И ветер по-прежнему не знал покоя. Он стонал у Торака в ушах, тащил его за парку. Какие-то высокие, тонкие голоса постоянно звучали поблизости почти на пределе человеческой способности слышать. Чьи это были голоса? Ветра? Духов? Или шпионов Пожирателей Душ? А может, это звала их на помощь Ренн?

Волк так внезапно остановился, что Торак чуть не упал. Рукой он чувствовал, как напряжены плечи Волка, как низко он наклонил голову, обнюхивая лед. Сердце у него упало, когда он понял, что перед ними очередная трещина. Идти по припаю стало невозможно; им уже пришлось перебираться через три таких трещины, а теперь они, видимо, будут попадаться все чаще.

Без каких-либо объяснений Волк вдруг вывернулся из-под руки Торака и куда-то прыгнул. Торак услышал, как зашуршали его лапы по ледяной крошке, а затем услышал ободряющий зов: «Иди сюда!»

Торак скинул на снег спальные мешки и кусок отрубленной им тюленьей туши и бросил все это в сторону той тени, которая была Волком. Услышав глухой стук, а не плеск воды, он приободрился: значит, бросил правильно.

Теперь предстояло самое трудное. Разглядеть трещину он был не в состоянии; она могла оказаться шириной как с руку, так и в два или три волчьих прыжка. Можно было, конечно, опуститься на колени и ощупать край льдины руками, но рисковать Тораку не хотелось: под его весом край мог запросто обломиться. Что ж, придется прыгать, доверившись Волку. Уж он-то должен понимать, что широкую полосу воды Тораку сейчас никак не перепрыгнуть, хотя сам он, Волк, с легкостью преодолел бы и трещину в три сажени шириной.

Волк снова тявкнул и нетерпеливо засвистел носом: «Иди же!»

Торак набрал в грудь побольше воздуха и прыгнул.

Он приземлился на твердый лед, поскользнулся и чуть не упал. Волк подоспел вовремя и помог ему устоять на ногах. Торак подобрал мешки и мороженое мясо, снова взялся рукой за волчий загривок, и они двинулись дальше.

К середине дня — несмотря на то, что Волк все время нетерпеливо подталкивал его мордой, — Тораку пришлось передохнуть. И пока неугомонный Волк носился кругами где-то поблизости, он, скорчившись на льду, отпилил себе кусочек тюленьего мяса, которое теперь уже почти видел. Во всяком случае, видел вполне определенной формы темно-красное пятно на фоне льда. Вспомнив о защитных щитках для глаз, Торак отыскал их и надел.

И очень удивился, когда Волк тихо и угрожающе зарычал.

Неужели ему так сильно не понравились эти щитки?

— В чем дело? — громко спросил Торак, он слишком устал, чтобы говорить по-волчьи.

Волк снова зарычал: не то чтобы враждебно, но, в общем, неприветливо. Возможно, дело все-таки было не в защитных щитках. Скорее всего, Волку не нравилось, что Торак притащил с собой тюленье мясо: это была отличная приманка для белого медведя, медведь учуял бы тюленину даже на расстоянии двух дней пути отсюда. Но выбора у Торака не было. В отличие от Волка, он никак не мог сожрать полтюленя сразу, а потом несколько дней ходить голодным.

Волк нетерпеливо потыкался мордой ему в плечо: «Идем скорее!»

Торак вздохнул и с трудом поднялся на ноги.

Спускались сумерки, мороз после захода солнца быстро усиливался. И Торак вдруг почувствовал, что не может сделать больше ни шагу. В первом же сугробе он кое-как вырыл нору, один спальный мешок постелил под себя, а во второй заполз сам.

Волк тоже забрался в нору и прилег рядом с Тораком, тяжело к нему привалившись. От Волка исходило замечательное тепло. Впервые за много дней Торак чувствовал себя в безопасности. Когда Волк был с ним рядом, к нему не мог приблизиться ни злой дух, ни Пожиратель Душ, ни белый медведь. И Торак уснул, убаюканный щекотным, точно крылышки мотыльков, прикосновением волчьих усов к своему лицу.

И проснулся в полной темноте. Волка рядом не было.

Он знал, что проспал совсем немного, а когда выполз наружу, то убедился в этом, увидев над головой бескрайнее черное небо, поблескивавшее россыпью звезд.

УВИДЕЛ!!! Снежная слепота ПРОШЛА!

Торак стоял, глядя в небо, и словно пил лившийся оттуда звездный свет.

И вдруг огромное копье зеленоватого света пересекло небеса. Затем вверх взлетел целый сноп зеленых стрел, пронизывая тьму, переливаясь, тая и бесшумно исчезая с небосклона.

Торак улыбнулся. Наконец-то! Самое Первое, Первородное, Дерево произрастало из тьмы Начала Времен и несло жизнь всему на свете — рекам и скалам, охотнику и добыче. Часто глубокой зимой оно возвращалось к людям, чтобы дать свет их сердцам, разжечь в них огонь мужества. И Торак вдруг подумал, завершил ли уже его отец свои Смертные Странствия, нашел ли он путь в кущи Иного Мира? Если нашел, то, может быть, он сейчас смотрит оттуда на него, Торака?

Где-то вдали раздался крик большого филина.

У Торака по спине поползли мурашки.

Затем — гораздо ближе — послышались чьи-то шаги: кто-то торопливо, сильно оскальзываясь, шел по льду прямо к нему.

Присев, Торак выхватил нож.

— Брось нож, — услышал он голос Тиацци.

— Где огненный опал?

— У меня его нет.

Удар в голову был такой силы, что Торак даже немного пролетел по воздуху и, приземлившись, больно ударился грудью о ледяной гребень.

— Где опал? — гневно взревел Повелитель Дубов, рывком ставя Торака на ноги.

— У меня… его нет!

Тиацци замахнулся своим кулачищем, готовясь нанести новый удар, но тут к ним подкатилась на своих кривых ногах Неф, схватила его за руку и закричала:

— Хватит! Он нам живым нужен, иначе мы этот опал никогда не найдем!

— Ничего, сейчас он все нам скажет! — взревел Повелитель Дубов. — Я из него все сведения выбью!

— Тиацци! — услышал Торак голос Сешру. — Прекрати! Ты же собственной силы не знаешь! Еще убьешь мальчишку!

Тиацци посмотрел на нее, оскалился, но кулак опустил, а на другой руке разжал пальцы, и Торак, задыхаясь, рухнул на лед.

Он лежал без движения, пытаясь понять, что происходит. Почему Волк так неожиданно ушел в ночи, бросив его? Должно быть, именно это позволило Пожирателям Душ подкрасться к нему. В нескольких шагах от себя, на льду, Торак увидел две лодки из тюленьих шкур; прорехи в них были тщательно заплатаны. Эостры видно не было, зато шагах в десяти на ледяной скале, похожей на клык, устроился настоящий филин и, не мигая, смотрел на Торака свирепыми оранжевыми глазами.

Осторожно поглядывая на мрачных Пожирателей Душ, Торак чувствовал, что между ними возник некий разлад: в воздухе, точно паутина, oт одного к другому тянулись нити недовольства и напряженности.

«Еще бы! — думал он. — Им же не удалось завершить свое великое жертвоприношение! И теперь они почти совсем не защищены от тех злых духов, которых сами же и выпустили на свободу. Интересно, нельзя ли этим воспользоваться?»