подкопчённого лосося добрался оттуда до моего обоняния даже сквозь ливень и штормовой ветер. Я раньше тоже так остро чувствовал запахи? Или это просто от голода?

Пока я наблюдал, как в помещении скрывается Рикардо, в голове ещё проскочила мысль о том, что консервно-шубный кросс-курс, возможно, резко изменится тут к зиме. Но сейчас калории из этой банки, пожалуй, будут подороже выделанных шкурок стаи несчастных соболей.

— И всё-таки ты псих! — Прежде чем хлопнуть за собой дверью, Белла пожелала мне удачи в собственной манере.

— Как будто здесь это что-то плохое! — Я не был уверен, что девчонка расслышала мои последние слова из-под всех этих капюшонов… Или крайние? Но, когда я поворачивался обратно к наползающей громаде, то заметил, что юная морячка всё-таки коротко усмехнулась.

— ПО-МО-ГИ-ТЕ-Е-Е-Е-А-А-А-А!!! — Гневные интонации хора определённо стали чуть более радостными. Но их быстро заглушил очередной грохот падающих контейнеров. И, прежде чем полезть по шатким трапам на ближайшую к этой твари башню, я на миг прислушался к собственным ощущениям. По всему выходило так, что смерть внутри какого-то урода, у которого нет даже собственного кишечника, будет не таким уж и страшным исходом…

Полоса от ядовитого ожога на лице ощущалась, конечно, немного слабее. Но это постоянное пощипывание вызывало не менее постоянное желание как следует вытереть лицо руками. Даже не смотря на то, что эта процедура, проделанная мной уже неоднократно, ни черта не помогала.

Да и руками лишний раз двигать не хотелось. А плечо во время своих тарзанских прыжков, всё-таки, потянул… Наверное тогда, когда на нём повис ещё и белобрысый пацан. Ну да шевелится ещё — и то ладно. Щёлкает только как-то неприятно…

Хотя бы ноги ещё стоят. Пожалуй, от них сейчас большего и не требуется. Прошагать вот по этим спиленным перилам, переступить через открытую створку и неуклюже перепрыгнуть на соседнюю контейнерную башню вместе с килограммами лишнего мехового веса. Ну, хотя бы, наконец-то, согрелся.

Всё, этот белый ряд последний. Дальше — только дождь, ветер и…

— ПОМОГИТЕ!!! — Протащив тонны тёмной массы в мою сторону ещё на несколько метров, огромная тварь, наконец-то, попала в голубоватый отсвет с моста, позволив себя как следует разглядеть.

Кроме гроздей обросших морскими желудями контейнеров и вопящих тел, продетых сквозь части тела гигантского паразита, на его пульсирующем теле теперь можно было заметить сразу несколько вертикальных разрезов. Края этих «ран» сочились полупрозрачной жидкостью. И время от времени приоткрывались, выпуская наружу мутные пузыри.

А ещё, судя по чёрному шару на небольшой ножке, который Хафгуфа подвинула в мою сторону, разглядыванием сейчас занимался не только я. Стебель с глазом был размером с небольшой комнатный торшер. И, как только я слегка пошевелился, он тут же нырнул обратно под защиту контейнерных стенок.

— You’re one ugly motherfucker… — Эту цитату, в отличие от многих других, так и просившихся на язык, я никогда не заучивал специально. Кажется, персонаж, процедивший это сквозь зубы другому монстру, в своё время сильно повлиял на мой выбор карьеры. Однако, судя по ощущениям, я был за это благодарен. Даже в тот момент, когда одна из вертикальных «ран» вдруг распахнулась и, резко подавшись вперёд, накрыла собой самый верхний белый контейнер. А я еле успел перед этим упасть внутрь него, на ворох пустой упаковки.

Выплеснув на то место, где я только что стоял, несколько литров какой-то тягучей дряни, пищевод тут же засучил по ней десятками метровых лапок. Растущие прямо из узлов на подсвеченной снаружи мембране, «конечности» не имели заметных сочленений. Но каждый гибкий отросток был снабжён частой тёркой из мелких шипов на конце. И эти щётки теперь выскабливали дверцы контейнера так тщательно, что под жидкой гадостью с них тут же пропала почти вся краска. А я пожалел, что Белла так и не успела надеть на меня ещё пару шуб…

Подцепив клыком Фенрира одну из размокших коробок, я подкинул её вверх. В полном соответствии с ожиданиями, гибкие отростки тут же оплели приманку и потащили вглубь, торопливо перепоручая ношу друг дружке и, одновременно, размочаливая своими шипами и без того рваный картон.

Но уже через секунду клейкая бурая масса, в которую превратилась коробка, шлёпнулась обратно мне под ноги. И, так и не обнаружив в досягаемом пространстве ничего съедобного, шипастые отростки быстро втянулись обратно в узлы на мембране. А липкие края пищевода начали постепенно отделяться от бортов контейнера — сразу после того, как меня окатило волной тухлого смрада, вылетевшего из чёрного нутра вместе с мерзким чавканьем.

Но серп снова взлетел вверх. И на сей раз кривое лезвие вонзилось уже в саму мембрану.

— ПО-МО-ГИ-ТЕ-Е-Е-Е!!! — Если бы не меховые капюшоны, окружающий ор наверняка оглушил бы меня не хуже пулемётного залпа.

А остальные слои выделанных шкурок пока неплохо защищали от шипов — ведь «языки» тут же снова выдвинулись обратно. И, обхватив Фенрира вместе с моей рукой, проворно затянули нас внутрь смрадной пещеры.

Всё вокруг стало состоять из приглушённого гула, душной вони и настойчивых прикосновений. Которые так и норовили не только разодрать мои меховые доспехи, но и забраться под них поглубже.

К счастью, плотно затянутые пластиковыми полосками рукава, подолы и меховые «штаны» пока не позволяли твари воплотить подобные гнусные замыслы. Транспортная система пищевода лишь быстро обчистила все внешние карманы, обволокла мех густой вонючей слюной и, судя по направлению пульсирующих движений, начала быстро проталкивать меня куда-то дальше…

— МОМ-МОМ-МЫМ-МЭ-Э-Э… — Хоровая истерика, ещё долетавшая до моего слуха снаружи, определённо начала выдавать нотки наслаждения. Похоже, что я всё-таки оказался вкуснее картона. И сразу выплёвывать меня точно не собираются. Поэтому, прижав к себе Фенрир, я лишь сильнее зажмурился. И, скользя мимо множественных отростков, начал ждать, пока у меня закончится кислород в лёгких.

Внешний гул сменился тишиной уже через несколько секунд тошнотворного ожидания. Оторвав от внешней шубы ещё несколько клоков меха, шипастые «языки» вдруг исчезли. И через миг я вдруг плюхнулся в какую-то глубокую лужу с податливым мягким дном.

— Х-х-х-э-э-эл-п… Х-х-х-э-э-э… — Жуткий хрип раздался где-то прямо над ухом. Попытавшись вскочить на ноги, я плюхнулся в своём наряде обратно и, разлепив глаза, машинально сделал вдох…

Вонь, от которой защипало в глазах, была действительно невыносима. Словно меня ткнули лицом прямо в выгребную яму, а потом дали умыться струёй скунса. Тело немедленно отреагировало на это спазмом пустого желудка.

Но, справившись с рвотными позывами, я тут же приободрил себя мыслью о том, что моя