чего стрельба вспыхнула с особой силой, а после послышалось знаменитое русское «Ура».

Отдышавшись, Сашка тяжело поднялся на ноги и, закинув винтовку на плечо, не спеша двинулся в сторону затихающей схватки. Бой уже закончился, и теперь казаки не спеша осматривали тела нападавших, выискивая раненых. Узнавший его подъесаул окинул его дырявые штаны ироничным взглядом и, покачав головой, сказал, скорее утверждая, чем спрашивая:

– Это ты им в спину палить начал?

– Угу, – устало кивнул парень. – Атаман к вам в помощь отправил. Вот и помог, – закончил он, разведя руками.

– Хорошо помог, – усмехнувшись, кивнул подъесаул. – Семерых положить успел, пока перестреливался. Добре стреляешь.

– Четыре года воевал, пока не списали, – пожал Сашка плечами.

– Да уж вижу, что не на складе подъедался, – снова рассмеялся подъесаул, ткнув пальцем в прореху на колене парня. – Где это ты так?

– Да они как в мою сторону палить начали, пришлось постоянно лежки менять, чтобы не пристрелялись, – пояснил Сашка. – А вставать при такой стрельбе – самому башку под пулю подставить. Вот и пришлось там ящерицу изображать. А там корни старые да камни острые. В общем, придется теперь еще и на обновы тратиться.

– Умно. Казаки, гляньте там, которые его, отдельно сложите, – скомандовал он своим подчиненным. – Что с бою взято, то свято, – повернулся он к Сашке.

– Это верно, – усмехнулся парень, направляясь к телам, на которые ему указали.

Нашлось и семь верховых коней с пятью заводными, которые так же стали его добычей. Усевшись в седло, Сашка попрощался с наводившими порядок казаками и поехал обратно в станицу. Не забыв по пути осмотреть тело напавшего на него горца, он вернулся домой и, устало улыбнувшись испуганным девчонкам, отправился досыпать. Устал, да и голова разболелась.

Разбудила его Аксинья, сообщив, что Сашку срочно требуют на казачий круг. Удивленно хмыкнув, он умылся у колодца и, проглотив кружку молока, отправился на станичную площадь, где этот самый круг и проходил. Тут собрались все самые почетные жители станицы и командиры казачьего воинства. Увидев парня, народ дружно раздвинулся, пропуская его в центр, и тут же сомкнулся, взяв в плотное кольцо.

– Ага, Ляксандр. Пришел, значит, – одобрительно кивнул атаман, оглаживая бороду.

– Звали, вот и пришел, – чуть улыбнулся Сашка.

– Верно. Звали, – снова кивнул атаман. – Тут, значит, дело такое. Ты сумел одного горца живым взять, да еще и душу православную от смерти притом спасти. По всему выходит, то теперь твоя добыча. Но есть у нас к твоему горцу свой интерес. Поспрошать его хотим как следует. Узнать надо, с чего они в набег пошли и какие именно кланы собрались для того. Что скажешь?

– Ну, взял я его не один. Ефим мне помог. Так что добыча та на двоих, – помолчав, ответил парень. – Так что, ежели он не против, то и забирайте.

– Что скажешь, Ефим? – повернулся атаман к Сашкиному соседу.

– Благодарствую, Ляксандр, – выступив вперед, коротко поклонился сосед. – За честь да за помощь твою. А скажу я так. Коли обчеству надо, так и забирайте.

– Вот так, без выкупа отдадите? – уточнил атаман, с интересом разглядывая Сашку.

– Его знания много жизней спасти могут. Забирайте, – кивнул Сашка.

– Добро, – улыбнулся атаман, и в глазах его мелькнуло одобрение. – Но просто так воина добычи лишать не след. Из казны казачьей вам пятьдесят рублей на двоих платим. Моей волей.

Круг одобрительно загудел. Кто-то стоявший рядом от избытка чувств крепко хлопнул парня по плечу. Но атаман продолжал внимательно наблюдать за ним. Понимая, что от него чего-то ждут, Сашка вздохнул и, почесав в затылке, поднял руку. Сообразив, что он хочет что-то сказать, казаки быстро смолкли, вопросительно уставившись на парня.

– Мою часть с тех денег, в выкупную кассу отдайте, – негромко попросил Сашка. – Я с тех денег не разбогатею, а кого, может, и выкупят.

– От это по-нашему! – раздалось в толпе, и стоявший перед ним Ефим, сняв папаху, глубоко, в пояс поклонился парню.

– Меня самого так выкупали, – выпрямившись, сказал он. – За то тебя и благодарю.

– Да, Ляксандр, хоть и не казачьего ты роду-племени, а дух в тебе казацкий, – шагнув к парню, громко произнес атаман и, обхватив его за плечи, крепко обнял. – Ступай с богом. И помни. С сего дня любой, кто в помощи тебе откажет, всей станице врагом станет. Тому порукой слово мое.

– Благодарствую, атаман, – чувствуя себя актером в какой-то странной пьесе, ответил Сашка и, сдернув с головы картуз, в пояс поклонился всему казачьему кругу.

* * *

Отмыв в ручье руки, Сашка тщательно протер нож и, убрав его в ножны, устало выпрямился. С момента начала его увлечения охотой пришлось ему и обучиться правильно разделывать добычу. Оглядев оленью тушу, висевшую на древесном суку, парень с довольным видом усмехнулся. Получается. Шкуру снял, ни разу самой туши не порезав. Осталось ее до дому довезти. Хоть и зима стоит, а в этих местах она больше напоминает позднюю осень в северных губерниях. Так что с возвратом домой лучше не тянуть.

Приведя своего мерина, Сашка аккуратно спустил тушу на землю, предварительно расстелив снятую шкуру и увязав добычу, закинул ее на лошадь. Мерин недовольно покосился, фыркнув от запаха крови, но стоял спокойно. Похлопав его по шее, успокаивая, Сашка закрепил добычу и уже собрался сесть в седло, когда за спиной что-то тихо хрустнуло.

Он и сам не понял, что произошло, но по коже словно стадо ледяных мурашек пробежало. Аж вся шерсть на загривке дыбом, как у бойцового пса. Не раздумывая, он резко пригнулся и шарахнулся в сторону от лошади. Что-то свистнуло, и нечто увесистое крепко ударило его по затылку. К счастью, вскользь. Но в глазах все равно на секунду потемнело. Повинуясь какому-то инстинкту, Сашка громко охнул и завалился на бок, словно сознание потерял.

На правый бок парень упал специально. Вроде и на ведущую руку, но при этом запросто можно дотянуться до револьвера, который он перевесил на живот, собираясь разделывать добычу. Лежа лицом в прелой листве, Сашка весь обратился в слух, готовясь встретить неизвестного агрессора. Вопрос, кто это может быть, волновал его меньше всего. Сначала надо до него добраться, а уж потом посмотрим, кто тут хулиганить вздумал. Примерно такая промелькнула у парня мысль.

Листва еле слышно зашуршала, и мерин, поводья которого уже были перекинуты на луку седла, зафыркав, отошел в сторону. Так умное животное реагировало на приближение кого-то незнакомого, а значит, опасного. Сжав пальцами рукоять револьвера, Сашка уперся в землю коленом и носком сапога левой ноги, для возможности резкого рывка в сторону.

«Похоже, двое», – думал Сашка,