Каких-то пара часов, и мы в столице.

Идем по аэропорту в сторону выхода. Я плохо ориентируюсь, но Данил прекрасно знает дорогу. Остается только не отставать.

— Не знаю, что там за апартаменты нашла моя помощница, — нарушает Данил молчание. — Если не понравятся, поищем другие. Не стесняйся только. Говори сразу, что не так. За последние годы в деревне я одичал в отношении уюта.

— Я уверена, что все понравится.

Мы спешим.

— Посмотрим. Нужно, чтобы вам с Мирой было удобно.

— Данил Андреевич! — доносится до нас незнакомый мужской голос.

Мы с Данилом оборачиваемся и видим статного мужчину лет шестидесяти с небольшим чемоданом.

— Добрый день, Сергей Ремович, — здоровается Данил вежливо. Меняет курс и протягивает руку.

Сергей Ремович охотно отвечает на рукопожатие. С любопытством оглядывает нас с Мирой и спрашивает:

— Прилетел к нам по делам или на отдых?

Хочется прижаться к Данилу, но вместо этого я смущаюсь и делаю шаг в сторону. Становится неловко.

— По делам, — отвечает Данил устало. — Даже не представляю обстоятельства, при которых мне бы взбрело в голову тащиться на отдых в Москву.

— Отдых отдыху рознь, — смеется Сергей Ремович и вновь смотрит на меня.

— Марина Николаевна, моя девушка, — представляет Данил.

— Добрый день, — здороваюсь я приветливо.

Брови Сергея Ремовича взлетают вверх.

— Взаимно, — говорит он с загадочной улыбкой. — А эта юная леди?

— Мирослава Даниловна, наша с Мариной дочь, — ни секунды не мешкая произносит Данил.

Мира обнимает отца за шею и рассматривает дядю. Раньше ее первая реакция — отвернуться. Но когда рядом Данил, Мирослава будто увереннее себя чувствует.

— О. Поздравляю! — восклицает мужчина. — Ты как всегда полон тайн. Не знал, что у тебя есть ребенок.

— Я не телезвезда, чтобы обо мне все знать.

— Вроде бы совсем недавно ты был женат.

— Да, был.

— Понятно. Вижу, новостей накопилось. Тогда, Данил Андреевич, может, придете с Мариной Николаевной к нам с Юлией на ужин? Я на сутки в Питер, потом буду в полном вашем распоряжении. Столько дел сейчас, — загадочно тянет Сергей Ремович. — Могу рассказать подробнее.

— Сомневаюсь, что получится. У меня достаточно плотный график.

— Жаль.

— Юлии Михайловне привет передавайте. А нам пора, — вежливо, но категорично прощается Данил. — Не терпится заселиться и купить игрушек.

— Это дело такое. Что ж, пусть поездка в столицу пройдет успешно.

— И вам слетать не просто так, — оставляет за собой последнее слово Данил.

После чего мы продолжаем путь.

— А кто это, Даня? — спрашиваю я.

— Отец одного моего приятеля из прошлого. Мы вместе работали, когда я жил в Москве. Ну и общались одно время довольно плотно, я часто бывал у них в гостях. Со Златой еще. Сто лет назад это было. Он всех называет по имени-отчеству, фишка такая у человека.

— Кажется, он в некотором шоке, что у тебя появилась девушка. И есть дочка.

— Будет что обсудить им с женой, — невозмутимо отвечает Данил.

— Может... тебе не стоило рассказывать о нас с Мирой?

— Я не собираюсь вас скрывать. Что за бред?

— Я не о том совсем. Просто... Фух! Представляю, как многие удивятся, что ты разводишься.

— Многие удивились, когда я не покатился по наклонной в Москве без тяжелой руки отца. Потом — что бросил столицу и вернулся в деревню. Если я не буду ничего делать, им нечего будет обсудить. —

Данил не улыбается, но я угадываю, что это шутки. И немного расслабляюсь.

— Как думаешь, Мирослава поспит днем? — меняет он тему.

— Не знаю.

— Я не буду спать, папа, — искренне заверяет Мира. — Ни за что не буду спать! Мы будем вместе играть весь день!

— Кто бы сомневался, Мирок, — вздыхает Данил. — Сон для слабачек, да?

Он стреляет в меня глазами, я губу прикусываю.

— Вспомнил момент, — говорит Данил со смешком, — как Сергей Ремович впервые позвонил мне, чтобы уговорить вернуться в Москву. Я ему объясняю, что стою по колено в грязи. В одной руке айфон, в другой — лопата. Он не верит. Втирает мне о графиках продаж и оптимизации. Потом еще год звонил, наверное.

— Ты никогда не жалел, что выбрал в итоге агробизнес? — спрашиваю я.

Мы ужинаем в наших апартаментах в Москве, сидим на террасе. Тут окна в пол и вид изумительный. Мирослава прилипла к стеклу и таращится на огонечки. Днем она так и не уснула, и мы с Данилом искусали губы друг другу в коридоре, пока дочь смотрела мультики в комнате. Смеялись. Баловались.

— С моим характером сложно работать на кого-то, — признается Данил. Делает глоток вина.

Я тоже подношу ко рту бокал.

Несмотря на то что дневной секс сорвался, мы прекрасно провели воскресенье. Отдохнули, переоделись и долго гуляли по городу. Данил купил Мирославе несколько игрушек: чайный набор, пару кукол. И сейчас дочка занимается ими, пока мы с ее папой неспешно общаемся за столом.

Мирославе очень спокойно, она практически не подбегает к нам. Ей будто совершенно безразлично, где находиться, главное, что родители рядом.

Меня же не покидает ощущение нереальности происходящего. Просто сидеть рядом с ним, общаться, обсуждать насущное, вспоминать прошлое. Не бояться показать интерес. Если важно — спрашивать.

На самом деле хочется в ладоши хлопать от счастья. Но я стараюсь вести себя прилично и достойно.

— Мне сложно представить, что у тебя может быть начальник.

— Все зависит от мотивации. Если ее недостаточно, то лично я пальцем не пошевелю: лень все великие порывы задавит. Когда-то давно работа на дядю вполне устраивала. Сейчас... — Данил приподнимает брови. — Мне просто не заплатят столько, сколько я заработаю сам. Поэтому ответ однозначный. Сергей Ремович понять долго не мог, что отец завещал мне пусть разваленный, но при этом внушительный бизнес, а не огород и пару коров. Предлагал удвоение, утроение зарплаты. Все это для меня копейки, конечно.

— Думаю, это очень круто, — признаюсь честно. — Я имею в виду: когда тебе звонят и уговаривают вернуться. А ты нашел что-то лучше. Дело к душе ближе и по доходу выгоднее. Ты будто все время впереди.

— У всего есть цена, малышка, — подтрунивает Данил. — Я всегда много работал. В универе быстро понял, что умом не особенно блещу, нужно зубрить и вкалывать. В итоге все свои отношения я завалил.

— В этом не только твоя вина. Заваливают отношения обычно двое.