– Я мог бы тя пришить прям щас. Скормил бы тя аллигаторам, нафиг, и к утру б уже ничё не осталось, даже косточек.

Он так крепко сжал, что Джои испугалась, что грохнется в обморок. Мужчина был так силен, что пальцами легко отщипнул бы ей голову.

– Убьешь меня, – сказала она, – и добьешься… чего? После секундного раздумья он ее отпустил.

– И то. Это все твой дружок. Джои потерла шею.

– Не то чтобы я учила тебя, как выполнять твою работу, но если с ним чего случится, копы получат пакет со всякими интересными подробностями про твоего клиента.

– Клиента?

– Ну, которого ты охраняешь. Чарльза Перроне, – пояснила Джои. – Кстати, как тебя зовут?

– Все называют Тул.

– А я – Анастасия. – С самых юных лет она хотела, чтобы ее звали именно так. Намного женственнее и элегантнее, чем Джои.

– Чё твой парень хочет от дока? – спросил мужик по имени Тул.

Джои ответила, что не знает:

– Я только на стреме стою. Делами он сам занимается.

Мужчина наполовину обернулся и посмотрел на воду.

– Канал куда ведет?

– Без понятия. Что это у тебя за дрянь на спине?

– Ничё такого.

Джои шагнула вперед и прикоснулась к его рукам. Она еще ни разу в жизни не видела такого волосатого человека.

– Повернитесь, – попросила она. – Пойдемте, мистер Тул.

Пока Джои тащила его к бледному кругу света, она заметила неровные, грубо выбритые полосы у него на лопатках. На них в беспорядке было приклеено несколько светло-коричневых пластырей.

– Это лекарственные наклейки, – объяснил Тул.

– Зачем?

– Отболи.

– Вот ужас-то. Ты болен? – спросила Джои.

– У мя пуля застряла в очень нехорошем месте.

На парковку въехал грузовик, пикап с синей полицейской мигалкой на кабине.

– Лесник, – прошептала Джои.

Они смотрели, как пикап тащится по берегу. Когда он скрылся из виду, Тул спросил:

– Где этот каяк, его етить? Больно долго они тянут.

– Ну, двум мальчикам есть о чем поговорить.

Тул похлопал по переднему карману комбинезона.

– Блин, – сказал он. – Мобильник. Щас вернусь.

Он протопал по причалу и исчез в темном плавучем доме. Шагая обратно, он клял телефон последними словами.

– Сигнала нету, – пожаловался он.

– Кому звонишь? – спросила Джои.

– Не твое дело.

– Так кто тебе все-таки платит? Я знаю, что не Чаз Перроне.

Тул схватил ее за фуфайку и рывком притянул ближе:

– Кончай свои дурацкие вопросы, слышь?

Его дыхание пахло луком, от кожи исходил болезненный влажный жар.

– Со мной чё-то не то, – сказал он.

– Может, это от лекарства? Хочешь, коки принесу?

– Хочу, чтоб ты заткнулась.

– Ладно, уговорил, – ответила Джои.

Тул сел на крыло автомобиля, которое прогнулось под его весом. Десять минут он бешено давил на клавиши телефона, а Джои тем временем, прислонившись к свае, смотрела на стайку синих рыбок, ныряющих из тени в свет. Она думала о маленьком каяке где-то в темноте – интересно, придерживается ли Мик сценария или сорвался и сделал с ее мужем что-нибудь незабываемое.

– Етить его в рыло. Ладно, сдаюсь, – сказал наконец Тул и сунул телефон в карман.

– Ну что, теперь можно говорить? – усмехнулась Джои.

– Да хоть танцуй и пой, если хошь.

– Ты когда-нибудь был женат?

– Да. Гражданским браком, – ответил Тул. – Шесть лет. Нет, семь.

– И что?

– Поехала домой в Валдосту на похороны, да так и не вернулась. Мне потом рассказали, она сбежала с могильщиком.

– Ты знаешь, что мистер Перроне столкнул свою жену за борт океанского лайнера?

– Примерно так я и думал.

– А ты мог бы так с кем-нибудь поступить?

– Мало ли, – ответил Тул. – Ничё не имею против хорошей драки, но женщин не трогаю, разве что они первые начнут. Мож, его старушка сама виновата. Мож, парень просто защищался.

– Он когда-нибудь о ней говорил?

– Да не особо. Я спрашивал, а он грит, она была красивая и умная и всякое такое. Но он не грил, чё случилось, – умерла, и все. Остальное меня не касается.

– Он тебе не объяснил, почему он это сделал?

– Ты чё, глухая совсем? – Тул встал с крыла, как если бы снова собирался ее схватить.

Она сделала шаг назад. «Красивая, умная и всякое такое». Вот что Чаз говорит о ней теперь, после ее смерти.

– Интересно, любил ли он ее, – тихо произнесла она. Тул засмеялся:

– «Любил»?

– Не знаю почему, но меня это волнует. – Джои чувствовала, что Тул не лжет – он и впрямь мало знает.

– Я так понял, – сказал он, – этот парень больше всех на свете себя любит. Типа, чтоб он рыдал и хандрил – не дождешься.

«Погоди, пока Чаз услышит то, что скажет Мик Странахэн, – подумала Джои, – и тогда увидишь, как он хандрит».

– Ты тоже думаешь, что он это сделал, – сказала она. – Я же вижу, что ты так думаешь.

– Мне надбавку не дадут за то, что я думаю.

– У тебя такая работа, что ты, наверное, можешь всего раз заглянуть человеку в глаза и понять, говорит ли он правду. Мистер Перроне тебя наверняка ни на секунду не обманул.

Тул, похоже, обладал иммунитетом к женской лести – по опыту Джои, это для мужчины редкая черта. Она попробовала зайти с другой стороны:

– Ты давно работаешь телохранителем?

– Первая попытка.

– Не удивительно, что ты весь на нервах, – заметила Джои. – Не переживай, Чаз вернется целым и невредимым, если, конечно, какой глупости не выкинет.

– Это он может, – произнес Тул. – Вот чё я никак не пойму – при чем тут твой дружок, как он – как бишь это? – соорудил шантаж.

– Оказался в нужном месте в нужное время. Вот и все.

– Это он вчера к моему парню вломился в дом? Потому как, если это он, за ним должок. Средних лет, да? Натуральный загар. В каяке вроде кто-то похожий сидел, но мне из окна было плохо видно. Стекла все просолились, нафиг.

– Да, это он, – призналась Джои. Тул все равно поймет, как только Мик вернется с Чазом.