Я решила особенно не задумываться ни о его тоне, ни о прикосновениях.

– А как вам кажется, от кого именно он меня оберегает? – Я бросила выразительный взгляд в сторону банкетного зала. Я ждала, что он накинется на меня за то, что я смею подозревать дорогих ему людей, снова повторит, что предпочел бы мне любого из них.

Но Грэйсон только посмотрел на Орена.

– Если с ней что-нибудь случится, вы лично за это ответите.

– А, мистер Личная Ответственность! – возгласил Джеймсон, вынырнув из-за угла. – Какая прелесть.

Грэйсон стиснул зубы, но тут же, увлеченный какой-то новой мыслью, остановил на брате подозрительный взгляд.

– А вы ведь вчера вдвоем были в Блэквуде! Так что и в тебя вполне могли попасть.

– То-то бы все обрадовались, если бы со мной что случилось! – парировал Джеймсон, обходя брата.

Между ними остро чувствовалось напряжение. Они оба были на грани. Легко было представить, чем это кончится: Грэйсон назовет Джеймсона беспечным, Джеймсон продолжит рисковать собой, чтобы только лишний раз подтвердить это замечание. Интересно, а скоро ли Джеймсон упомянет обо мне? О нашем поцелуе.

– Надеюсь, я вас не отвлеку, – заметил Нэш, решивший присоединиться к «веселью». Его губы тронула лукавая улыбка. – Джейми, сегодня прогулять школу не выйдет. У тебя есть пять минут на то, чтобы переодеться в форму и сесть ко мне в машину, а не то мне придется тебя силой тащить, честное слово. – Он дождался, пока Джеймсон, повинуясь его словам, не ушел, а потом повернулся к нам. – Грэй, тебя тут возжелала видеть наша матушка.

Разобравшись с обоими братьями, старший из внуков Хоторнов переключился на меня:

– А тебя, если правильно помню, подвозить до школы не нужно?

– Нет, не нужно, – скрестив руки на груди, ответил Орен. Нэш явно обратил внимание и на тон охранника, и на его позу, но не успел он ответить, как я вмешалась:

– Я сегодня в школу не поеду.

Для Орена эта новость была неожиданной, но возражать он не стал.

Нэш же, напротив, посмотрел на меня в точности так же, как на Джеймсона, когда угрожал, что потащит его в школу силой.

– А сестра твоя в курсе, что ты решила сачкануть в этот славный пятничный денек?

– В курсе чего она, тебя волновать не должно, – заявила я, но стоило мне только подумать о Либби, и в памяти всплыли сообщения Дрейка. Возможная интрижка моей сестры с Хоторном – это еще полбеды. Есть вещи и пострашнее. В том случае, если Нэш не хочет моей смерти, конечно.

– Меня волнуют судьбы всех, кто живет и работает в этом доме, – заявил Нэш. – И не важно, как часто и долго я отсутствую – за людьми все равно нужен глаз да глаз. Так что́… – он снова лениво усмехнулся, посмотрев на меня, – твоя сестра в курсе, что ты сегодня сачкуешь?

– Я с ней поговорю, – заявила я, стараясь не обращать внимания на его наряд ковбоя, а разглядеть лучше, что таится за этим маскарадом.

Нэш ответил мне точно таким же оценивающим взглядом.

– Да уж пожалуйста, солнышко, будь так любезна.

Я сообщила Либби о том, что решила сегодня остаться дома. Потом попыталась подыскать слова, чтобы расспросить о сообщениях от Дрейка, но не пробудить при этом лишних подозрений. А вдруг одними сообщениями дело не ограничивается? – эта мысль юркой змейкой закопошилась в мозгу. Что, если она с ним встречалась? Что, если он подговорил ее пустить его на территорию поместья?

Я отогнала эти мысли. В поместье нельзя просто так взять и прокрасться. Тут мощная охрана, к тому же Орен непременно сообщил бы мне, если бы во время стрельбы Дрейк был замечен на окрестной территории. Он стал бы одним из основных подозреваемых – если не главным.

Хорошо хоть, есть вероятность, что в случае моей смерти наследство перейдет к моим ближайшим кровным родственникам. То есть к Либби и нашему с ней отцу.

– Ты не заболела? – спросила Либби, коснувшись моего лба тыльной стороной ладони. На ней были новые алые ботинки и черное платье с длинными кружевными рукавами. Она производила впечатление человека, который куда-то собрался.

На встречу с Дрейком? Под ложечкой засосало от страха. А может, с Нэшем?

– Сегодня, кстати сказать, день психического здоровья, – выдавила я из себя. Либби поняла мой намек и предложила провести его вместе. Даже если у нее и были свои планы, она без сожаления отказалась от них ради меня.

– Может, в спа наведаемся? – с энтузиазмом предложила она. – Мне вот вчера массаж сделали, и, скажу тебе, за такое наслаждение и жизни отдать не жалко!

А вот я ее вчера и впрямь чуть не отдала. Но об этом я упоминать не стала, как и о том, что массажист вряд ли сегодня появится в доме – да и в ближайшие дни тоже. Вместо этого я выступила с единственным предложением, которое только пришло в голову, надеясь, что так сумею отвлечь не только сестру, но и себя, и на время забыть о тайнах, которые я от нее скрываю.

– Может, поможешь мне отыскать Давенпорт?

* * *

Судя по результатам поисков в Интернете, которые мы с Либби затеяли, название «Давенпорт» может указывать на два разных предмета мебели – и на диван, и на стол. В первом случае это собирательное название, как, к примеру, «ксерокс», когда речь идет о копировальных машинах, или «памперсы», когда говорят о детских подгузниках, а вот в мире столов так называли конкретную модель, примечательную потайными ящичками и отделениями, со слегка покатой столешницей, которую легко можно поднять и под которой расположен еще потайной отсек.

Я знала о Тобиасе Хоторне достаточно, чтобы уверенно предположить, что искать надо отнюдь не диван.

– Тут понадобится немало времени, – предупредила меня Либби. – Ты себе вообще представляешь, до чего этот дом огромный?

Я уже побывала в музыкальной зале, в гимнастическом зале, в боулинге, в автосалоне Тобиаса Хоторна, в солярии… и все равно пока не обошла и четвертой части поместья.

– Да он просто гигантский, – ответила я.

– Дворец, ни дать ни взять, – прощебетала Либби. – И раз уж мне пока запрещены публичные появления, я за последнюю неделю только и делаю, что гуляю по дому, а чем еще себя занять, в конце концов. – Формулировка о запрете публичных появлений явно была позаимствована Либби из разговора с Алисой, и я невольно задумалась, а часто ли они разговаривали без меня. – Тут есть самая настоящая бальная зала, – продолжила Либби. – Два театра – один больше как кинотеатр, а во втором есть сцена и ложа для зрителей.

– О, в этой комнате я была, – подтвердила я. – И в боулинге.

Густо подведенные черным глаза Либби испуганно округлились.

– И что, играла ты там в боулинг?

Ее восторг был заразителен.