Макбет услышал какое-то цоканье, которое все приближалось, а потом стихло.

– Прошу прощения, что привел тебя сюда таким образом, – голос, тихий и мягкий, принадлежал мужчине в летах, – но, учитывая сложившуюся ситуацию, я посчитал наиболее разумным встретиться с глазу на глаз. Впрочем, моих глаз ты, Макбет, не увидишь, но поверь, это даже и к лучшему.

– Я так и понял. Полагаю, это потому, что ты собираешься выпустить меня отсюда живым.

– Ты, Макбет, звезд с неба не хватаешь, но ума в тебе больше, чем глупости. Поэтому я тебя и выбрал.

– Почему я здесь?

– Потому что мы обеспокоены. Я знал, что ты сидел на наркоте еще до того, как выбрал тебя, но не догадывался, что зависимость так быстро победит тебя. Короче говоря, нам нужно выяснить, достоин ли ты доверия или лучше поменять тебя на кого-нибудь еще.

– В смысле – поменять?

– Ты что же, думаешь, что ты единственный в своем роде? Надеюсь, власть еще не лишила тебя разума и ты понимаешь, что без меня ты никто? Дункан думал, что я ему не нужен, и даже полагал, будто сможет меня одолеть. Ты тоже так думаешь, а, Макбет?

Усилием воли Макбет подавил гнев. Господи, он пришел за дозой – больше ему ничего не нужно. Он глубоко вздохнул.

– Судя по всему, Геката, наше сотрудничество пока остается взаимовыгодным. Ты запустил какой-то механизм, благодаря действию которого я стал комиссаром полиции, а мне остается только убрать Свенона и позаботиться, чтобы полиция не сильно беспокоила тебя.

– Интересно. Получается, что угрызения совести тебя совершенно не тревожат?

– Тревожат, конечно, но я человек дела. В каждом городе, схожем по размерам с нашим, существует рынок для таких торговцев сказками, как ты. Не ты, так Свенон, не он, так найдется кто-то другой. Сотрудничая с тобой, мы будем держать в узде других наркодилеров, еще более скверных. И я принимаю тебя как средство для достижения цели, а цель моя – подарить этому городу будущее.

Старик тихо рассмеялся.

– Прямо так и слышу Леди. Легко и элегантно, но не насыщает. Я стою на перепутье, Макбет. И для того, чтобы выбрать правильный путь, мне нужно знать, насколько ты будешь мне верен. В газетах тебя называют штурманом, вставшим за штурвал после гибели капитана. Так вот корабль твой сейчас в самом эпицентре шторма. Дункана, Банко и студента Полицейской академии казнили. Кавдор, Малькольм и еще двое телохранителей убиты и обвинены во взяточничестве. Твой корабль, Макбет, вот-вот разобьется в щепки, так что, если хочешь, чтобы я тебе помог, расскажи, как ты собираешься из этого выпутаться.

– Виновных я, разумеется, найду и накажу.

– Это меня радует. И кто же тут виновные?

– Ну, тут двух мнений быть не может. Северные Рыцари. Это ведь они толкнули Малькольма и телохранителей на преступление.

– Хорошо. Тогда ни мне, ни тебе бояться будет нечего. А вдруг Свенон докажет, что невиновен в убийстве Дункана?

– У меня предчувствие, что он просто не успеет.

– Ну что ж, звучит неплохо. Я надеюсь, Макбет, у тебя хватит сил выполнить задуманное.

– Да, Геката, хватит. И я надеюсь, что смогу рассчитывать на твою поддержку.

– Что? Я расчистил тебе дорогу к комиссарскому креслу, а тебе мало?

– Мне нужна защита. Сейчас на меня ополчился весь мир. Судьи, журналисты, преступники и даже кое-кто из сослуживцев. Угрожают оружием или словом, телефон не умолкает. Меня, вон, похитили средь бела дня, и никто даже не спохватился.

– Разве гвардия тебя не охраняет?

– На них полностью полагаться нельзя. Мне нужна более надежная защита.

– Понимаю. Вот что я тебе скажу. Защита у тебя уже есть, причем давно. Только ты этого не замечал.

– Как это?

– Это не твоя забота. Просто знай, что Геката оберегает свой капитал. Благодаря моему могуществу в этом городе тебя и пальцем никто не тронет. Пока ты принадлежишь мне.

– Прямо-таки никто?

– Клянусь, ни одна женщина не родила того, кому под силу будет хотя бы вырвать волосок из твоей прекрасной шевелюры. И скорее старушка Берта снова пустится в путь, чем тебя скинут с должности комиссара. Так что, Макбет, договорились?

– Да, эти два обещания меня устраивают.

– Хорошо. Тогда последнее мое слово. Остерегайся старшего инспектора Дуффа.

– А что с ним не так?

– Ему известно, что Дункана убил ты.

Макбет понимал, что прежде эти слова испугали бы его, но сейчас все чувства заменила ломка – такая знакомая и такая ненавистная.

– К счастью для тебя, кроме Дуффа, об этом знает лишь один человек.

– Кто? – спросил Макбет.

– Тот, кто по моему приказу выдвинул и поддержал твою кандидатуру на должность начальника Оргпреста. Причем так ненавязчиво, что Дункан даже решил, будто это была его идея.

– Кто же это?

– Сейчас сам увидишь.

Стул, на котором сидел Макбет, развернули, а затем кто-то снял с него очки.

Сперва ему показалось, будто он в Управлении, перед кабинетом для допросов. Там было такое же окно, через которое допрашиваемый ничего не видел. Однако здесь за стеклом находилось помещение, похожее на большую лабораторию, со стеклянными колбами и трубками, опутывающими огромный котел. Окруженный самым современным оборудованием, котел этот смотрелся нелепо, и Макбет почему-то вспомнил один мультфильм, в котором людоеды варили своих пленников в точно таком же котле. На стене за котлом висела табличка с надписью: «Курение запрещено», а перед котлом, совсем близко к стеклу, на кушетке полулежал бледный рыжеволосый мужчина. Один рукав его рубашки был закатан, лицо запрокинуто, рот полуоткрыт, а веки опущены. Сидел он так близко, что Макбет даже заметил, как вращается под веком глазное яблоко. Макбет узнал одну из сестер-китаянок – та сжимала в руках шприц. Из-за спины вновь послышался вкрадчивый голос:

– Ленокс подсказал Дункану идею сделать начальником не представителя элиты, а выходца из народа.

– Ленокс посоветовал Дункану назначить меня начальником Оргпреста?

– Наоборот. Ленокс отговаривал Дункана – сказал, что формальным требованиям ты не соответствуешь и что ты из низов. Если хочешь, чтобы себялюбивые упрямцы плясали под твою дудку, то попробуй дать им совет.

– То есть вы сказали «Гоп», и Ленокс прыгнул?

– Нет. Ленокс сказал: «Не прыгай», и Дункан прыгнул. – Сзади послышался какой-то булькающий смех, будто кто-то наливал из бутылки виски. – Говорят, Макбет, что в человеческом сознании много закоулков. Но есть в нем и широкие проспекты, на которых не затеряешься. Ленокс принадлежит мне вот уже больше десяти лет. Моя верная рабочая лошадка – старший инспектор Ленокс.

Макбет вгляделся в стекло, пытаясь разглядеть отражение стоявшего за ним мужчины, но видел лишь Стрегу, словно у Гекаты вообще не имелось отражения. Но он совершенно точно стоял рядом и говорил Макбету прямо в ухо.