Я уставилась на нее.

– Папа? – С Рики Грэмбсом мы не виделись вот уже два года. Соцработница, которой поручили вести мое дело, не раз с ним общалась, но он даже не потрудился мне позвонить. И даже не удосужился прийти на мамины похороны. – Так он тебе звонил? – спросила я у сестры.

– Ну да… хотел узнать, как у нас дела, сама понимаешь.

Но я понимала совсем другое: что он наверняка увидел нас в новостях. Что у него нет моего нового номера. Зато есть миллиарды причин сблизиться со мной именно теперь, хотя раньше мы с сестрой не слишком-то его интересовали.

– Деньги ему нужны, только и всего, – ровным тоном сказала я Либби. – Как и Дрейку. Да и маме твоей.

Упоминание о матери явно стало ударом ниже пояса.

– Кто же в тебя стрелял? У Орена есть догадки? – перевела тему Либби, стараясь держать себя в руках.

Я тоже попыталась успокоиться.

– Стрелок находился на территории поместья, – проговорила я, повторив то, что мне самой сообщили. – Кем бы ни был преступник, охрана его пропустила.

– Так вот почему Орен решил усилить меры безопасности, – заключила Либби. По лихорадочному движению ее глаз, густо подведенных черным, я видела, что она сосредоточенно обдумывает услышанное. – Только необходимый персонал. – Ее губы, темные от помады, изогнулись в едва заметной улыбке. – Зря ты все это от меня скрыла.

А я подумала о том, что она скрывает от меня.

– Скажи, что не виделась с Дрейком. Что он сюда не приезжал. Что ты ни за что не пустила бы его на территорию поместья.

– Конечно, ничего этого не было, – сказала она и затихла. Трудно было понять, то ли Либби борется со слезами, то ли сдерживается, чтобы не накричать на меня. – Мне пора, – заявила она твердым голосом, в котором проскальзывали стальные нотки. – Но на будущее, сестричка, скажу тебе вот что: не забывай, что ты младше, а я – твой законный представитель. И если кто-то снова вздумает в тебя пальнуть, я, черт возьми, хочу знать об этом.

Я догадывалась, что Орен отчетливо слышал каждое слово нашей с сестрой перепалки, но нисколько не сомневалась, что ему хватит такта не отпускать никаких комментариев по этому поводу.

– Надо все-таки отыскать «Давенпорт», – сухо проговорила я. Если раньше мне не помешал бы повод отвлечься от происходящего, то сейчас он был мне попросту необходим. Теперь, когда Либби ушла и мне предстояло исследовать дом в одиночку, я все никак не могла себя заставить и дальше бродить из комнаты в комнату. Мы уже проверили кабинет. Где еще искать такой стол?

Я сосредоточилась на этом вопросе, постаравшись оттеснить перепалку с Либби на задний план. Не думать о том, что я сказала – и о чем промолчала она.

– От одного авторитетного источника мне известно, что в Доме Хоторнов полно библиотек, – сказала я Орену, выдержав небольшую паузу, и медленно выдохнула. – Вы, случайно, не знаете, где их искать?

* * *

Спустя пару часов и четыре библиотеки я стояла посреди пятой. Она располагалась на втором этаже. Стены под сводчатым потолком были уставлены невысокими полками – аккурат в размер книги в мягкой обложке. Корешки у книг были потертые, а сами они стояли повсюду, куда только хватало глаз, не считая огромного витражного окна с восточной стороны. Сквозь него пробивался солнечный свет, падая на деревянный пол разноцветными бликами.

«Давенпорта» здесь нет. Поиски стали всерьез казаться бессмысленной затеей. Эта тропа явно проложена не для меня. И вовсе не обо мне думал Тобиас Хоторн, когда изобретал эту головоломку.

Мне нужен Джеймсон.

Я задушила эту мысль в самом зародыше, выскочила из библиотеки и поспешила вниз. В этом доме я уже успела насчитать по меньшей мере пять разных лестниц. Эта была винтовой, и пока я шла по ступенькам, то услышала, что где-то вдалеке играет рояль. Я пошла на музыку, а Орен устремился следом. Мелодия привела меня на порог просторной проходной комнаты. Дальняя стена была украшена арками. Под каждой из них виднелось огромное окно.

И все окна до единого были распахнуты настежь.

Стены украшали картины, а между ними стоял гигантский рояль – таких я за всю свою жизнь ни разу не видела. На скамейке за клавишами, закрыв глаза, сидела прабабушка. Сперва мне показалось, что играет она сама, но, подойдя ближе, я заметила, что клавиши нажимаются без чьей-либо помощи.

Подошва моих туфель скрипнула на полу, и пожилая дама открыла глаза.

– Прошу прощения, – сказала я. – Я…

– Тс-с-с, – цыкнула на меня она и снова закрыла глаза. Мелодия полилась вновь, набирая темп и громкость, достигла крещендо и резко замолкла. – А ты вообще знала, что при помощи этой штуки можно концерты слушать? – поинтересовалась дама, открыв глаза и потянувшись за тростью. Приложив немалые усилия, она поднялась со скамьи. – Где-то на другом конце планеты маэстро сидит себе за инструментом и играет, а тебе стоит только кнопку нажать – и клавиши забегают здесь.

Она задержала взгляд на инструменте с задумчивым, почти мечтательным выражением.

– А вы умеете играть? – спросила я.

Прабабушка хмыкнула.

– В юности играла. Правда, привлекала к себе этим чересчур много внимания, так что в итоге муженек мой переломал мне пальцы и положил всему этому конец.

То, как невозмутимо она сообщила об этом, точно речь шла о совершенно обыденном происшествии, наводило жуть не меньше, чем смысл ее слов.

– Какой ужас, – выпалила я.

Дама посмотрела на рояль, а потом на свои скрюченные, точно птичьи когти, пальцы. Вскинула голову и перевела взгляд на огромные окна.

– А вскоре его постигла страшная участь.

Прозвучало это так, точно сама прабабушка приложила руку к случившемуся. Неужели она убила собственного мужа?

– Ба, хватит запугивать ребенка, – с укором послышалось с порога.

Дама усмехнулась.

– Если ее так легко напугать, долго она тут не протянет, – заявила она и зашагала на выход.

Старший из братьев Хоторн переключил внимание на меня.

– Так ты рассказала сестре о своем сегодняшнем проступке?

Упоминание о Либби всколыхнуло во мне воспоминания о нашей недавней ссоре. Она общается с папой. И не хочет, чтобы от Дрейка ее охранял запретительный приказ. Как не хочет и блокировать его номер. Я невольно задумалась, что из этого Нэшу уже известно.

– Либби знает, что я не поехала в школу, – сухо ответила я.

Он многозначительно на меня посмотрел.

– Послушай, котик, ей сейчас тоже несладко. Ты, считай, в самом эпицентре урагана, где ветра поспокойнее. А она – на его окраине и принимает на себя всю мощь стихии.