В свете этого лейтенант Мудива, явившийся во главе преданной ему армии (а кто не предан – на рудники!), да еще и поддерживаемый с орбиты флотом Урала, власть возьмет без особых усилий. Сама мысль, кстати, никакого отторжения не вызывала, в стране, где государственные перевороты случаются, в среднем, раз в пятнадцать лет, сложно сохранить пиетет к демократии. Ну а дальше… Дальше придется откупаться.

Когда Мудива прочитал список того, что придется отдать, он просто ошалел. Конечно, победители всегда грабили побежденных, но это… А самое смешное, для людей такой грабеж пройдет практически незамеченным. Уральцы ничего не требовали деньгами, зато практически вся промышленность Нигерии, в первую очередь добывающая, переходила в их бессрочную концессию. В такой ситуации нигерийское правительство оказывалось практически без средств. Во всяком случае, покупать новое оружие уж точно будет не на что. Грабеж! Но в свете озвученных альтернатив Урал был в своем праве. Или концессии – или он получит все то же, но вначале немного потратится на геноцид. Выбор, как говорится, за вами…

– Какие мои гарантии? – осторожно спросил он.

– Да никаких, – равнодушно пожал плечами маршал. – Служите нам верно – и будет вам счастье. Выбора-то у вас, по сути, все равно нет, а потому и торговаться не о чем. Итак, ваше слово?

– Я согласен. И будьте вы прокляты!

Флагманский линкор контр-адмирала Александрова даже с работающими ускорителями разгонялся неторопливо, с чувством собственного достоинства. Впрочем, громадины массой покоя в сотни тысяч тонн медлительны от природы. Зато потом неудержимы, что создает немалые проблемы для кораблевождения и заставляет разрабатывать все более и более мощные двигатели. Словом, масса двигает технический прогресс.

Адмирал сидел в своем кресле на мостике и улыбался. Происшедшее недавно его изрядно повеселило, позволив сбросить накопившееся раздражение. Одно лицо Устинова, когда ребята торопливо покинули его кабинет, чего стоило!

– Ты чего творишь? – охреневшим шепотом (последнее было вовсе необязательно, слышать их все равно никто не мог, но, очевидно, создавало Устинову некое подобие душевного комфорта) спросил он. – Ты и впрямь эту соплю…

– И впрямь. А почему нет? Сама придумала – пускай сама и отдувается.

Откровенно говоря, идея пришла спонтанно, но не отменять же ее теперь? Слово сказано, и его стоит держать, иначе можно запросто растерять с таким трудом завоеванный авторитет. Устинов расклады тоже понимал и от этого злился еще сильнее.

– Да какого черта!

– Успокойся, Василий Викторович. Глубоко вдохни, выдохни и выпей валерьянки, а лучше коньяку. Все не так плохо. Считай, я готовлю кадровый резерв.

Последнее в голову пришло только сейчас, спонтанно, однако в качестве оправдания, прежде всего перед самим собой, мысль годилась.

– То есть?

– Ну, все же просто. Вот смотри, – адмирал принялся демонстративно загибать пальцы. – Мы вечные? Нет. Стало быть, надо думать, кто придет вместо нас. И этого кого-то воспитывать. Нам лишние герои потребуются? Да всегда, герои лишними не бывают. Вот тебе и народная героиня, на которую можно сбросить часть представительских функций. В крайнем случае, пускай на экране говорящей головой светится, нам забот меньше. Толковые администраторы нужны? Нужны, вот и пускай учатся, причем все четверо. Лопухнуться ей не дадут, я прикомандирую толковых офицеров.

– Х-ха. Такое впечатление, что эта сопля тебе понравилась, – ухмыльнулся вдруг маршал.

– Как человек – да, – не стал спорить Александров. – Умная, решительная… Многие ли рискнули со своими идеями на тебя выходить? А ведь твой центр тебе же напрямую и подчинен, возможностей хватало. Не-ет, из этих ребятишек надо воспитывать смену, а не из той коричневой массы, что в Верховном Совете места по наследству получает.

Что ответить на это, Устинов нашелся не сразу, а потом стало поздно – адмирал, попрощавшись, отбыл на свой линкор. Следующие несколько часов ему было не до разговоров, все время заняли последние приготовления. Через три с половиной часа эскадра снялась с орбиты и, построившись в боевой ордер, отправилась в путь.

Курс был проложен таким образом, чтобы достигнуть Нового Амстердама в максимально короткий срок. Бустерные ускорители подстегивали этот процесс, разгоняя звездолеты почти вдвое быстрее обычного. Если бы не гравикомпенсаторы, подобный разгон доставил бы экипажам немало проблем, но сейчас неудобства казались вполне терпимыми – так, ходить стало чуть тяжелее.

Неудобств, впрочем, и без того хватало. Боевые построения бывают разные, но у всех имеется одно и то же отличие от походного – их значительно труднее удерживать, идя через гиперпространство. Там, где один корабль проходит легко, группа буквально рвет ткань мироздания. Флуктуации в момент входа в многомерность и выхода из нее могут как раскидать корабли на приличное расстояние друг от друга, так и, наоборот, сблизить на опасно малые дистанции. Конечно, негативное воздействие гипера можно было нивелировать работой маневровых двигателей, но это требовало филигранной работы экипажа, хорошо отлаженных двигателей и высококлассных пилотов, способных более интуитивно, чем на основании данных компьютеров управлять хаотично болтающимися в космосе звездолетами.

Именно поэтому уже давно был разработан походный ордер, позволяющий, с одной стороны, не допустить неприемлемо большого разброса, а с другой – снижающий риск столкновения кораблей до разумного минимума. Главный его минус – неудобство для ведения огня и некоторое время, требуемое для перестроения в боевой порядок, – роли обычно не играл, поскольку безопасная зона выхода располагалась, как правило, на приличном удалении от звезды и, соответственно, места предстоящего сражения. Вот только сейчас адмиралу Александрову требовался эффект внезапности, а потому он решил скопировать, творчески развив, недавно примененную врагом тактику. Соответственно ему приходилось теперь полагаться на мастерство своих людей и качество звездолетов, но риск он счел не запредельным. В конце концов, получилось у восточников – получится и у него. К тому же неуклюжие транспорты под охраной двух крейсеров шли во втором эшелоне и должны были выйти в трехмерность на приличном удалении от звезды, не мешая боевым кораблям маневрировать.

Скорость звездолетов достигла критической отметки и продолжала увеличиваться. С этого момента уже можно было начинать гиперпереход, но адмирал еще некоторое время медлил. Выше скорость – меньше затраты энергии на прыжок, а она еще пригодится, да и реакторы лишний раз напрягать не стоило. Вот расчетные показатели энергозатрат вошли в пределы эллипса оптимизации, приблизились к минимальному пороговому значению… А вот и бустеры начали практически одновременно отключаться, выработав топливо. Пора! Адмирал махнул рукой, старший пилот уверенно вдавил традиционно неуклюжий на вид рычаг тяги до упора, перебрасывая энергию на двигатели пробоя. Еще миг – и громадная туша линкора провалилась во тьму гиперперехода, чтобы спустя каких-то несколько часов вывалиться в трехмерность совсем в другой точке космоса.