— Далее у нас идёт уличная преступность. Здесь серьёзно просели квартирные и карманные кражи, поскольку вся гопота засела по домам. Наши потери составили более 70 процентов. Наши аналитики предлагают увеличить число автоугонов, поскольку на автомобилях сегодня стали ездить гораздо реже и они в большом количестве скопились во дворах и на автостоянках. В приоритете должны быть дорогие иномарки, учёт которых мы ведём через наших людей в автоинспекции.

Гораздо лучше дела могут обстоять на ниве реальных мошеннических операций. Почва для этого создалась хорошая — везде царит всеобщая паника и неразбериха. Есть огромный спрос на медицинские маски, с которыми можно проводить «кидальные» операции — якобы продавать товар, получать деньги, а маски не поставлять. То же самое можно проделывать и с другими востребованными товарами — например, с защитными комбинезонами и аппаратами искусственной вентиляции легких.

И снова докладчик перелистнул очередную страничку в своем планшете:

— Наиболее уязвимой категорией людей, как и раньше, остаются пожилые. Здесь нам в помощь те же базы данных из банков и поликлиник, из которых мы узнаём адреса и телефоны пенсионеров. Мы предлагаем внедрить новый метод проникновения в жилища. Наши люди под видом работников санэпидемстанций будут приходить к пенсионерам в костюмах бактериологической защиты и сообщать, что надо обработать и почистить квартиру в связи с коронавирусом. И пока один отвлекает внимание, второй ходит и «чистит» квартиру — «потрошит закрома».

В приоритете также телефонные звонки пенсионерам. Поскольку люди они пугливые и доверчивые, то звонки надо производить, представляясь работниками соответствующих учреждений — больниц и поликлиник. Сообщать, что у некоего родственника обнаружен положительный тест на коронавирус и нужно импортное лекарство. В аптеках его нет, а в больнице имеется. Цена пяти таблеток — сто тысяч рублей.

— Сумма не завышена для пенсионеров? — не поворачивая к докладчику, спросил Микис.

— Вполне подъёмная с учётом того, что очень много людей в начале эпидемии бросились в банки и поснимали со своих счетов большие суммы наличных.

— А что с клонами пенсионных фондов?

— Сейчас уже не катит. Накопительная пенсионная система заморожена, деньги массово не привлекаются, а НПФ подключают клиентов самостоятельно через свои порталы, не прибегая к услугам агентов.

— Но можно же маскироваться под сайты банков и НПФ. А чтобы гопота не сомневалась, использовать государственные эмблемы — те же логотипы Минздрава, Роспотребнадзора, Банка России и даже ВОЗ.

— Хорошо, попробуем, — согласно кивнул головой докладчик и продолжил: — Переходим к рынку секс-услуг — проституции. Он тоже существенно просел, поскольку спрос на шлюшек заметно сократился — все боятся подцепить эту заразу. К тому же значительная часть нашей клиентуры сидит дома, причём не одна, а со своими жёнами.

— Значит, гопота будет шпилить своих баб в три раза чаще, чем до кризиса, — сделал вывод Микис, выпуская очередную порцию сигаретного дыма под потолок.

— Будут, только нам от этого никакого приработка, — ответил помощник. — От нас не только клиентура разбегается, от нас и шлюшки уходят. Однако многих мы переводим в режим вебкам-моделей — на оказание виртуальных секс-услуг. Правда, там заработки на порядок ниже, чем у проституции в реале.

— А что с теми шлюшками, которые уходят? — снова подал голос Микис.

— В каком смысле? — не понял сути вопроса помощник.

— Я в том смысле, что с них тоже можно стричь бабло. Все их адреса, в том числе и электронные, мы знаем, а это значит, что твои люди могут легко найти их в соцсетях и шантажировать. При этом особенно надо обратить внимание на уроженок Средней Азии — они больше всего боятся огласки. Если у барана есть шерсть, то её надо стричь, Фима. Продолжай дальше.

— Согласно мониторингу западных СМИ, там резко возрос спрос на секс-игрушки. Например, в той же Италии спрос повысился на 60 процентов. Тамошняя клиентура, запертая в четырёх стенах и не имеющая доступа к женскому «мясу» (а это студенты, холостяки, пенсионеры и даже школьники старших классов), стали заказывать себе искусственные вагины, надувных баб и так далее. Мы здесь прикинули и пришли к выводу, что мы тоже можем наладить массовые поставки такого рода товаров, значительно расширив его ассортимент и сделав упор на более дешёвые модели. Мы уже вышли на правительственные структуры, которые готовы поддержать нас в этом почине.

— Откуда будет поставщик определились?

— Всё оттуда же — из Китая.

— Согласен, — кивнул головой Микис. — Что там у нас ещё осталось?

— Наркорынок. Здесь тоже ситуация не из лёгких, поскольку из-за закрытия границ значительная доля импортного товара — гашиш, кокаин, экстази и ЛСД — до нас перестала доходить. А наших запасов надолго не хватит. Что касается местных наркотиков, то его производство хоть и не снизилось, но упала цена на него вместе с покупательной способностью — спрос снизился, поскольку гопота сидит дома.

— А на что сейчас хороший спрос? — задал очередной вопрос Микис.

— На мефедрон, марихуану, амфетамин, гашиш и Alpha-PVP. Причём, пользуясь ажиотажем на дешёвую «дурь», мы через наши интернет-магазины стали снижать цены на нераспроданные закладки с наркотиками, которые были заложены еще до эпидемии.

— А как же гопота добирается до закладок, если везде пропускной режим?

— Наркоши перешли на звеньевой метод — один наркоша посещает несколько закладок и потом разносит всё по цепочке. Есть и вариант доставки закладки с наркотиком практически на дом: наш курьер оставляет её примерно на расстоянии 500 метров от указанного клиентом подъезда. Пропуска наркошам мы делаем либо постоянные, рабочие, либо разовые — два раза в неделю можно на сутки выезжать из дома. Наши закладки в основном охватывают Подмосковье и Москву, места разные — либо парковая зона, либо подъезды.

Ещё один беспроигрышный метод доставки «дури» — мы устраиваем наших людей в качестве курьеров по доставке различной еды, а также добровольцами в общественные организации, поскольку там выдают пропуска для помощи населению. Таким образом, охват клиентуры у нас большой, особенно в Москве.

Из виртуальных способов мы развиваем такую услугу, как доставка наркотиков письмом в почтовый ящик за доплату. Эта система практиковалась нами и раньше, но теперь набирает все большую популярность.

— А как же те, кто находился в пограничном состоянии? — задал очередной вопрос Микис. — Наверняка многие из них под воздействием этой эпидемии «завяжут» с «дурью».

— Такой риск, конечно, присутствует, но вряд ли он охватит значительную долю нашей клиентуры. Чем хуже жизнь вокруг, а лучше она не становится, тем больше людей будут искать возможностей уйти в «нирвану» — в наркотический или алкогольный угар. А это значит, что наши прибыли будут только расти.

Произнеся