Да, он видел. Все видел.

В первый момент, заглянув за пределы «крота» особым зрением, Стас не понял, что произошло. Потом на время потерял дар речи.

В стене базальта проступала стена леса. Подземного леса. Точная копия… идеальный отпечаток леса настоящего. Или это и был настоящий?

Деревья росли прямо в породе и сквозь нее. Самые обычные по нынешним временам деревья. Мутировавшие ели, кривые березы, покореженные осины… Словно вулканическая лава и пепел засыпали тайгу по самые макушки, но забыли при этом ее убить и сжечь. Вмурованная в земные недра чащоба казалась живой. Нет, не казалась: она, пожалуй, и была таковой. Погребенные на невероятной глубине деревья росли как ни в чем не бывало. Только ветер не шевелил неподвижные листья. Ветер вот так же поймать и замуровать невозможно.

Что это? Сама природа прячется под землей от того, что натворил на земле человек? Или это новая форма флоры? Деревья-корни какие-нибудь, прорастающие сквозь земную мантию? Но в том-то и дело, что на корни это не похоже. А на деревья — очень даже.

Так не могло быть, но именно так все и было.

— Что там, Стас?! — рявкнул полковник.

— Лес, — тихо ответил Стас.

— Какой, на хрен, лес?

— Густой.

И страшный.

И мы идем лесом… Этим самым. Густым. Под землей.

«Крот» пробуривался сквозь породу и ломал деревья как спички. Разница в плотности камня и дерева вызывала тряску и вибрацию.

Но лес становился гуще, стволы — толще, древесина — крепче. Тряска уменьшалась.

А потом… Потом породы между деревьями не стало совсем. Остались только деревья. Теперь вокруг было лишь необъятное пустое пространство, заросшее деревьями-колоннами, корни и кроны которых переплетались в густую сеть сверху и снизу. И ветер по-прежнему не тревожил листву.

Куда их занесло? Перенесло? Вынесло? Где они находятся сейчас? Под землей? Или уже на поверхности, где царит вечное безветрие? Так сразу и не понять.

Дальше подземлодка двигалась тяжело. Ползла на брюхе, словно гигантский лесной ящер. Кормовые домкраты и шнек толкали субтеррину вперед, бур крошил и валил стволы. Машина, предназначенная для бурения грунта и горных пород, пробивала просеку в дремучей чаще, безжалостно сминая подлесок и буераки. Разлетались в стороны клочья взрезанного дерна, плотный тяжелый мох и перемолотая трава, падали срубленные и вывороченные с корнем корявые лесины, трещали сломанные ветки, сыпалась кора и щепки, на вращающийся шнек и титановую обшивку налипала листва и хвоя.

И чем больше зелени облепляло «крота», тем сильнее Стасу казалось, что машина становится частью этого странного леса.

Наверное, он все-таки перенапрягся, слишком часто заглядывая за титановые борта подземной лодки и слишком мало отдыхая. В какой-то момент то, что было снаружи, в его восприятии вдруг оторвалось от того, что осталось внутри.

Что-то произошло. Стас словно перенесся из субтеррины в густую чащу. В эту или, скорее всего, в другую. Он, вернее, какая-то его часть, просто перешла отсюда туда. «Боевой крот» больше не воспринимался как нечто из «здесь» и «сейчас». «Здесь» и «сейчас» был только подземный лес. Или уже не подземный. И сам Стас. И еще один Стас. Другой. Который Двойник.

Которому угрожала опасность.

Которого надо было предупредить.

* * *

От компаса в этом проклятом лесу проку не было. Стрелка вертелась как сумасшедшая то в одну, то в другую сторону. Что ж, подобные вещи происходили и раньше: Стас уже попадал в места, где магнитное поле Земли превращалось из верного друга путешественника в насмешливого врага. У сталкеров бытовали две теории на этот счет. По их мнению, компас сходит с ума либо там, где во время Войны взрывались заряды с особой начинкой, повлиявшие не только на жизнь вокруг, но и на физику пространства, либо на стрелку воздействуют мутанты, способные одним лишь своим присутствием вызывать магнитные аномалии. В последнее, впрочем, верилось с трудом, но легче от этого не становилось.

Спрятав бесполезный компас, Стас с тоской посмотрел вверх. Разросшиеся кроны полностью закрывали небо, так что ориентироваться по солнцу или звездам он тоже не мог. Хуже того: начинали подводить его собственные чутье и интуиция.

Стас отчетливо ощущал опасность, скрытую в лесу, но не имел ни малейшего понятия о том, как ее избежать и куда идти дальше. Случилось самое неприятное, что могло произойти со сталкером: Стас заблудился.

Надо было хотя бы найти место для ночлега. Но подходящего — то есть безопасного — места не было нигде.

С автоматом наизготовку, осторожно раздвигая стволом кустарник и гибкие побеги, он медленно продвигался по густому подлеску. Стас старался смотреть в оба и не наступать на непроверенные участки почвы.

Взгляд вперед, вправо, влево, вверх, вниз. Оглянуться.

И снова: вперед, вправо, влево, вверх, вниз. Оглянуться.

«Химза» тихонько шуршала при каждом движении. Новые, только что вкрученные фильтры шумно гоняли воздух.

Стас не решился снять противогаз: его дозиметр был разбит в подвале Невьянской башни. А лес был какой-то… Странный, в общем. Странный и неприятный. Рисковать не стоило.

Никаких тварей пока на глаза не попадалось, но это, скорее, настораживало, чем успокаивало. Все-таки этот лес живой. В таком, по идее, должна вовсю кишеть мутировавшая фауна. А то, что ее нет, означало лишь одно: все местное зверье что-то распугало.

Шуршание. Хруст. Не под ногой — сзади.

Стас резко обернулся, готовый срезать очередью подкрадывающегося мутанта.

Мутанта не было. Было другое. Шипастый куст, мимо которого он только что прошел и от которого отвел глаза лишь секунду назад… Куст, вроде, не изменился. И в то же время преобразился до неузнаваемости.

Может, потому, что Стас посмотрел на него под другим углом? А может, куст стал другим. Не совсем кустом.

В игре теней и листьев Стас снова различил преследовавшее его лицо. Свое собственное лицо без противогаза.

Так может, это и есть то самое, что распугало всю живность вокруг.

Лицо шевельнуло губами-листьями, будто силясь что-то выговорить.

Нет — говоря уже…

«Стас!» — голос, его собственный голос, но идущий не из его уст, прозвучал в голове, как едва различимый отзвук.

Призрачное лицо заговорило! Странно было слышать, как сам себя называешь по имени.

«Вверх, — разобрал Стас — еще одно слово. И еще: — Посмотри вверх!»

Что заставило его поднять глаза от куста с лицом? Наверное, его собственный страх, отразившийся на лице, как в зеркале. И потом… лицо ведь однажды уже пыталось его предупредить. В Невьянске. Но он тогда оказался недостаточно расторопным и попал под кирпич.