Он встал.

– Письмо и патрон вам нужны?

– Оставьте, – кивнул Крылов.

Банкир попрощался.

Подполковник внимательно осмотрел маркировку на гильзе, провел пальцем по округлому телу пули, пробивающей практически любой бронежилет. Именно из-за этого достоинства давно снятые с вооружения ТТ вновь вошли в моду.

Потом перечитал угрожающее письмо. Оно было отпечатано на старой раздолбанной машинке, причем человеком, не имеющим навыка машинописных работ.

Крылов вызвал Королева. После реализации материалов в отношении Быка оперативник почувствовал вкус победы. Чтобы не разочаровывать парня, Крылов так и не раскрыл ему истинных движущих пружин того дела.

– Патрон экспертам, и в картотеку. Письмо тоже экспертам, пусть определят марку машинки. А ты поищи эту машинку где-нибудь поблизости от Шамана. Ясно?

– Ясно.

Оперативник вышел, а Крылов принялся составлять подробный рапорт о необходимости оперативной проверки По факту попытки группировки Шамана взять под контроль банк «Золотой круг».

Вечером того же дня Хондачев в сопровождении усиленной бригады службы безопасности возвращался домой.

Он ехал в мягкой красной «вольво», рядом с водителем сидел вооруженный охранник, да и у шофера имелось оружие. Самому Хондачеву пистолет не полагался – он должен был полностью доверить свою жизнь оплачиваемым сотрудникам и при этом надеяться, что они будут защищать ее более самоотверженно и беззаветно, чем он сам. Таков был один из бюрократических идиотизмов мира идиотской бюрократии, в котором банкир существовал уже сорок девять лет.

Чуть приотстав, за «вольво» катилась серая «волга-3102» с тремя охранниками, вооруженными не только пистолетами, но и гладкоствольным ружьем крупного калибра.

Смеркалось, центр города запружен автомобилями, сотни красных огней габаритов и стоп-сигналов впереди, сотни ярких галогенных фар сзади, пробки у светофоров, скрип тормозов и скрежет переключаемых передач, рев набирающих обороты моторов...

В комфортабельном салоне «вольво» было тихо, удобно, хорошо думалось. В другое время Хондачев открыл бы бар с мягкой подсветкой и смешал кампари с тоником, чтобы, откинувшись на мягкие подушки, потягивать горьковато-пряную жидкость, отключаясь от суеты прошедшего дня.

Но сейчас дурные предчувствия не давали ему расслабиться. С охраной он чувствовал себя уверенно, но прекрасно понимал, что, если его захотят убить всерьез, никакая охрана не спасет.

«Надо выкупить все квартиры на лестничной площадке, – подумал он. – Поселить охрану, поставить телекамеры, мониторы, пусть несут службу круглосуточно... И у входа в подъезд поставить постоянный пост...»

Но и это ничего не даст. Могут садануть по квартире из гранатомета, а то и вообще взорвать дом.

В аналитическом мозгу банкира, привыкшем находить самые выгодные варианты сохранения ценностей, сейчас, когда речь шла о собственной жизни, мелькала какая-то догадка, но додумать уже не оставалось времени.

«Вольво» резко затормозила, но все равно ударилась о твердую преграду, послышался шелест сминаемого металла, утробно охнул, натыкаясь на руль, водитель, охранник головой достал ветровое стекло и обмяк.

Сзади вынырнувший из бокового проезда грузовичок с укрепленным железными трубами капотом протаранил серую «волгу», отбросив ее на несколько метров в сторону.

Но Хондачев этого не видел. Мягкая обивка салона спасла его от удара, и он сохранил сознание, хотя и упал между сиденьями. Когда распахнулась правая дверца, краем зрения банкир увидел обтянутую черным свитером руку, черную перчатку и длинный черный пистолет.

С улицы донеслась автоматная очередь, и туг же салон «вольво» взорвался от грохота. Желто-синий сноп пламени протянулся от среза ствола к голове лежащего на полу человека, но пуля лишь вскользь чиркнула по шее, обдав весь организм Хондачева горячей волной боли и предсмертного ужаса.

Черная рука просунулась глубже в кабину, холодная сталь больно уткнулась в висок, дернулась раз и другой, послышалось сдавленное ругательство. Пистолет заклинило.

Тем временем пришел в себя водитель, который не сломал грудную клетку о рулевое колесо, как происходит в отечественных машинах, а согнул травмобезопасную рулевую колонку, отделавшись легким ушибом.

Он нашарил на поясе оружие, отстегнул застежку кобуры и резко повернулся.

– Ложись, сука! – рявкнул он как учили.

Нападающий отпрянул и захлопнул дверь.

– Как вы, шеф?! – почему-то громко заорал водитель.

– Ранен... Хондачев ладонью зажимал сорванный лоскут кожи.

– Уходим! – хрипло скомандовал он. – В больницу надо!

Но вокруг получилась такая пробка, что выбраться из нее было нельзя. Человек в черном свитере запрыгнул в машину таранившего «волгу» гру-

зовика. Лицо его было закрыто маской из черного чулка. Еще один нападающий в такой же маске, но с коротким автоматом в руке, сел за руль. Взревел мотор, и грузовик задом заехал в тот же проезд, из которого выехал.

С оханьем выпрямился на переднем сиденье охранник, оглаживающий разбитую голову. Из «волги» подбежали еще двое.

– Как вы? Целы? Автоматчик, видно, на испуг стрелял... Поверху... Крышу продырявил, стекла, Артему в ногу попало, видно, рикошетом...

Хондачев уже сидел как обычно, откинувшись на подушки. Платком он пытался обмотать шею.

– Давайте я, шеф, – один из охранников ловко наложил на рану индивидуальный пакет.

– Поверхностная. Всем повезло!

– Знаете, кому особенно повезло? – повернувшись к оптимисту всем корпусом, спросил банкир. – Этим бандитам. Они должны были лежать на асфальте дохлыми! Именно за это вам платят деньги!

Хондачев попробовал двинуть шеей и поморщился.

– Кто из вас выстрелил? Хоть один раз? Кто?

Ответом было молчание.

– На их стороне преимущество, шеф, – буркнул старший охранник. – Защищаться всегда труднее, чем нападать...

«Вот именно», – подумал Хондачев. И догадка, мелькнувшая за миг до покушения, развернулась в четкую, отточенную, логически законченную мысль.

З а щ и т н и к д о л ж е н о п е р е ж а т ь у б и й ц у!

Перед тем как зайти во двор, девушка остановилась, посмотрела в маленькое зеркальце, но не на свое симпатичное личико, а на улицу за спиной. Какой-то мальчик катался на велосипеде, две толстые тетки обменивались новостями.

Спрятав зеркальце, девушка прошла в ветхие ворота. Натаха хорошо запомнила инструкции, которые Лис давал ей шепотом под звук льющейся воды и ночью, укрывшись с головой одеялом.

Слева в углу четыре ступеньки вели в полуподвальное помещение, Натаха постучала по стеклу подслеповатого окошка, за которым немедленно метнулась всполошенная тень.