмеялись, заключил Дорошин, — все возможно. Должны же они ответить нам за Гагарина, за Терешкову, за Леонова…

— И все равно не верю, — проворчал Андрей.

Вспомнив недавний разговор о Векавищеве с Авдеевым, Буров решил подколоть друга:

— Андрей, у тебя политика страуса.

Клевицкий быстро вмешался, не дав Векавищеву вспыхнуть и наговорить ответных дерзостей:

— Да ладно вам, мужики, пусть американцы слетают себе на Луну. Зато мы полетим на Марс.

— На Марс? — переспросил Буров.

— Лично я за нашу державу спокоен, — заявил Клевицкий.

Буров искоса посмотрел на него. Лично он, Буров, спокоен за участок работы, порученный Клевицкому. Такого ничем не собьешь, это точно. Скажут — лети на Марс и возводи там Дворец культуры марсианина, соберет в тощий портфель смену белья, пачку чертежей и полетит. И построит. Очень даже запросто.

— Ладно, — согласился Буров, — считайте, что вы меня уговорили.

«Радары» — боковое зрение — уловили движение в плохо освещенном переулке. Буров остановился. Девушки — Маша и Вера. Идут и хихикают. Все дела у них девичьи — а ведь в городе неспокойно, бродит банда, да и стемнело уже два часа как. Ну, девчонки! А потом обижаются на «происшествия».

Клевицкий мгновенно оценил встречу:

— Ого! А это кто?

Векавищев расплылся в улыбке:

— В библиотеку надо ходить, Митя. Там у нас такие чудеса собраны… собрание Фенимора Купера и новый роман «Друзья и враги Анатолия Русакова». Не слыхал? Вся Москва зачитывается.

Между тем Маша уже подошла к дружинникам. Коротко поздоровалась со всеми и заглянула в глаза Векавищеву:

— Нехорошо, Андрей Иванович. Обещали зайти и не заходите. А вас, между прочим, книжка дожидается.

Добрая улыбка против воли расплылась на лице Векавищева.

— Что же это вы так поздно с работы возвращаетесь?

Вера бойко вмешалась:

— Мы картотеку сверяли.

— А, картотеку… — изображая понимание, кивнул Векавищев.

Маша собралась с духом и задала тот вопрос, который мучил ее и так и вертелся на кончике языка:

— А куда Вася Болото пропал? Вы совсем ему в город не разрешаете приезжать?

Векавищев хмыкнул:

— Ну почему вот так сразу: «не разрешаю»? Вы меня прямо каким-то крепостником изображаете, Маша. Просто Вася Болото перевелся на самую дальнюю буровую. Ему до города теперь и не доехать.

Лицо Маши странно изменилось, сделалось как будто разочарованным…

— Он мне еще три книжки не сдал, — быстро нашлась она.

— Ну что ж, увижу — непременно ему напомню, — обещал Векавищев. И не без умысла спросил: — Может, ему что-то еще передать?

— Нет, ничего, — сказала Маша, отводя глаза.

Она попрощалась с остальными, кивнула Векавищеву, задержалась взглядом подольше на Клевицком и, подхватив Веру под руку, скрылась в переулке.

— А что это был за солидный мужчина? — Вера явно положила глаз на Клевицкого.

— Понятия не имею… — рассеянно ответила Маша, — а тебе зачем? Наверняка он женат. Выбрось из головы.

— Откуда ты знаешь, что женат?

— Да чтоб такой мужчина — да холостой ходил? — поддразнила подругу Маша.

— Векавищев тоже холостой, — парировала в ответ Вера, — и ничего!

— И ничего! — хором повторили обе и расхохотались от души.

Вот и пойми этих девчонок!..

* * *

Не сдавший книги Василий Болото проводил свои угрюмые досуги в красном уголке. Читал. Между прочим, Шекспира. А это мало что пьеса с идиотскими поступками героев, так она еще и стихами. Но в общем, если вчитаться, то захватывает.

Попытки отвлекать Василия на разные глупости заканчивались для наиболее ретивых товарищей очень грустно. Впрочем, устав после работы и употребив некоторое количество самогона, они утрачивали связь с реальностью и забывали свой предыдущий печальный опыт.

— Вась, ты здесь, что ли? — радостно обратился к Болото товарищ. — А мы тебя искали. Решили выпить по случаю окончания смены.