Аделард, не ответив на мой вопрос, задал собственные:

«На чем вы расстались с Роутегом? Ты сбежала?»

«Нет, он меня отпустил…»

Молчание, затем вопросительное:

«На каких условиях?»

Теперь молчала я.

«Без условий?!»

Я не знала, что сказать на это.

«Мадди, не молчи. Есть вариант вытащить тебя так, чтобы ты сохранила полную свободу и была неприкосновенна для клана Волка. Но действовать нужно по их законам. Что тебе сказал Роутег?!»

Что я могу его позвать в любой момент… но говорить об этом Аделарду я не стала.

Он помолчал, затем спросил:

«В чем дело?»

А я вдруг поняла, что мне очень тяжело об этом сказать. Тяжело настолько, что я несколько секунд собиралась с силами, чтобы ответить:

«В Ночь весенних песен Роутег выберет себе женщину из оборотней и будет счастлив. Роутег, он… он оказался настолько благороден, что предложил свою помощь, но я… я нет, не смогу, понимаешь?»

«Это сложно понять, — честно ответил вампир. — Я был уверен, что Роутег бросит вызов ради тебя… но он отпустил. И то, что ты сказала, это были его слова?»

«Да…»

Еще несколько долгих, томительных секунд, и Аделард скомандовал:

«Начинай действовать, Маделин. Ни одна волчица не будет прятаться, она начнет осматривать владения. Отправляйся!» — практически приказал Аделард.

Я оделась все в те же торты и майку, посмотрела на себя в зеркало. Видок был тот еще. Нашла расческу, кое-как причесала волосы, потом побродила по спальне, нашла скрытую дверь в гардеробную Вихо. Покопавшись там, выбрала себе белую рубашку, надела поверх майки, подвязала, закатала рукава.

Из спальни я вышла босиком.

Собственно, обуть мне было нечего, туфли остались в доме Роутега. Чувствовала я себя босиком не очень, но постаралась сделать вид, что так и было задумано, а потому, вздернув подбородок, уверенно направилась по коридору, игнорируя стоящих неподалеку оборотниц — обе были в вечерних платьях, обе в туфлях на высоченных каблуках, обе уставились на меня крайне недобрыми взглядами, и я поняла, что первое испытание на прочность ждет меня прямо сейчас.

Так и вышло.

Стоило мне приблизиться шагов на пять, как одна из женщин плавно отшатнувшись от стены, заступила мне путь и произнесла:

— Качина, отправляйся в спальню, твое место там.

Она была высокой. Выше меня на голову, плюс каблук. И тренированной — под смуглой кожей переливались мускулы. Яркий макияж придавал ей женственности, но не скрывал физическую силу, и смотрела она на меня с превосходством, явно мне демонстрируемым. Интересно, с чего бы?

— Мы твоя охрана, — издевательски просветила меня женщина.

— Охраняете, чтобы меня никто не обидел? — спросила я.

Оборотница усмехнулась и с нескрываемой язвительностью ответила:

— Следим за тем, чтобы ты не совала свой очаровательный хрупкий носик, куда не следует. Возвращайся в спальню, качина.

Разумом я понимала, что мне нечего ей противопоставить, но уроки Аделарда не прошли даром.

Я решительно посмотрела в глаза женщины. Решительно, с уверенностью, которую вообще не испытывала, и мысленно уговаривая себя не бояться, по причине того, что оборотница не посмеет меня и пальцем тронуть. Не посмеет. Не должна. Черт, как страшно…

Хотелось закрыть глаза, подышать, успокаиваясь, и вообще позволить себе хоть маленькую передышку в этом противостоянии. Но пауза в таком деле не предполагалась, и потому я стояла, гневно глядя на волчицу и напряженно думая, что сказать. Сказать определенно что-то следовало, вот только что?! Возмутиться тем, как она ко мне обратилась и на что намекнула? Все же слова про спальню явно были произнесены с определенной издевкой. Или выказать гнев по поводу обращения «качина»? Я не куколка, я — Маделин. И меня достало пренебрежительное отношение оборотней!

— Прочь с дороги! — произнесла, глядя ей в глаза.

Волчица оскалилась. Издевательски. Вторая и вовсе захохотала, указывая на меня пальцем.

Нужно было что-то делать, и немедленно, иначе моя попытка проявить характер завершится не начавшись. Нужно было подойти, и… я не знаю… Дрессировщики бьют животных на арене цирка, мне что, тоже ее ударить? Против подобного восставало все во мне. Но и что делать, я не знала, да и кто бы знал на моем месте. Я никогда не дралась в школе, у меня даже конфликтов никогда и ни с кем не было, кроме конфликта с Вихо тогда… и вот к чему это привело.

— Качина, — волчица снисходительно смотрела сверху вниз, одним этим взглядом демонстрируя, какого она обо мне мнения, — топай своими маленькими ножками в спальню, пока твоей кругленькой попке не досталось.

Я выдохнула, решительно преодолела пять шагов, вплотную подойдя к волчице, замахнулась и отвесила ей звонкую пощечину, звук от которой разошелся по всему гулкому коридору.

Волчица отшатнулась, на глазах теряя человеческий облик, и через миг это было уже не лицо — оскаленная пасть. Вторая застыла, дыша так, что даже я слышала, как она втягивает воздух, а монстр, в которого превращалась ударенная мной женщина, хрипел и ревел в ворохе лоскутков разлетающегося платья.

Не прошло и минуты, как передо мной стояла самая натуральная волчица, разве что размером явно поболее лесных хищников. И в первое мгновение я думала, что зверь бросится на меня, но животное отступило, опустив голову и поскуливая. Это выглядело жутко. И чувствовала я себя мерзко, но деваться мне было некуда.

— С дороги, — приказала я зверю.

Волчица попятилась, все так же скуля.

Я, повернув голову, посмотрела на ее спутницу. Та ответила мне оскалом. Опасливым и злым, у меня такое ощущение появилось, что она вцепится мне в горло, стоит только отвернуться. И потому отворачиваться было страшно, но я постаралась скрыть страх гневным вопросом:

— Что-то не так?

Женщина, выпрямившись и поправив платье, хрипло спросила:

— Госпожа голодна?

Какой резкий переход! Но и вопрос явно не просто задан. Правда, я понятия не имею, с какой целью, но, возможно, она хотела меня задержать. Не выйдет!

— Я желаю прежде осмотреть свою территорию! — решительно сообщила волчице.

Она предприняла титаническую попытку скрыть удивление, поклонилась мне и хотела было спросить еще что-то, но я опередила, отдав приказ:

— Проводи меня. Сейчас.

Мой приказ как-то странно повлиял на нее, она дернулась, но не возразила, продемонстрировав, что готова следовать за мной. Ну и ладно. Я направилась вперед, слыша, как позади постукивают каблучки крадущейся следом женщины.

И я шла гордо, расправив плечи и прямо глядя на всех встречных оборотней. Урок Аделарда даром не прошел — я смотрела им в глаза так, словно гляжу сквозь, оборотни опускали взгляд и склонялись передо мной. Так я миновала коридор, спустилась на первый этаж, осмотрела его, и передо мной открывались все двери, а волки сопровождали меня взглядами или следовали на почтительном расстоянии. Мне же оставалось только поражаться им — высоким, мускулистым, поджарым, могучим и настолько слепо подчиняющимся инстинктам. Поражало и жилище Вихо. Это был просторный дом, практически дворец, в котором я насчитала более сорока спален, и это при том, что второй этаж принадлежал только Вихо. Ну и мне. А еще будущим детям — пять детских комнат со стенами, выкрашенными черным, явно ожидали жильцов.