похищены и вывезены за рубеж во времена ельцинского разора в государстве. Господин Милнер сообщил, у кого они находятся, назвал сумму, за которую могут быть куплены, и указал на крупного российского предпринимателя, который мог бы их выкупить, чтобы потом с помпой вернуть на родину. Предпринимателю тогда как раз была нужна шумная акция, чтобы вернуть благосклонность государства, которую он утратил после нескольких сомнительных сделок. По указанию мистера Милнера предпринимателю предложили оказать услугу государству, приобретя письма императрицы.

Все прошло как по маслу и с наилучшим результатом. Процесс возвращения освещался на всех телеканалах. Высокие российские чиновники называли документы «бесценными» и говорили о том, что теперь наш бизнес становится по-настоящему патриотичным. Предприниматель сиял — он вернулся в круг приближенных к власти. Господин Нагорный получил свой гонорар, весьма, правда, невыдающийся по сравнению с тем, что он рисовал в своем воображении. Но дело тут было не в деньгах, он приобрел славу человека, который помогает решать очень большие вопросы. А вот это было уже бесценно и сулило огромные дивиденды в будущем.

После триумфа с письмами императрицы статус Ильи Борисовича стал совсем иным — образно выражаясь, он обрел славу поставщика Двора Его Императорского Величества. Как известно, в дореволюционную эпоху самыми уважаемыми фирмами, качество продукции которых не подвергалось сомнению, были как раз те, кто обладал этим титулом. Стать поставщиком тогда было нелегко. На протяжении восьми лет необходимо было участвовать в выставках, перечень которых утверждался императором, получать награды или хотя бы упоминания в похвальном листе. И главное — не иметь никаких серьезных жалоб со стороны покупателей. За соблюдением этих требований зорко следило министерство императорского двора. Если претендент нарушал хотя бы одно из условий — отчет восьмилетия для него начинался заново. Например, производитель известных коньяков Николай Шустов добивался звания «Поставщик Императорского Двора» 38 лет!

Тогда удостоверение поставщика получал владелец предприятия, а не «юридическое лицо». Титул присваивал сам император владельцам и собственникам торговых заведений, мастерских, фабрик, заводов, а не самим фирмам. Причем звание нельзя было передавать от одного лица к другому. Наследникам или новым владельцам предприятий оно могло перейти «не иначе как с Высочайшего каждый раз соизволения». Производитель услуг или товаров, удостоенный титула поставщика, получал право изображать на своей продукции малый герб Российской империи. Право поставлять товары императору было куда важнее для имиджа, нежели кошелька. Некоторые поставщики обслуживали двор бесплатно.

В дореволюционное десятилетие в списке официальных поставщиков значилось всего 105 компаний, однако в действительности регулярно поставляли продукцию чуть более тридцати…

Зачем эта операция с документами понадобилось мистеру Милнеру, Илья Борисович выяснять не стал — понимал, что не надо знать лишнего. Хотя и понимал, что в какой-то момент господину предпринимателю может быть сделано некое предложение, от которого он не сможет отказаться…

В общем все катилось в нужном направлении, и вот такой неожиданный, идиотский облом — катастрофа с Константиновским рублем. Или его удастся найти, или последует объяснение с мистером Милнером, которое еще неизвестно чем закончится… А кроме мистера Милнера, с его холодным западным непониманием, как можно нарушить контракт, и немилосердным желанием за нарушение сурово наказать, существовал еще клиент, которому рубль предназначался. Как подчеркивал адвокат Елозин, монета нужна непременно, потому как она уже задействована в расчетах и расписана в планах… И клиент этот еще пострашнее мистера Милнера, — этот хоть человек цивилизованный. А отечественный богатей — существо вообще удержу не знающее. Этот экземпляр способен на что угодно, на любые дикости.

Так что державинский портрет, за который можно было получить пристойные деньги, чтобы с их помощью как-то выправить ситуацию с монетой, упускать было никак нельзя.

Илья Борисович набрал телефонный номер и с надеждой спросил:

— Граненый, это я. Что-нибудь удалось выяснить?

— А-а, Антиквар… Все переживаешь?

— Вы что-нибудь выяснили? — взорвался Илья Борисович. — Девку эту, которая там была, нашли? Куда она могла пропасть? Наверняка, спряталась где-нибудь!

— Найти-то ее нашли… — Граненый не обратил на крики Нагорного никакого внимания.

— Так вытряхните из нее все!

— Не получится.

— Это еще почему?

— Потому что нашли ее не мы, а менты. А главное — они труп нашли. Так что там особо не потрясешь. Кто-то ее завалил и в канализации спрятал. Поэтому мы и не могли ее найти так долго… И менты на нее случайно наткнулись.

— О черт! — чуть не застонал Нагорный. — Что же теперь делать?

— Что, Антиквар, прижало? — с нескрываемым злорадством спросил Граненый. — А может, нам у нее дома пошарить? Не носила же она вещь с собой? Вроде не дура была…

Чуть помедлив, Илья Борисович сказал, что нарисовался еще один адресок. Там живут старик и дочка, которые очень мешают важному делу. Только со стариком ничего делать не надо, если с ним что-то случится, это ничего не даст, потому что есть наследница — дочь…

— Так чего тебе от меня надо? — прервал его Граненый. — Что мне, со стариком беседы вести?

— Начать надо с дочери, — вздохнул Илья Борисович. — Она больная, психованная, у нее проблемы, приступы черной меланхолии…

— Мне-то чего до ее проблем? Что мне ее — по головке гладить?

Илья Борисович живо представил, как оскалился Граненый и подумал, что хорошо держаться от таких чудищ подальше. Только к кому тогда обращаться, если припрет?

— Она сейчас в таком состоянии, что если вдруг отравится или повесится, то это никого не удивит, — объяснил он. — А вот старик вряд ли это переживет…

До Граненого наконец дошло.

— Ну что — нормальный ход, — одобрительно сказал он. Подумал и хохотнул: — А если она выпрыгнет из окна?

— Я же не знаю, что придет в голову девице, у которой депрессия, — утомленно вздохнул Илья Борисович.

Глава 16

«Этого просто не могло быть»

Прядко открыл сейф, и положил перед Ледниковым монету с лобастым мужчиной. Ледников склонился над монетой. Потом поднял глаза на Прядко. У того было непроницаемое лицо.

— Константиновский рубль, — пожал плечами Ледников. — Самая знаменитая монета России. Судя по всему, современная копия.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты решил, что это копия?

— Потому что оригинала у тебя быть не может — они все наперечет и место хранения каждого известно.

— Да? — криво усмехнулся Прядко. — Так вот это — оригинал.

— Оригинал? — недоверчиво переспросил Ледников. — Есть, конечно, пара монет, которые считались пропавшими… Ты уверен, что оригинал? Проверяли?

— Мы провели экспертизу. Эксперты дают сто процентов.

— С ума сойти!

Ледников почтительно уставился на монету. Потом усмехнулся:

— Константин и жена его Конституция.

— В смысле? — не понял Прядко.

— Когда декабристы объясняли солдатам, что нужно выйти