Дик замолчал.

Но и на меня больше не смотрел, уставившись себе под ноги. Потом произнес:

— Когда Виквэя… твой отец, сбежал, никто не придал этому особого значения — полукровок часто убивают ради развлечения. Но его останков не нашли. Вихо поручил дело омегам, те вскоре сообщили, что следы обрываются. Это было странно, стало ясно: ему кто-то помог. Но искать не стали, не до того было. Вихо подчинял кланы и народы, никому не было дела до одного сбежавшего полукровки. Но шесть лет назад процесс объединения был завершен, мы занялись внутренними делами. О полукровке вспомнили. Вспомнили и нашли за несколько месяцев. Мы ведь тогда пришли забрать его жизнь, Мадди. Но появилась ты.

Он вздохнул и продолжил:

— Девчонка, бросившая вызов Вихо. Угрожавшая ему! Это было незабываемо. Из твоего дома Вихо уходил улыбаясь, а мы — недоумевая: он сохранил жизнь Виквэя! Как? Почему? Глава не рассказывал нам, но приказал присматривать за тобой. Опасался, что другие из наших ощутят в тебе дочь ведьмака и убьют. Заботился. А ты росла. И когда Вихо увидел тебя в семнадцать, он голову потерял. Ты выросла и стала красивой. Очень. Он мог бы забрать тебя уже тогда, волчицы начинают петь в свою семнадцатую весну, но Вихо не захотел. Пересматривал твои фотографии, мы тогда много их делали, и держался от тебя подальше, опасаясь, что сорвется. Ждал твоих двадцати. Идем.

Он оторвался от косяка рывком, так, словно очень устал и ему с трудом дается каждое движение. А я почему-то спросила:

— Здесь волчицы, а где человеческие девушки?

Дик взглянул на меня, чуть приподняв брови, усмехнулся:

— Какое это имеет значение?

Да уж действительно! Какое вообще могут иметь значение жизни людей и полукровок!

— И еще вопрос, — я стояла все так же в жутком сумасшедшем доме, — за что Вихо так поступил с девушкой Роутега?

Дик медленно сузил глаза. Затем сухо произнес:

— Не лезь в это.

— О-о-о, — протянула я, — то есть в это, — указала рукой на комнаты с безумными, — я лезть могу, а во все остальное, значит, нет?

Во взгляде оборотня проскользнуло что-то непонятное, опасное, но Меченный Дик все же ответил:

— Вихо указал ему, где его место.

Место Роутега?

— Как указал? — переспросила я. — Групповым изнасилованием его человеческой девушки?

Дик хмыкнул и поинтересовался:

— Это все, что тебя интересует?

Я промолчала. Дик издевательски сообщил:

— Вихо собирался вернуть Роутегу его подстилку. После того как мы с ней развлечемся. Это было бы забавно посмотреть на рожу главы клана Истэка, которому запахи рассказали бы обо всех способах, которыми поимели его девку. Не наша вина, что малышка оказалась слишком хрупкой. Но ничего, мы вернули ему труп. Еще что-то, Маделин?

Больные ублюдки! Просто больные ублюдки!

— Удивительно, что Роутег меня не тронул, — прошептала потрясенная я.

— Слабак, — пренебрежительно отозвался Дик. — Но он бы и не рискнул, Вихо не зря объявил тебя своей женой, это автоматически перевело тебя на иной уровень. Неприкасаемый уровень. Идем, Мадди, тебе нужно приготовиться.

— Ах да, меня пометят, — сдерживаясь из последних сил, язвительно произнесла я.

— Да, — совершенно серьезно подтвердил Дик. — Ты принесешь клятву Вихо и проявишь свое преклонение перед ним.

— Мм-м, потешим самолюбие вашего вожака. — Я усмехнулась и направилась к выходу из этого кошмара, чтобы оказаться в другом и тоже кошмаре.

* * *

Аделард напомнил о себе, когда я почти миновала толпу засевших у костров оборотней, произнеся встревоженным шепотом у меня в голове:

«Что там у тебя? Мои наблюдатели сообщают о странной активности клана Волка. В чем дело?»

Я глянула на спину Дика, шедшего впереди и ни разу не оглянувшегося за весь путь, еще выше вздернула подбородок, стараясь выглядеть уверенно, решительно и в целом быть как гордые волчицы, и ответила:

«Вихо меня пометит. Не знаешь случаем, что это такое?»

«Знаю, — после секундного молчания ответил вампир. — Это плохо».

«Насколько плохо?» — Я ощутила тревогу.

«Я не уверен, что успею. — Аделард говорил резко и отрывисто. — Вихо закрыл территорию, я чисто физически могу не успеть. Получается, он перенес свадебный обряд».

Резко остановившись, я зажмурилась, стараясь прекратить накатившую панику.

И спросила:

«А развод?»

«У оборотней нет разводов, Маделин, — резко ответил Аделард. — Но есть одна пренеприятная особенность — после укуса он начнет чувствовать тебя. Сможет отследить везде. В любой реальности».

Где-то я такое уже слышала. В смысле, что может чувствовать…

— Манзи-крошка, — позвал остановившийся Дик.

Я открыла глаза, холодно посмотрела на него и отчеканила:

— Маделин! Не Манзи, не цветочек, не крошка и не малышка. Маделин!

Дик изумленно посмотрел на меня, я ответила злым взглядом, безотчетно транслируя гнев, ярость, нежелание мириться с пренебрежением. И оборотень дрогнул, сначала изменилась его осанка, после Дик опустил голову, и лишь затем взгляд. И когда я последовала дальше к дому, он не пошел ни впереди меня, ни за мной.

А я шла и, внутренне содрогаясь, мысленно простонала:

«Что мне делать?»

«Какого дьявола ты вообще сунулась к Вихо, Мад?» — раздраженно спросил вампир.

Я не ответила. Он не стал развивать тему, попросив:

«Тяни время».

«Что ты намерен делать?» — спросила, сворачивая к тропинке, ведущей в обход утеса к дому Вихо.

Аделард ответил прямо:

«Найти того, кто бросит вызов Вихо».

Я споткнулась, с трудом удержавшись. Но устояла и продолжила подниматься, стараясь выглядеть уверенной и сильной… хотя не ощущала ни того, ни другого.

«Вытащить тебя прямо сейчас не проблема, — продолжат вампир, — но это будет лишь отсрочкой, рано или поздно, и я опасаюсь, что таки рано, Вихо найдет тебя и заберет. Я бы решил и эту проблему, будь ты кем угодно, но только не… Ты дочь ведьмака, Маделин, ни один дом Ночи не примет тебя, я мог бы добиться принятия от собственного клана, но не уверен, что ты выживешь там. И опять же остается опасность того, что рано или поздно Вихо… Ты понимаешь».

Я понимала.

«Наиболее приемлемый вариант — действовать по законам оборотней. Я заручился поддержкой Сонхейда, я только от него, и у меня в списке шесть имен тех, кто потерял свою волчицу и не стремится к созданию новой пары».

«Это так… важно?» — спросила я, старательно скрывая охватившее меня отчаяние.