– Похоже, самое худшее уже позади. – Макбет потянулся к лежавшей на тумбочке зажигалке.

– Любимый, теперь все будет только лучше. Наконец-то мы оказались там, где должны быть. Город принадлежит нам.

Леди лежала, положив руку на грудь и чувствуя, как колотится под шелковой простыней ее сердце.

– Если теперь тебе захочется измерить свою власть, дорогой… – проговорила она.

– То?..

– То знай, что мы непобедимы. Ты хоть представляешь себе, как они тебя обожают? В казино только о тебе и говорят. Все считают, что ты спас этот город. А газеты ты видел? Сегодня «Городской ежедневник» предложил тебе выдвинуть свою кандидатуру на пост бургомистра на следующих выборах.

– Это твой приятель-редактор придумал? – усмехнулся Макбет. – Долго ты его упрашивала?

– Нет, что ты. Статья вообще не о тебе, просто один из комментаторов заметил, что у Тортелла нет достойных противников, поэтому его переизберут снова, хотя народ его не любит.

– Да, приспешников Кеннета у нас мало кто любит.

– Вот поэтому тебя и упомянули – сказали, что ты один из многих, кто теоретически мог бы потеснить Тортелла. Как тебе эта идея?

– Участвовать в выборах бургомистра? Мне? – Макбет засмеялся и почесал руку. – Спасибо, но я воздержусь. У меня уже есть неплохой кабинет, а власти у нас достаточно, чтобы добиться всего, чего захочется. – Ноготь наткнулся на небольшую ранку. Пауэр. Сила. Он ввел наркотик шприцем и убедился, что реклама не обманула.

– Ты прав, любимый, – согласилась Леди, – но все равно подумай. Любую идею следует обдумать, и тогда, возможно, ты изменишь мнение. Кстати, сегодня утром Джеку передали для тебя посылку. Ее привез мотоциклист. Такой большой и тяжелый сверток.

Макбет ждал, что вены наполнятся льдом, но напрасно. Видимо, новый наркотик.

– Куда ты ее положила?

– В шкаф, на полку для шляп, – она показала рукой в сторону шкафа.

– Спасибо.

Он медленно курил, прислушиваясь к тому, как Леди засыпает, и разглядывая мощную дубовую дверь гардероба. Потом он откинулся на подушку и принялся выпускать колечки дыма и любоваться их безмолвным танцем в лучах лунного света, похожим на восточный танец живота. Он не боялся. Его охраняла гвардия, его охранял Геката, а богини судьбы благоволили ему. Макбет приподнял голову и снова посмотрел на гардероб. Оттуда не доносилось ни звука. Привидения убрались туда, откуда пришли. И на улице тоже было тихо. Потому что после бури всегда бывает ясно. Потому что любовь смывает с тебя кровь врагов. Потому что грехи непременно прощаются.

– Доброе утро. – Макбет обвел взглядом собравшихся за столом. – Впрочем, оно сегодня недоброе. Это наше второе утро без Банко, то есть его убийцы уже тридцать шесть часов разгуливают на свободе. Предлагаю почтить память Банко минутой молчания.

Дуфф прикрыл глаза.

Такая серьезность была несвойственна Макбету, он начинал день и встречу с улыбки, неважно, светило ли за окном солнце или поливал дождь, и независимо от того, были вокруг свои или чужие. Так было и тогда, в детском доме, когда они впервые увидели друг друга. Макбет заметил, что одет Дуфф иначе и выглядит по-другому, и тем не менее улыбнулся, словно у них имелось нечто общее, более важное, чем такие внешние мелочи, нечто, делающее их членами тайного братства. Впрочем, возможно, его белоснежная искренняя улыбка на всех производила подобное впечатление. Увидев эту улыбку, ты проникался простодушной уверенностью, что окружающие желают тебе лишь добра. Уже тогда, при их первой встрече, эта улыбка заставила Дуффа чувствовать себя старым равнодушным циником. Дуфф все на свете отдал бы за такую улыбку, которая озаряла самые унылые будни и заряжала добротой…

– Дуфф! – прошептали откуда-то сбоку. Он повернулся и перехватил ясный взгляд зеленоглазой Кетнес. Она кивнула на Макбета, который сидел во главе стола и выжидающе смотрел на Дуффа.

– Я попросил тебя доложить, как продвигается расследование, Дуфф.

Дуфф выпрямился, откашлялся и почувствовал, что краснеет. А потом принялся докладывать. О свидетелях, которые видели Рыцарей севера и – если судить по эмблеме на куртках – еще каких-то байкеров, расстрелявших «вольво» Банко возле ювелирного магазина «Якобс и сыновья». О куртке и бумажнике Флинса, найденных на берегу возле моста Кеннета. И о том, что тело пока еще не обнаружено. Кетнес дополнила доклад подробностями о находках криминалистов, которые лишь подтверждали уже известное – то, что головорезы Свенона убили Банко и, скорее всего, Флинса. Во всяком случае, имелись все основания полагать, что тело последнего покоится где-то во фьорде.

– Кроме того, у нас имеются улики, доказывающие непосредственное участие самого Свенона, – добавил Дуфф. – На асфальте возле машины мы обнаружили окурок сигариллы.

– Сигариллы многие курят, – возразил Ленокс.

– Это «Davidoff Long Panatellas», – ответил Дуфф, – такие встречаются нечасто.

– Тебе известно даже, что именно Свенон курит? – удивился Ленокс.

Дуфф не ответил.

– Мы не можем этого допустить, – сказал Макбет, – потому что город запрещает нам допускать подобное. Убийство полицейского – это преступление против города. И если начальники, собравшиеся в этом кабинете, не хотят утратить доверие города уже завтра, то действовать нужно сегодня. Поэтому промедление недопустимо, нам надо нанести ответный удар, иначе мы потеряем еще не одного полицейского. Это война, и значит, говорить нам придется на языке войны. А он, как известно, состоит не из слов, а из пуль. По этой причине я назначил нового начальника гвардии и наделил его расширенными поломочиями относительно применения оружия, о чем указано в инструкции по борьбе с организованной преступностью.

– Прости, – встрял Ленокс, – это что за инструкция?

– Вы с ней скоро ознакомитесь, ее пишут как раз сейчас, пока мы сидим тут.

– И кто же ее пишет? – полюбопытствовала Кетнес.

– Старший инспектор Сейтон, – ответил Макбет, – новый начальник гвардии.

– Он пишет собственную инструкцию? – переспросила Кетнес. – Но мы же не…

– Нам нужно действовать, – перебил ее Макбет, – а не обсасывать всякие формальности. Совсем скоро вы увидите результат, и я не сомневаюсь, что вы будете довольны не меньше моего. И жители города тоже не разочаруются. Конечно, у вас будет возможность выступить с комментариями, когда вы ознакомитесь с готовой инструкцией. Встреча окончена, пора возвращаться к работе, ребята! – Вот она. Улыбка. – Дуфф, можно тебя на пару слов?

Заскрипели стулья.

– Ты тоже свободна, Присцилла, – сказал Макбет, – и будь любезна, закрой дверь.

Кабинет опустел. Дуфф сидел на месте.

– Ты давай, садись поближе, – предложил Макбет.

Дуфф встал и пересел на стул, стоявший ближе к Макбету. Он пытался казаться спокойным, дышать ровно и расслабить мышцы лица. И не думать о том, что на расстоянии плевка от него сидит убийца Дункана.