Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина сделал несколько шагов, чтобы выйти из полосы света. Движения его были неуверенными.
— Кто ты такой?! — крикнул незнакомцу Георг.
Очередной порыв ветра заглушил бы ответ мужчины, если бы он даже и ответил.
Вдруг незнакомец припустился бегом. «Значит, он ничего не ответил? А может, просто выругался?» — подумал Георг.
Хайнике еще долго смотрел в окно, потом сел в коляску, обхватил голову руками и задумался. Может, Ентц приставил к его дому часового? Однако вряд ли… Ведь Георг сам отослал всех часовых.
Ровно в полночь Георг надел ботинки, куртку и вышел в коридор. Его охватило легкомысленное желание погулять по улице. Он отворил входную дверь и вышел навстречу ветру. Он шел, опираясь на палку с железным наконечником, который тихо звякал при каждом соприкосновении с булыжниками мостовой. Он шел в том направлении, куда убежал незнакомый мужчина с винтовкой.
Георг пошел через парк. Это был кратчайший, но далеко не легкий путь в нижнюю часть города.
«В этом парке летом нужно обязательно организовать народное гуляние с разными увеселительными балаганами и пивнушками», — размышлял Георг. Странно, но сегодня он и усталость почувствовал не сразу. Время от времени останавливаясь, чтобы немного передохнуть, он шагал дальше.
«Я его обязательно найду», — подумал Георг о незнакомце.
СУББОТА
1
Георг остановился. Буря поутихла. Было безумием искать человека с винтовкой, да еще ночью. Сколько вооруженных людей бродило в то смутное время по городу! Тут были и бандиты, и солдаты, и антифашисты, и бог знает кто еще. Может, этот мужчина был солдатом разгромленной гитлеровской армии? А теперь переоделся в гражданское платье, но оружие бросать не захотел. Такой человек опасен. Он один бывает опаснее целой роты солдат. Такому ничего не стоит открыть огонь, спасая собственную шкуру…
Георгу хотелось найти этого человека, хотелось удостовериться в том, что он действительно покинул город.
Георг шел и шел, хотя и не прочь был бы присесть на край тротуара или же на ступеньки крыльца какого-нибудь дома. Присесть и поразмыслить, в каком направлении лучше идти. У него заболела голова. Георг зашагал медленнее.
Он вышел на шоссе, которое пересекало город с севера на юг и поднималось в горы. По этому шоссе в 1938 году проходили транспорты в Чехословакию.
Георг шел все медленнее. Он уже потерял счет времени. Улице, казалось, не будет конца. Георг в душе проклинал и собственную глупость, и того незнакомца, которого хотел разыскать. Ноги будто налились свинцом, и Георг с большим трудом переставлял их. Через каждые десять шагов он останавливался и рукавом вытирал пот со лба.
Скоро стало светать. Звезды в небе начали меркнуть. Сердце Георга учащенно билось. Казалось, в городе не осталось ни одной живой души, будто все жители Вальденберга этой ночью специально покинули город, чтобы проверить, что может сделать Хайнике один.
Георг миновал здание, где размещалась страховая касса. В окнах первого этажа, заделанных железными решетками, горел свет. Георг остановился, опершись на свою палку.
«Интересно, почему здесь горит свет?» — подумал он.
Страховую кассу антифашисты не занимали, а ее следовало бы занять. Георг с тревогой подумал о том, что его товарищи могли не успеть занять еще что-то в эту ночь и днем как бы не пришлось платить за это дорогой ценой. Ведь враги тоже не дремлют.
Он поднялся по ступенькам и остановился перевести дух. Из-за двери доносились приглушенные голоса.
Хайнике вошел в слабо освещенный коридор. Миновал несколько дверей. Голоса доносились из самой кассы.
Георг остановился, подумал и решительно открыл дверь. В коридор упал сноп яркого света. В комнате находилось человек десять, все были вооружены: кто — карабином, кто — автоматом, у некоторых на поясе болтались ручные гранаты.
Георг на мгновение зажмурился от яркого света. Голоса сразу смолкли. Все, кто находился в комнате, уставились на вошедшего. У всех был такой вид, будто его здесь давно ждали. Никто не поздоровался. Наконец кто-то произнес:
— Входи, Хайнике, коли пришел! — В голосе говорившего звучала ирония.
Георг вошел. Пусть не думают, что он трусит и боится войти. Он был убежден, что может заставить выслушать себя, хотя он и был один против десяти, а может, и больше.
Посреди комнаты стоял мужчина с усталыми, воспаленными глазами и ввалившимися щеками. Это был бывший бургомистр доктор Рюссель.
Хайнике знал, что за его спиной нет никакой поддержки.
— Господин Хайнике, вы и ваши люди, как мне кажется, не в состоянии поддерживать порядок в городе и обеспечивать гражданам безопасность, — начал доктор Рюссель. — Вы выгнали меня из моего кабинета, но это вовсе не значит, что я перестал быть бургомистром. Жители нашего города не будут слушаться вас и не пойдут за вами. Они пойдут за мной! Вы в этом сами убедитесь! Исходя из всего этого, я решил создать отряд самообороны, который по моему приказу будет охранять город. Я не позволю, чтобы в городе был хаос!
Все молча слушали старого бургомистра. Здесь было несколько человек из созданного им отряда. Казалось, они готовы повиноваться Рюсселю во всем. Правда, они охотно повиновались бы и другому бургомистру, может, даже и Ентцу. Было заметно, что они не совсем удобно чувствовали себя в новой роли.
Георг молчал. На лбу его выступил пот, в ногах он почувствовал страшную слабость.
— Что, жарко здесь? — издевательски спросил кто-то.
«Они надеются, что я сейчас упаду, — думал Георг. — Нужно дать им понять, что они глубоко заблуждаются. Еще ни один человек не видел моей слабости».
Хайнике хорошо понимал, что если он не даст достойного ответа на заявление доктора Рюсселя, то это будет равносильно поражению не только его самого, но и всех антифашистов. Враги тогда будут об этом кричать во всю глотку. А когда такие слухи разнесутся по городу, все, что успели создать или наладить коммунисты, может полететь ко всем чертям. Хайнике начнут ругать на чем свет стоит, начнут рассказывать небылицы, не постесняются наврать, что он, стоя перед ними, трясся от страха. Будут взахлеб хвалиться своими мнимыми успехами, заявляя, что если бы не их решительность, то коммунистам наверняка удалось бы захватить власть в свои руки.
Бежали секунды, больно отдаваясь в сознании Георга, а он продолжал молчать. Наконец собрав всю свою волю, Георг медленно подошел к столу, подошел шатаясь, как ходят тяжелобольные или старики. И вдруг… трахнул своей палкой по столу. Этот удар прогремел, как выстрел. Все невольно вздрогнули, некоторые даже попятились.
— Кончайте с
