Он не мог побороть сомнения, поэтому принял их и шепнул:

– Прости меня.

Получив доказательства того, что Ронни погиб от рук ее отца, Риза вынуждена была задуматься о том, стоит ли продолжать существование в виде понтианака. Ее черные глаза закатились, обнажив полоски белков, а дрожь усилилась. Все ее тело сотрясалось так, будто вот-вот развалится на части.

Сэм почувствовал: вот он, решающий момент. Если она решит, что нужно убивать и дальше, несмотря на то, что Ронни и не думал бросать ее и ребенка, Винчестеры упустят шанс расправиться с ней.

Сэм подскочил к ней, схватил за волосы, пригнул ее голову, вогнал конец гвоздя в отверстие в основании черепа и отскочил.

Риза взвизгнула от боли и развернулась к Сэму, раскинув руки. Когти на ее пальцах конвульсивно подергивались. Если верить легендам, гвоздь должен был убить ее или остановить.

«Похоже, легенды врут, – подумал Дин. – Что ж, не в первый раз».

Однако спустя несколько напряженных секунд понтианак замерла. Сжимая мачете, Дин обошел комнату, постепенно приближаясь к Сэму, – на случай, если брату понадобится помощь. Из горла Ризы вырвался тихий стон, затем ее живот начал пульсировать. Она дернулась, словно от удара невидимой руки. Затем с влажным звуком рвущейся плоти ее живот вскрылся изнутри, разойдясь неровными разрывами, в которых виднелись клочья кожи.

Из живота медленно появился бесформенный черный ком гниющей плоти с толстой пуповиной, которая заканчивалась овальным ртом с кольцами зубов. Поблескивающее тело окружали извивающиеся нити, словно нервные окончания, жаждущие к чему-нибудь присосаться. Создание освободилось из заключения в утробе. Мясистый отросток метнулся к Сэму. Подрагивающий рот сокращался, пытаясь дотянуться до открытой кожи.

Сэм отступил подальше. Дин поднял мачете, подошел сбоку.

– А вот и острый предмет.

Точный удар отсек голову Ризы чуть выше гвоздя. Тело повалилось набок, теперь это был лишь сухой остов. Однако черная масса вывалилась на деревянный пол и на мумифицированных конечностях заскользила к Сэму. Кровососущий отросток покачивался, полный зубов-иголочек рот не переставал искать пищу.

Дин бросил мачете Сэму рукоятью вперед.

Сэм поймал его в воздухе, не отрывая взгляда от пульсирующего создания, подбирающегося к нему. Быстрым ударом отсек пуповину, перехватил рукоять обеими руками и, пронзив бесформенную голову ланг сура, пригвоздил его к полу. Тварь некоторое время дергалась, потом обрубок обмяк, сочась густой черной жидкостью. И все закончилось.

Дин с довольным видом посмотрел на Сэма.

– Засыплем солью все четыре тела и спалим тут все?

– Отличный план.

* * *

Кастиэль собирался вогнать острие гвоздя в отверстие в основании черепа понтианака, но за мгновение до этого все пять понтианаков обмякли и упали на пол. Он почувствовал, как из тела, которое он держал за шею, уходит напряжение, отступил и позволил пленнице упасть на землю. Ни одна из понтианаков больше не напоминала Хлою.

Спустя секунду они начали стремительно разлагаться. Кожа и мышцы растворились вместе со сгнившим содержимым утроб, обнажились бледные кости. Не прошло и минуты, как кости начали осыпаться под собственным весом. В открытую дверь ворвался ветер и превратил прах в облако пыли.

Вскоре исчезло и оно.

Рационального объяснения так и не нашлось. Но иногда достаточно того, что ужас больше не вернется. Ничего лучше Винчестеры предложить не могли.

Дин и Сэм ненадолго заехали к Мелиссе Бэрроуз и ее родителям, Малику и Брианне Грин и к Атертонам, чтобы сообщить, что кошмар закончился, и они могут возвращаться к нормальной жизни – или ее подобию в случае Мелиссы и Брианны, оплакивающих потерю мужей.

Припадки ярости у женщин прекратились. Члены семьи, ясное дело, в суд не обращались, а Мелисса и Дениз были особенно благодарны помощнику шефа Кордеро и капитану Сэндс за то, что те не стали обвинять их в нападении на полицейских. У Сэма сложилось впечатление, что полицейское управление Брейден-Хайтс было только радо сложить все таинственные события – включая загадочный подземный пожар около старого фермерского дома – в папку «Нераскрытое» и вернуться к обычным делам.

Винчестеры подъехали к дому Холкомбов и обнаружили, что Салли приняла решение. Она вернется в Сан-Бернардино, поближе к семье, готовой с распростертыми объятиями принять ее и ребенка, и подальше от места, забравшего жизнь ее мужа. Дом был уставлен коробками всех размеров. Мебель ждала прибытия грузчиков, запланированного на следующее утро.

Вручив Рамону коробку, подписанную «Тарелки для особых случаев», Салли повернулась к Винчестерам:

– Вы поймали человека, который убил Дэйва?

– Мы остановили убийцу, – ответил Дин, не вдаваясь в подробности.

Салли обхватила себя руками, будто внезапно замерзла.

– Мне придется идти в суд?

– Судебного заседания не будет, – заверил ее Сэм, кашлянув. – Боюсь, подробности дела засекречены.

Салли кивнула, поверив им на слово, что справедливость восторжествовала.

– Почему? – спросила она. – Почему Дэвид?

Дин и Сэм заранее решили, что если они расскажут, что прибытие Салли в Брейден-Хайтс и ее неожиданная беременность подтолкнули понтианака на тропу убийств, то ничего хорошего из этого не выйдет. А может, причиной пробуждения твари стало строительство, потревожившее понтианака в ее логове и обнажившее останки других убитых девушек – этого никто не знал наверняка. Так зачем взваливать вину на Салли?

– Убийца его с кем-то перепутал, – пояснил Сэм. – В результате сильнейшего психоза.

Салли снова кивнула, тихо поблагодарила их за все и проводила до двери.

Когда Винчестеры шагали к «Импале», Мэри – Марилаг – догнала их и схватила Сэма за руку. Дин остановился, Сэм повернулся к пожилой женщине.

– Я ведь была права, уговаривая ее уехать? – спросила она, переводя взгляд с одного на другого. Она подозревала, что от Салли, ради ее спокойствия, скрывают информацию. – Это место в самом деле проклято, diba?

– Было, – признался Сэм. – В некотором смысле. Но теперь все в порядке.

– Это не значит, что она не должна уезжать, – добавил Дин. – Она приняла правильное решение.

– Хорошо, – голос Мэри дрожал от волнения. – Если бы я вспомнила об этом городе…

Сэм взял ее за руку.

– Не вините себя. Никто не мог знать, что здесь произошло.

– Попытаюсь, молодой человек, – она слабо улыбнулась. – Обязательно попытаюсь.

– Скоро вы будете баловать правнука, – вставил Дин.

На этот раз улыбка была широкой и искренней.