внесла в дом закипевший самовар и выставила на стол большое блюдо со сладкими пирогами.

– Мам, а он еще кукол режет, – вдруг выдала Сашку старшая девочка.

– И что? – не поняла Аксинья, вопросительно посмотрев на парня.

– Ну, да. Режу. А то попросит кто, а мне потом некогда будет. А так, пока время есть, наделаю, и пусть лежат. Все какая копеечка капнет, – добавил он, стараясь не выбиваться из образа обычного мастерового.

Аксинья, уже знавшая о его договоре с кузнецом, только согласно кивнула. Вообще, Сашке пришлось выдержать с ней целое сражение, пока она поняла, что эти деньги она получает от кузнеца за его, Сашкино изобретение. И что это просто плата за постой, как и было, оговорено раньше. Женщина уже пыталась однажды отказаться от этой платы, мотивируя это тем, что он и так много для нее сделал, но парень понимал, что трое детей в доме это серьезные траты. Так что сумел настоять на своем.

– А может, ну ее, эту охоту? – вдруг спросила Аксинья, когда Сашка в очередной раз коснулся затылка рукой.

– С чего вдруг? – не понял парень. – Из-за этой мелочи?

– Головой ведь рискуешь, – сокрушенно вздохнула женщина.

– Я ею всю жизнь рискую, – отмахнулся Сашка. – Зато в доме всегда свежее мясо есть.

– Так пост скоро. Все одно скоромного нельзя будет, – привела Аксинья свой аргумент.

– Вот до поста и съедим. А потом я свежее добуду, – уперся Сашка. – Ну не могу я долго на одном месте сидеть. Закисну, – честно признался парень.

– Ты мужик, тебе решать, – махнула Аксинья рукой, сдаваясь. – Тогда уж ружье мое глянь. А то, когда набег отбивали, оно опять осеклось. Хорошо, револьвер, что ты дал, с собой был.

– Посмотрю, – кивнул Сашка, про себя подумав, что не мешало бы сделать ей такой же короткоствол, как и себе.

Что ни говори, а унитарный патрон гораздо надежнее капсюльной системы.

«Вот и занятие нашлось, – усмехнулся про себя парень, уминая очередной пирожок с малиной. – Калибр, правда, мама не горюй, но зато работает надежно. Во всяком случае, у меня осечек не было. Да. Так и сделаю. Револьвер, аналог моего, и часть патронов, что себе накрутил, ей отдам. Себе потом еще сделаю».

Вдохновленный такими мыслями, он отвалился от стола, сыто отдуваясь, и, поблагодарив хозяйку, отправился на свою половину. Настроение заметно улучшилось, так что к ночи он успел вырезать еще одно кукольное туловище и пару голов. Аксинья проскользнула на его половину, когда он уже собирался ложиться спать. Страстно поцеловав парня, он нырнула под одеяло и, прижавшись к нему всем телом, жарко прошептала:

– Сашенька, богом молю, не ходи больше один. Я как услышала, что на тебя напали, чуть духа не лишилась. Едва не сомлела, хоть и не девка на выданье. Ажно сердце зашлось. Знаю, что в грехе живем. Знаю, что не женишься и что всегда тут жить не станешь. Всё знаю и понимаю всё. Пусть так. Но хоть один денек, да наш будет.

– Уймись, заполошная, – тихо рассмеялся Сашка, обнимая ее. – Эти двое на меня дуриком выскочили. И решили рабом взять. Мечтатели. Я не просто так столько лет в солдатах отслужил. Не будь у них лука, так и не попали бы вообще.

– А в чем разница? – не поняла Аксинья.

– В том, что, когда в человека из ружья целятся, опытный солдат тот взгляд почуять может. Ваши казаки из опытных, так многие умеют.

– Слышала, – задумчиво кивнула женщина.

– Вот и я умею, – усмехнулся Сашка. – Так много опытных солдат умеют. Взгляд у человека злым становится, вот его и чувствуешь.

– И у тебя злым становится? – вдруг спросила Аксинья.

– И у меня, – вздохнул парень.

– Не верю. Ты добрый. Только хочешь злым казаться, – добавила она, впиваясь ему в губы поцелуем.

* * *

Апрельские дожди смыли последний снег в предгорьях, и началась настоящая южная весна. С буйным цветением всего, что может цвести, и сумасшедшей смесью ароматов и запахов. Солнышко пригревало все живое, и жизнь снова начала бурлить. Сашка, который только теперь понял, как ему не хватало этой жизнерадостности, вытащил свой рабочий стол во двор и, пристроив над ним легкий навес, стал работать там.

Так что появление роскошной коляски, запряженной великолепной парой вороных коней, он увидел сразу. Следом за коляской ехали двое верховых. По выправке и посадке в седлах с первого взгляда было понятно, что это опытные кавалеристы, из бывших военных. Или настоящих, успел подумать парень, заметив взгляды, которыми всадники окинули улицу и двор. Из коляски вышел крепкий, дородный мужчина в партикулярном платье и не спеша, переступив тын, направился прямо к Сашке.

– Господин Мерсье, если не ошибаюсь? – спросил он звучным голосом, окидывая парня настороженным взглядом профессионала.

– Он самый, мсье, – вежливо кивнул Сашка, поднимаясь из-за стола и вытирая руки тряпицей.

– Механик, Александр Мерсье? – уточнил неизвестный.

– Да, мсье. Это я. С кем имею честь? – подобравшись, спросил Сашка.

– Это сейчас не важно, – решил сохранить инкогнито мужчина. – Мне рекомендовали вас как отличного мастера, способного отремонтировать любую механику… Вот, взгляните, – он протянул Сашке богато инкрустированную шкатулку. – Перестала играть, к сожалению, – коротко пояснил он, кивая на коробочку.

– Музыкальная шкатулка, – едва заметно улыбнулся парень, осторожно беря вещицу в руки. – Давно их не видел. Присядьте, мсье. Я пока посмотрю, что с ней, – предложил Сашка, указывая на стоявший сбоку от стола табурет.

– Благодарю. Разомну пока ноги, – вежливо отказался неизвестный.

Кивнув, Сашка уселся на свое место и, расстелив на столе чистую холстину, поставил шкатулку перед собой. Внимательно рассматривая коробочку красного дерева, инкрустированную серебряной проволокой и перламутром, он вдруг почувствовал, что где-то уже видел такую. Очень давно. Тряхнув головой, парень осторожно повернул ее боком к себе. Потом развернул задней стороной. И снова боком, только уже другим. Наконец, взяв ее в пальцы, он перевернул шкатулку, внимательно рассматривая ее днище.

– Что-то не так? – послышался вопрос, и парень, чуть вздрогнув, качнул головой, поворачиваясь к заказчику:

– Нет, просто осматриваю ее на предмет внешних повреждений, – собравшись с мыслями, ответил Сашка.

Взяв себя в руки, он повернул шкатулку лицевой стороной к себе и осторожно нажал на кнопку замка. Крышка плавно поднялась, но музыки из шкатулки не послышалось. Заглянув вовнутрь, парень тонким шильцем подцепил дощечку, покрытую красным бархатом, и, вытянув ее, отложил в сторону. Рассмотрев, как именно закреплен внутри механизм, он взял тонкую отвертку и, быстро вывернув четыре шурупа, достал сам механизм.

Отложив в сторону саму шкатулку, он принялся осматривать это сооружение из шестеренок, барабана и тонких пластин.

– Что вы там