— Не дождетесь, — взяв на вооружение презрительный тон, отрезала она.

— Дождусь, — выдохнул Винтер в самое ухо девушки.

И его рука легла ей на грудь. Пальцы нашли сосок и стали нежно его массировать. Девушка поднялась на носки. Всматриваясь в темноту, она искала, на чем бы сконцентрировать внимание, лишь бы отвлечься от ритмичных движений его пальцев. Но в комнате было совершенно темно, движения становились все более настойчивыми, и Шарлотта почувствовала, как на нее нахлынуло ощущение беспомощности. Хотя нет, «беспомощность» — не совсем подходящее слово. Скорее, беспокойство. Волнение, Отчаяние.

Она попыталась вырваться. Но Винтер надежно удерживал ее в объятиях.

— Уже пытаетесь сбежать? Ах, мисс леди Шарлотта, я ведь только начал.

— Мне неприятны ваши прикосновения, прекратите немедленно! — она изо всех сил старалась говорить с достоинством, а вместо этого задыхалась от волнения.

— Как велишь, о моя прекрасная сирена! — и его рука скользнула к воротничку и занялась брошью, скреплявшей его.

Шарлотта расслабилась и мысленно даже порадовалась — пусть попытается расстегнуть ее одной рукой! Ей это никогда не удавалось, а у нее за плечами долгие годы практики… Но… Ворот раскрылся, а брошь упала на пол, Как ему это удалось?

Девушка схватилась за воротничок, но он выскользнул из рук и полетел вслед за брошью.

— Что вы делаете?

— Мне не нравится это строгое украшение.

Только теперь Шарлотта поняла, с каким ловким противником имеет дело, и попыталась схватить его за руку. Напрасно — пуговички расстегивались одна за другой. Самая искушенная кокотка могла позавидовать такому проворству.

— Прекратите! — взмолилась девушка.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя повелительница!

Он действительно ее послушался, но лишь потому, что успел расстегнуть платье до самой талии. Шарлотта напрягла все силы, пытаясь его оттолкнуть, но, сжав ноги, Винтер удержал ее на месте. Он распахнул лиф ее платья, и холодный воздух коснулся обнаженной груди девушки. Она замахнулась, в темноте целясь туда, где должна была бы находиться его голова, то есть где-то на уровне ее груди. Она угадала: удар пришелся в цель — как раз в челюсть Винтера.

Молодой человек зарычал, а Шарлотта, сморщившись от боли, прижала к себе ушибленную ручку. И не успела она опомниться, как Винтер толкнул ее, и девушка поняла, что падает. Она беспомощно расставила руки, не представляя, куда приземлится, но Винтер поддержал ее и медленно опустил на мягкую матерчатую поверхность. Наверное, диван. Но без спинки. Изголовье слегка приподнято. Понятно, она лежит на кушетке.

Он склонился над ней всем телом, исполненный угрозы и вожделения.

— Шарлотта, — прошептал он, приподняв на руке ее голову.

Где находилась его вторая рука, оставалось только догадываться. Девушка попыталась освободиться, но обнаружила, что юбка надежно прижата к кушетке коленом молодого человека, Она была пленницей Винтера. Но что кроме физической силы противника заставляло ее оставаться на месте? Влечение? Ожидание? Она лишь знала, что впервые так близка с мужчиной, и новизна ощущений будила в ней совершенно непозволительное желание исследовать приоткрывшийся перед ней мир чувственных наслаждений.

Если бы только она чувствовала себя в безопасности! Если бы Винтер сумел остановиться, когда она уже не сможет контролировать себя! Но нет, этот человек не знает сострадания, он будет стремиться вперед, увлекая ее за собой слишком далеко, слишком быстро. Она должна остановиться сейчас. Сохранить ясность сознания и не прислушиваться к его голосу, с чарующим акцентом произносившему ее имя. Между тем его пальцы гладили кожу у ворота ее нижней сорочки.

— Шарлотта, — его голос прозвучал совсем близко. Девушка изо всех сил сжала губы, когда Винтер попытался ее поцеловать. И тогда его поцелуй лег на ее обнаженную грудь.

— Нет! — вскрикнула она, пытаясь оттянуть его за волосы. — Грубое животное!

Его губы сомкнулись на ее соске, и он с наслаждением втянул его в себя, лаская языком. Шарлотта задохнулась. Ее пальцы разжались. Спина выгнулась. На одно сказочное мгновение все мысли куда-то пропали. Чувственность и животный инстинкт, торжествуя, заключили ее в свои двойные объятия, и девушка сдалась, упиваясь наслаждением.

Внезапно снова включилось сознание. Шарлотта поняла, что прижимает к себе голову Винтера. Извивается под ним, как последняя шлюха. Она стонет… Неужели она настолько забылась, что даже позволила себе стонать? Шарлотта знала ответ. В ее ушах еще звучало эхо собственного голоса, а где-то в недрах ее плоти горячей волной пульсировало желание.

Вот что он имел в виду, когда говорил, что она будет умолять его. Он будет навязывать ей близость, пока она не потеряет рассудок и всякую гордость. Она этого не допустит. Но что это? Ее рука гладит его по волосам? И… как ему удалось заставить ее желать близости?!

— Хватит, Винтер, — ее голос прозвучал на удивление ровно для женщины, охваченной жаждой плотской любви. — Думаю, ты своего добился.

Волны его горячего дыхания накатывались на влажную грудь девушки. Не ослышалась ли она? Он смеется! И ее тело отозвалось: налились соски, задрожали колени.

— Я лишь начал добиваться, Шарлотта, — он произнес ее имя так, как будто говорил о самом ценном сокровище во вселенной. — Ты еще многого не знаешь.

— Это правда, я не блещу познаниями в этой сфере, — его пальцы легонько массировали ее голову, заставляя признать свое поражение. Разве могла она предположить, что мужчина может доставить женщине такое удовольствие, просто прикасаясь к волосам? Она готова была мурлыкать, как кошка, прислушиваясь к его прикосновениям. — У меня просто нет опыта.

Не удосужившись посмеяться над ее откровениями, как они того заслуживали, Винтер лишь ласково проговорил в ответ:

— Ты — самая яркая звезда из всех, что сияют на черном бархате неба, — он убрал колено с юбки. — Только я могу достать тебя и удержать в своих руках.

Оседлав девушку, Винтер нависал над ней, словно Зевс-соблазнитель. Его губы касались ее щек, губ, век, одаривая ее изголодавшуюся чувственность все новыми ощущениями.

Шарлотта замерла. Как Алкмена[10], она позволила околдовать себя, радуясь его тихой ласке. Глаза закрылись, и, глубоко дыша, девушка прислушивалась лишь к этим нежным прикосновениям.

Вот почему последовавшее за ними действие Винтера застало ее врасплох. Нырнув рукой под юбку, он согнул ее колено и, просунув под ним руку, обхватил бедро, удерживая ее, в то время как его пальцы легли поверх панталон на то, самое интимное, место.