– Какие, Сергей Иванович? – скупо улыбнулась Арина, она добросовестно готовилась к разносу и скалиться во весь рот остерегалась.

– Довольные, мать вашу!!! – рявкнул-таки Сячинов, хотя и старался сдерживаться изо всех сил. – И невыспавшиеся? У койки своего арестанта бдели, что ли, всю ночь? Или возле Сони сидели? Так не было вас там, я проверял. Чего не спали-то?

Арина с Перцевым переглянулись и, не сдержавшись, прыснули.

– Весело им! Им весело, а я чуть погон не лишился!!! – заорал Сергей Иванович, сильно лукавя.

Ему уже звонили с утра и не то что погон грозились лишить, на повышение намекнули. И это невзирая на возраст! И невзирая на грядущие перемены! Но построить-то своих он должен, чтобы, к примеру, чужие боялись, так?

– Чего не спали, спрашиваю? – чуть тише, но все еще строго, спросил Сячинов, заметил их недоумение и погрозил пальцем: – То, на что вы намекаете, минутное дело! Чего не спали???

– Саша сделал мне предложение, – отчеканила Арина и показала кольцо на пальце.

– А ты что?

Сячинов скрыл недоумение, опустив глаза к столу, и тут же попенял себе, а он-то с кольцом маху дал. Валечку замуж позвал, а про кольцо забыл. Надо сегодня с ней в ювелирный заехать. Пускай сама выберет, что ей по душе.

– А я приняла.

– Согласилась, стало быть?

– Ага! – в один голос ответили Арина с Сашкой.

– Ага! К свадьбе они теперь готовиться станут, понимаешь… Вы лучше к судебному процессу подготовьтесь, где вам, Арина Степанна, главным свидетелем, считай, выступать. Ладно, ладно… Молодец, девочка! Чего уж! Буду, буду просить за тебя… Хочешь небось восстановиться-то?

– Никак нет, Сергей Иванович! – Арина улыбалась, скрестив руки за спиной и незаметно перекатывая колечко на пальчике, ну до того приятное ощущение, что все время улыбаться хотелось.

– Не хочешь?!

– Никак нет!

– А чего тогда хочешь?!

– Мужа ждать дома хочу. Детей рожать хочу. И… просто жить. Счастливо и долго с ним под одной крышей.

Сячинов замотал головой, скривил рот в кислой улыбке и захныкал:

– Все как-то у вас, у баб… Прозаично, что ли? А с другой стороны, без этой вашей прозы никак и никуда. Никак нам без них, да, Сашок?

– Так точно!

– Да ладно, будет рапортовать-то, присаживайтесь. – И заорал в едва заметно приоткрытую дверь, где, притаившись, подслушивала Валечка: – Валюша, сделай нам чаю! Разговор у нас долгий!..

Арина с Перцевым сели друг против друга по обе стороны от начальника. Дождались Валечку с подносом, на котором дымились чашки с крепким черным чаем, дыбились горкой сахарные печенья вперемешку с конфетами в красивых блестящих обертках. Потом дождались, пока за ней плотно закроется дверь. Сячинов пригрозил ей, что если станет подслушивать, он ее накажет.

– Ну! Давайте я вам уже все расскажу. Всю историю, а то любопытство-то съедает небось? – Он погрозил им пальцем. – Для начала назову имя убийцы – это Алексей Самохин, брат начальника охраны фирмы «Факел» – Николая Самохина. Уваров, как вы сами теперь поняли, был им отчимом. И… И до невозможного ненавидел Алексея. Вот насколько сильно был привязан к Николаю – тезке своему, настолько сильно не терпел Алексея – младшего из братьев.

– А почему?

– А черт его знает! Может, сразу на двоих пацанов его не хватило. Может, Алексей уже в детстве вел себя, как звереныш… Короче, жили они сносно вполне. Потом Алексей ушел в армию, и там случилась какая-то грязная история. Мы запрос послали, но когда еще он придет. Но речь там о каком-то несчастном случае будто, Николай Самохин не очень в курсе. Где погибли сразу четыре человека. Пятым должен был оказаться Алексей, но он чудом выкарабкался. Погибшие были его близкими друзьями, вместе призывались, вместе держались. Он очень переживал их гибель, очень. И в память о них сделал себе татуировку. Не догадываетесь, какую?

– Ромб? – ахнула Арина, дотянулась через стол до Сашкиных рук, сжала их, качнув головой. – Всему, оказывается, есть объяснение, всему!

– Он наколол себе четыре точки ромбом в области сердца. А пятую – отождествляя ее с собой – наколол в центре. Типа – эти точки – это четыре его погибших друга, а он пятый в центре ждет не дождется встречи с ними. Ну или что-то типа того. Так, хрень какая-то! Эту-то татуировку однажды и увидала у него Алла Митина. Когда была в гостях у Николая. Ты, Ариша, не ошиблась, Николай ухаживал за ней, и с деньгами он ей помог, умерший Уваров оставил ему немало денег. А он к ним не прикасался, стыдно было перед братом. Брат денег не брал из принципа. Вот и решил их на благое дело пустить – отдал Алле погасить долг мужа. А может, надеялся, что тот оставит девушку в покое, и он сможет скорее с ней как-то обустроить свою жизнь. Молчит пока, ничего особо внятного не говорит. В шоке он.

– Будешь в шоке! – кивнул Саша Перцев. – Узнать, что твой брат убил сразу двух женщин, которых ты любил когда-то… Это же ужас, какое потрясение!

– Да, правильно, он потрясен. Но тут ты немного не прав, Сашок. С Лидой Оленевой у Николая Самохина не было романа. На нее засматривался Алексей. Они же были соседями. Он оказывал ей всяческие знаки внимания. Она хихикала, принимала букетики, но и только. Потом вернулся Ветров. Попал в поле зрения сразу двух братьев. У одного под боком роман крутил с Людмилой, у второго под боком работал и на Аллу засматривался. За Аллу получил по лицу от Николая, тот же знал от брата, что Ветров серьезно встречается с Людмилой, что та ждала его из тюрьмы целый год. Оскорбился сразу за двух девушек и за себя попутно и надавал Ваське по морде. Того с фирмы убрали, и он несолоно хлебавши – с Аллой ничего не вышло – вернулся к Людмиле. В тот вечер, как раз накануне убийства, когда Алексей видел их на лестничной клетке и когда они будто бы ссорились, Ветров на самом деле сделал Людмиле предложение. Она согласилась. Это все слышал Самохин и…

– Как же ему удалось бесшумно убить сразу столько народу?! Они не кричали? Не сопротивлялись?

– Они спали! Родители спали. Сестра сидела в комнате за компьютером. Люда мылась в ванной. Самохин сначала убил сестру, потом быстро прошел в спальню родителей и убил сначала отчима, потом мать. Она даже не проснулась! Этот урод умело орудовал ножом, убивал одним ударом прямо в сердце.

– А ромб?!

– О, это он уже потом, осатанев от содеянного, когда уже и Людмилу убил, начал метку на телах ставить. Решил, что убийство сочтут ритуальным. Никто не заподозрил его, совсем никто. Тихий маленький человечек, таких много вокруг… – Сячинов досадливо покосился в сторону Арины. – Одна ты вот, провидица наша, засомневалась в виновности Ветрова. Одна ты!..

– Аллу он убил именно в тот вечер, потому что узнал от нее о бегстве Ветрова из тюрьмы? – спросила она и поежилась.

Это страшное чудовище было в ее доме. Оно держало ее в руках, шептало на ухо страшные вещи и жаждало ее смерти. Господи, она была от нее на крохотный волосок. Чудо просто какое-то спасло ее.