— Нет! Этого не может быть! — воскликнул вдруг Тезиас. — Пусть я проиграл, но я не могу умереть сей­час: у меня же впереди Вечность!..

И в момент, когда широкий меч Конана уже рвался к его тонкой шее, карлик исчез. Точно сквозь землю провалился.

Киммериец взревел, как голодный лев, от которого в последний момент уходит верная добыча. Он быстро осмотрелся. Тезиаса нигде не было. Не было на преж­нем месте и раненого Джейка; отрубленная нога сгину­ла вместе с ним. На полу валялись только несколько использованных патронов и волшебная накидка Тхут-мертари.

Конан снова облачился в накидку, и тут эмоции на­конец выплеснулись наружу. Он в отчаянии топнул ногой по каменной плите. В ответ серебристый меда­льон на его груди блеснул белой вспышкой, все вокруг поплыло перед глазами. В следующее мгновение Ко­нан уже стоял на широкой площадке перед гигантской железной плитой, открывавшей врата в цитадель кар­лика.

— Эх, вон оно как работает, — восхищенно пробор­мотал варвар. — Да это штука получше крылатых коней Пелиаса!

Снаружи доносились приглушенные голоса его воинов. Черт побери, они ведь и должны быть там, у входа в цитадель!

— Просперо! Ты слышишь меня? — гаркнул Конан.

— Конан?! Государь, это ты? — ответил знакомый голос.

Киммериец поискал глазами рычаг. Он видел, как открываются врата, и теперь это знание пригодится ему. Однако рычага нигде не было. Тогда Конан топнул ногой и воскликнул:

— Открыть ворота!

Ничего не происходило. Снаружи до него долетали нетерпеливые возгласы возбужденных воинов. Конан положил руку на медальон, снова топнул ногой и по­вторил приказ.

Плита была неподвижна. Конан в ярости выбросил меч и возложил на медальон обе руки — он видел, так делал Брахо. По-прежнему ничего не происходило. Он топал ногами и не топал ногами, так и сяк вертел этот распроклятый медальон, но плита, казалось, намертво застряла, преграждая дорогу в замок.

— Проклятие, да откроешься ты или нет?! Постой, а если пароль? Ну конечно, пароль!

А какой еще мог быть пароль в цитадели воскресше­го Бога?! Конан возложил обе руки на медальон и, не раздумывая, воскликнул: — Великая Душа!

Неправдоподобно быстро для такой многотонной махины плита отъехала вправо. Десятки воинов тотчас хлынули в огромный проем, обтекая своего короля.

— Что случилось, государь? — кричал Просперо. — Ты велел нам ждать до утра! Но еще даже не наступил рассвет!

— Забудь об этом, Просперо! — заорал Конан. — То был не я, а демон в моем обличье, посланный гнусным карликом!

— Мы так и поняли! — с сознанием собственной значимости воскликнул полководец. — Тот человек не был похож на тебя, Душою, я хочу сказать! Он приказал послать гонцов в Тарантию, но я сделал наоборот: мы всю ночь бодрствовали у этой треклятой плиты!

— Ты молодец, Просперо! А теперь слушайте меня, псы! Я прикончил зловещих слуг карлика, но ему само­му и той свинье, что приняла мой облик, удалось уйти. Ищите их и, если найдете, убейте! Хватит ста человек; остальные пусть дежурят снаружи — может статься, карлик и его подручный удумают бежать!

— Но как мы отличим этого ублюдка от тебя?

— Видите этот медальон? У него такого нет! Да, и еще: здесь есть такой старикашка, похожий на чародея Пелиаса. Он нам друг; если карлик или та скотина по­пытаются убить этого старика, защитите его! Вперед, псы, и покажите мне, что вы не зря едите казенный хлеб!

Когда сотня разведчиков рассредоточилась по кори­дорам горного дворца, Конан расставил внешнюю ох­рану. Едва он закончил эту работу, с вершины скалы-цитадели послышался оглушительный грохот.

— Пе понимаю, почему мы должны бежать?! — орал взбешенный Джейк Митчелл, гоняя по рабочему каби­нету Тезиаса.

Сам карлик рылся в своем письменном столе. Ко­жаная сумка, в которую он складывал ученые принад­лежности, была почти полна. Оторвавшись от нее, Те-зиас пристально посмотрел на американца.

— Благодари судьбу и меня за то, что остался жив! Если бы он отрубил тебе голову, я не смог бы приделать ее так, как приделал обратно твою ногу!

Осунувшееся, с огромным землистым лбом и ги­гантскими агатовыми глазами, лицо карлика было ужасно. Казалось, оно могло напугать даже мертвеца. Но Джейк, подскочив к столу, только повторил, еще более настойчиво:

— Почему мы должны бежать, Тезиас?! Разве ты не можешь стереть в порошок этого Конана и всю его банду?! Ты победил, дурья твоя башка, а не они!

— Уймись, идиот! — зашипел карлик, — А не то я смоюсь один! Мне это нетрудно сделать, ведь я — Бог! А тебя растерзают варвары! Что ты вообще понимаешь, человек из Будущего?! Ты ведь слышал: победа ждет Конана на этот раз! Я должен отступить…

— Значит, ты бежишь из-за того, что тебе наболтала эта каналья?!

— Он только передал мне пророчество. Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде предрек мне поражение!

— Так ты, оказывается, астрологам веришь, мать твою, засраный Бог!

— Последний раз говорю: уймись, болван! — с вы­ражением проговорил Тезиас. — Сидящий-в-Пирамиде — не астролог, а величайшая сила на всей планете! Всегда бывает так, как он сказал!

В этот момент в кабинет ворвался Просперо, а с ним — двое вооруженных мечами воинов-богатырей.

— Вот они! Я нашел их! — что есть мочи заорал Просперо.

Джейк выхватил браунинг; тот был снова заряжен.

— Ну-ка, канальи, посмотрим, берут ли вас пули!

— Нет! — воскликнул Тезиас. — Великая Душа не сражается со смертными! Бежим!

Карлик и двойник растворились в воздухе прямо перед носом аквилонского генерала.

Они возникли в зале-амфитеатре рядом с «Черным коршуном».

— Бежим на вертолете, — приказал Тезиас. — Мне не хочется терять эту машину!

— Я тебе потеряю! — взревел Джейк. — Я тебя само­го скорее прикончу, чем потеряю мой вертолет!

— Чье это тело там, у стены? — вопросил карлик.

— Это док, каналья. Я вынужден был пристрелить его.

Маленькие ручки Великой Души вцепились в ткань королевского платья, в которое все еще был облачен Джейк.

— Как ты посмел поднять руку на ученого, него-I дяй?! Фонтанелли был моим гостем, и только я имел | право распоряжаться его жизнью!

— Да?! — оскалился американец. — Он хотел подорвать «Черного коршуна», да и весь твой дворец вместе с ним! Видишь эти шашки? Они взрываются, между прочим! Кроме того, он стрелял первым!

— Хорошо, как он умер?

— Я прикончил его выстрелом в живот.

— Тогда мы возьмем его с собой. Я оживлю дока — его знания пригодятся мне для дальнейших опытов.