— Ты стал занудливым святошей, док, — презри­тельно заметил Митчелл. — Когда мы с тобой лепили «Черного коршуна», ты не плакался об убиенных душах. Хотя и ребенку было ясно, что все твои изобре­тения — не детские игрушки.

— О Боже, ты прав, и я никогда не прошу себе этого… Опомнись же, Джейк! Все дело в масштабах! Я и раньше не был в восторге от твоих методов, но теперь… Не могу поверить, что ты согласился служить мертвецу, задумавшему покорить нашу планету!

— Послушай, док, какая нам вообще разница, кто правит миром? Неужели все эти продажные политики лучше? Этот карлик хоть головастый мужик. Может, такой властелин как раз и нужен Земле?! А вообще, док, плюнь ты на эту философию! Живешь — и живи!

Фонтанелли молчал. Руки его тряслись. Казалось, док вот-вот заплачет; страшная правда, которую он узнал, оказалась много хуже всего, что был способен представить пытливый ум земного ученого… Джейк дружески похлопал его по плечу.

— Да не расстраивайся ты так, старина Луиджи! Жизнь прекрасна! Я буду королем, тебе тоже найдется местечко недалеко от вершины здешнего Олимпа. Умей находить хорошее в нашем положении. К тому же кто, как не ты, радовался, что попал в Прошлое. Вот и наслаждайся! А теперь, док, пойди проспись, — Джейк мягко подтолкнул его. — Я чувствую, путешествие во^ времени ударило тебе в голову. И вот что скажу я тебе на прощание: мы еще должны благодарить судьбу за то, что нас не съели, не растащили на запчасти для кибор­гов или, на худой конец, не приковали цепями к стен­ке, как этого Конана!

— Конана… Конечно, Конан, — рассеянно пробор­мотал профессор и двинулся к выходу. Ноги сами поне­сли его вниз по широкой лестнице.

Конану было не в новинку висеть на холодной ка­менной стене, закованному в толстые цепи из стали. Де­сятки раз уже приковывали его в мрачных подземельях, но ему неизменно удавалось ускользать из рук могуще­ственных врагов и в конечном счете побеждать их. Спа­сение добывал он сам, своей целеустремленностью и находчивостью, либо же удача в самый последний мо­мент улыбалась ему – в лице ли доброго волшебника или просто благоприятного стечения обстоятельств. Киммериец считал, что случаев, когда жизнь его и в самом деле висела на волоске, было не так уж много. Однажды, в Алой Цитадели Тсота-ланти, он спасся во­обще чудом: если бы не тот негр, что спустился в подзе­мелье, влекомый жаждой безумной мести, ему бы ни за что не выбраться. А д^за года назад в Бельверусе? Если б не Зенобия, его, закованного в металлической клетке, непременно сожрала бы посланная Тараском гигант­ская горилла-людоед… Наконец, совсем недавно, опять же в немедийской столице, его снова спасла Зеяобия — спасла от лютой мести однорукого шаха Рустам-Маме-да, коему продать аквилонского короля возжелал веро­ломный Тараск. Неужели удача на этот раз изменит ему? Неужели карлик Тезиас действительно победил?

…Дверь скрипнула, пропуская в комнату бледного человека с длинной белой бородой.

— Пелиас, дружище! — изумленно прошептал Ко­нан. — Ради Крома, ты пришел, чтобы вызволить меня?! Но постой: ты не Пелиас! Изыди, коварный демон! Кто ты, принявший облик моего друга?

Док аккуратно прикрыл дверь и подошел к Конану.

— Я не Пелиас, это правда. Мое имя Луиджи Фон-танелли. Но я здесь, чтобы освободить тебя, Конан!

— Изыди, проклятый, — отвернувшись, с горечью молвил киммериец. — Мне казалось, ты хочешь отдо­хнуть до утра, гнусный карла. Мне надоели твои гипно­тические фокусы и миражи. Кем бы ты ни прикидывал­ся, Тезиас, я все равно узнаю тебя! Изыди, демон! Или это ты, Слуга Судьбы?! Ты ведь тоже горазд на подоб­ные штучки, шавка-магистр!

