Он потрогал лодку носком ботинка, и та в ответ закачалась на воде.

– В прошлый раз этой штуки тут не было.

– Копы сказали, что нашли его на земле, – сказала Ноэми. – В этом и было дело. Тебя что, память подводит?

Все это время они разыгрывали перед Гэтаном нелепый спектакль о том, что Линк утонул в луже. Даже Джонас, который ни разу не встречал Линка, знал больше его. Они ни разу не обсуждали, стоит ли рассказать Гэтану, поэтому, строго говоря, ничто не мешало Эмберлин рассказать ему все. И возможности для этого тоже были: они то и дело наталкивались друг на друга в школьных коридорах, а потом был тот случай на праздник солнцестояния, когда они разговаривали в комнате Линка. Но Гэтан обычно действовал не раздумывая. Из всех пятерых – живых, – кто побывал на озере, он один чуть не утонул. Эмберлин не хотела, чтобы он по ее вине стал нырять в озеро в поисках Линка и утонул. Ноэми что, тоже оберегала Гэтана? А сама Эмберлин – может, она просто оберегала все сведения о брате, которые могла сохранить в тайне?

– И этого тоже не было, – сказал Гэтан, вглядываясь в маяк.

Он говорил сам с собой, совершенно не обращая внимания на сердитые взгляды Ноэми.

– Мы поплывем туда на лодке, – сказала Ноэми. – Раз уж ты настаиваешь, чтобы быть здесь, то давай ты постоишь на берегу. Мало ли что случится, и мы не сможем вернуться.

– На хрен такие планы, – жизнерадостно ответил Гэтан. – В лодке пятеро поместятся, а я еще и грести умею.

– Знаешь ли…

Ноэми всплеснула руками и зашагала вперед. Усевшись на скамейку в носу лодки, она сложила руки на груди.

– Что уж там, давайте вообще все будут делать что захотят. Только постарайтесь не тонуть, потому что опять вылавливать я никого не стану.

Гэтан первым последовал за ней, и, когда он пошел к воде, Джонас решил к нему присоединиться. Эмберлин и Лайл втиснулись на другом конце лодки – свои сумки они запихнули под сиденье, – а Гэтан сел на место по центру и схватился за весла. Джонас разместился рядом с Ноэми и отвязал лодку. Они начали путь на остров.

Эмберлин прислушивалась, не услышит ли какую-нибудь музыку, но до нее доносился только успокаивающий плеск весел по воде и приглушенная беседа, которую вели Ноэми с Джонасом, склонив друг к другу головы.

– С каких пор это творится? – прошептал Гэтан, указывая головой на двух соседей-неразлучников, что обнимались за его спиной.

– Да уж прилично, – ответила Эмберлин.

– Недавно, правда, прекращалось, – добавила Лайл. – Я точно не знаю. Тебе лучше знать, это ты с ними живешь.

– Это временно, – состроил гримасу Гэтан. – И я изо всех сил стараюсь не обращать внимания.

Эмберлин раздумывала, отвечать ей что-нибудь на это или нет. Внезапно вокруг них что-то застонало. Это была не музыка, скорее звук, с которым камень раскалывается на части. Казалось, никто, кроме нее, не заметил шума… Но она явно слышала треск, с каким мнется пластик. Она склонилась заглянуть в воду за спиной. Лодка внезапно остановилась, и она упала вперед, ударив Гэтана в колено локтем.

– Господи Иисусе. – Он положил рукояти весел на колени и потер ногу. – Ты как? Мы на что-то натолкнулись?

Ноэми выпрямилась, опираясь на плечо Джонаса, и глянула вперед.

– Впереди все замерзло, – сказала она. – Я же вам говорила.

Она села обратно на скамейку и оглядела остальных. Ее слова произвели должный эффект: группка удивленно загудела. Однако Ноэми, казалось, сохраняла полную невозмутимость – ровно до того момента, как поняла, что озеро замерзло со всех сторон, а не только впереди. Их лодка уже проплыла больше половины пути. До маяка оставалось несколько минут, и теперь они застряли в такой глыбе льда, что он побелел и потерял прозрачность.

Воздух становился холоднее, и Эмберлин потерла руки, чтобы согреться. Гэтан ткнул в лед веслом, но безрезультатно. Тогда он приподнял ногу над краем лодки, словно пес у дерева, и пнул гладкую стеклянную пластину пяткой ботинка. Эмберлин раздала остальным коньки, и они попытались поколоть ими лед, но едва оставляли царапины на поверхности.

Гэтан поднялся, подняв руки в стороны для балансировки.

– Хорошая новость в том, что этот лед такой адски крепкий, что мы наверняка сможем пройти до острова. Сколько у нас пар коньков?

– Всего две, – ответила Эмберлин.

– Они реально пригодились, – пробормотала Лайл.

– Я же говорила, – снова заметила Ноэми.

Они передали коньки обратно Эмберлин, которая сразу начала засовывать ноги в свою пару.

– Вторые намного больше. – Она затянула шнурки и перевела взгляд с Гэтана на Джонаса. – Кто-нибудь из вас умеет кататься?

– Ну, я давно не практиковался, – пробормотал Джонас.

– Справимся, – сказал Гэтан. – Я раньше играл в хоккей с братом.

Он пожаловался на плачевное состояние Линковых коньков, но, надев их, будто сразу сросся с полозьями.

– Мы возвращаемся? – спросила Эмберлин.

– Вы, ребят, можете вернуться, если хотите, – сказала Ноэми безо всякого пренебрежения в голосе, словно между делом. – Но мы уже почти доплыли до маяка, так что я пойду дальше.

– У Гэтана нет берушей, – заметил Джонас.

– А у Ноэми нет коньков. – Гэтан помахал в воздухе пальцами, словно показывал фокус. – Видишь, я тоже могу говорить очевидные вещи.

– Он может взять мои. – Лайл выудила из карманов беруши. – У меня есть вот что. – Она порылась в рюкзаке и с гордостью извлекла огромные наушники со звукоизоляцией.

Гэтан переводил взгляд с берушей в руке на Ноэми. Ноэми тяжело вздохнула.

– Просто поверь. Лучше их надеть.

Он пожал плечами и без дальнейших расспросов вставил беруши.

Остальные последовали его примеру – за исключением Лайл, которая натянула на голову свои наушники. Она взяла Эмберлин под локоть, и они неловко побрели к маяку, поддерживая друг друга. Гэтан проделал то же с Ноэми, которая другой рукой держалась за Джонаса. А сам Джонас по-пингвиньи перебирал ногами на другом конце их маленькой цепочки из трех человек. Потом Лайл подскользнулась и упала лицом на лед. Эмберлин потянула ее за руку, но этого оказалось недостаточно. Лайл приземлилась на колени и ударилась запястьем. Еще чуть-чуть – и она бы разбила подбородок о твердую белую пластину.

– Ты как? – спросила Эмберлин тихо.

Остальные остановились и, прошаркав по льду, обступили Лайл полукругом.

– Нормально. Просто дайте мне пару секунд. Кажется, я немного ушибла колени.

– А с запястьем что?

Они слегка расступились, и она кое-как присела, выпрямив ноги, точно кукла. Она повернула руку, и запястье громко треснуло.

– Вроде все хорошо.