— Ради всего святого, Конан, посмотри мне в гла­за! — с мольбой воскликнул док. — Не отвергай мою помощь; мы должны остановить карлика, пока еще не поздно!

Конан внимательно всмотрелся в глаза пришельца. Глаза как глаза, вроде бы искренние. Но уж кто-кто, а он-то знает, как искусен и изобретателен бывает кар­лик. Куца уж проще обернуться Пелиасом, поколдовать у темницы, а потом, издевательски расхохотавшись, вновь превратиться в Тезиаса?! С другой стороны, зачем выдумывать какого-то Луиджи? Имя аргосское, а выглядит, точно Пелиас; Пелиас — кофитянин…

— Поверь мне, Конан, — продолжал док. — Я при­шел освободить тебя. Ты обязан победить карлика снова. Джейк все рассказал мне!…

— Джейк? — рявкнул Конан. — Тот ублюдок, что нацепил на себя мою корону?! Так ты с ним заодно?! Проваливай-ка отсюда, дедуля, я не верю тебе!

— Я не уйду, пока не освобожу тебя, — твердо за­явил Фонтанелли. — Думай обо мне все, что хочешь, но ты должен остановить карлика, иначе твой мир погиб­нет!

И профессор, не ожидая более ответной реакции, стал осматривать цепи Конана.

— Скажи лучше, кто ты такой и откуда взялся? Вы­глядишь, как Пелиас, а говоришь не по-нашему! И от­куда взялся этот ублюдок Джейк? Он точная моя копия, гореть ему тысячу лет в Аду!

— Ты не поверишь — мы из Будущего. Тезиас при­звал нас, чтобы мы помогли ему захватить власть над миром. Так, по крайней мере, мне сказал Джейк. А это правда, что карлик — живой мертвец?

— Правда, правда, папаша. Я собственноручно при­кончил его. Но, как видно, силы Зла помогли ему вос­стать из могилы!

— Как же можно убить того, кто уже был мертв?

— Ты давай освободи меня, если сможешь, папаша, раз уж за этим пришел. А там посмотрим, как одолеть карлика. И не таких одолевали…

Конан соврал: противников, подобных Тезиасу, встречать ему не приходилось. Однако возбуждение предстоящей схватки уже звучало в голосе киммерийца. Конечно, пришелец вполне мог оказаться человеком карлика, но отчего же не попробовать, коли есть воз­можность? Как-то действовать все равно уж лучше, чем бесцельно висеть в цепях!

Исследовав толстые цепи, док сокрушенно заметил:

— Я не вижу здесь замков… Были бы замки, я от­крыл бы их отмычками.

Конан горько усмехнулся.

— А замков и нет! Карлик вмуровал эти цепи прямо в камень, и одному лишь Крому известно, куда они крепятся! Как видно, не дано тебе, старик, одолеть кол­довские чары!

К удивлению киммерийца, Фонтанелли загадочно улыбнулся.

— Возможно, в твоем мире нет силы, способной разрезать эти цепи, но я-то из Будущего! Погляди-ка сюда, Конан.

Профессор извлек из кармана серый металлический стержень длиной в пол-локтя, зауженный с обоих кон­цов.

— Это авторучка, — пояснил Фонтанелли. — Таки­ми в нашем мире пишут.

— Ради Крома, Луиджи, или как там тебя! — разо­злился варвар. — Я не собираюсь ничего писать! Или ' ты намерен помахать в воздухе этой штуковиной, чтобы мои цепи пали?! Тогда давай действуй, волшебник из Будущего!

— Я не волшебник, а ученый, — самодовольно за­метил док. — А эта ручка и в самом деле не простая.

В нее встроен мощный лазер, и нет на свете металла, который устоял бы перед лазером профессора Фонта­нелли!