от древних гравитационных катапульт, которые сейчас бездействовали на поверхности самого Яйца и могли забрасывать в небо лишь небольшие летательные аппараты, размера этой катапульты должно было хватить для запуска с теми же скоростями ее собственной миниатюрной копии. Потребовалось почти четыре колосса оборотов, чтобы изготовить двадцатисантиметровое кольцо с сопутствующими метрами высокопрочных труб, заполненных ультраплотной жидкостью, и целая батарея насосов, чтобы быстро разогнать жидкость до высоких скоростей. Помимо прочего была важна и однородность образующегося при этом поля гравитационного отталкивания.

– Повторить запуск, – велел Утесный Паук. У него на глазах решетка гравитационных датчиков рассредоточилась по центральной области катапультного кольца. Кольцо имело большой диаметр, но при этом отличалось малой толщиной. Для ее создания Утесному Пауку пришлось действовать на грани всех известных правил гравитационной инженерии. Ей достаточно было сработать всего раз, но если это удастся, все их усилия окупятся с лихвой. Сейчас испытания катапульты задействовали лишь малую долю операционных уровней мощности. Этого должно было хватить – до последнего мгновения, когда вся мощность будет задействована разом. Машина загудела, и датчики отобразили карту гравитационных изолиний.

– В центральной сантиметровой области разность составляет всего миллиард g, – сообщил инженер Тяни-Толкай. – Посадочный модуль с этим наверняка справится.

Внимательно изучив контуры, Утесный Паук внес небольшие корректировки в несколько балансировочных циклов, и закрыл дисплей.

– Пусковое кольцо готово. Следующий на очереди – посадочный модуль, – сообщил он. – Мы миновали апоапсис, так что на его постройку у нас есть не больше четырех колоссов.

– Он будет готов гораздо раньше, – сказал в ответ Тяни-Толкай.

– В этом я не сомневаюсь, – согласился Утесный Паук. – Но прежде, чем он будет выведен на позицию, нам нужно посоветоваться еще кое-с-кем. – Он сбросил подошвенный экран, простучал короткое формальное сообщение, а затем удалился, не дожидаясь ответа. Сам же ответ пришел гораздо, гораздо позже.

Вторник, 21 июня 2050 г., 21:02:03 GMT

Поступил вызов, которого так боялся Пьер. – Запрашиваю перепрограммирование астероида O-1 с целью его перемещения в точку пространства-времени с заданными координатами, – сообщило изображение Утесного Паука. Далее следовал набор координат x, y, z, , , , в системе отсчета Яйца Дракона. Запрашиваемая орбита уходила вглубь гравитационного колодца звезды, что приводило к довольно заметной, десятипроцентной разнице в ходе времени и увлечении систем отсчета между дальним космосом и поверхностью Яйца Дракона.

Утесный Паук не привык к общению с людьми. Он забывал принимать одну и ту же позу при каждом выходе на связь, поэтому его изображение мерцало по пять раз в секунду.

Пьер замешкался. Изображение дрогнуло.

В действительности же решение было принято давным-давно. Пьер коснулся расположенного перед ним экрана, пересылая координаты ракетам-погонщикам, которые обеспечивали движение Отиса по заданной траектории. Затем Пьер нажал на сенсорном экране кнопку «Выполнить». Двигатели погонщиков вспыхнули. В течение нескольких секунд Отис перешел на новую траекторию, проходившую всего в нескольких метрах от поверхности Яйца Дракона.

Вторник, 21 июня 2050 г., 21:02:20 GMT

Тяни-Толкай оторвал взгляд от своего испытательного аппарата и вперился глазами в роящиеся вокруг Отиса ракеты-погонщики. – Похоже, что вокруг нас разворачивается какая-то активность, запущенная большим человеческим кораблем.

– Я заметил, – сказал Утесный Паук. – Каков статус высокоскоростных труб?

– Они прошли потоковые испытания с давлением вдвое больше номинального, но отказали, когда показатели подняли еще чуть выше, – ответил Тяни-Толкай.

– Хорошо, но даже слишком. Уменьшите их толщину на полдюжинную долю и повторите испытания. Эта машина должна быть достаточно легкой, чтобы подбросить саму себя на сорок метров с поверхности Яйца.

Постройка четырехсантиметрового самолевитирующего посадочного модуля заняла куда меньше времени, чем сборка более крупной машины. Работы были закончены почти за целый колосс до того, как Отис достиг периапсиса.

Разрезающий Сталь лично посетил стройку, чтобы взглянуть на готовый модуль. Он представлял собой большой тор, внутри которого находился тор поменьше.

– Как он называется? – спросил Разрезающий Сталь.

– Это же просто посадочный модуль, – с явным раздражением ответил Утесный Паук. – Если говорить формально, то это «аппарат для спуска на поверхность Яйца», но другого имени у него нет.

– У каждого корабля должно быть имя, – возразил Разрезающий Сталь. – И раз уж он будет летать над поверхностью Яйца, значит, должен называться в честь какого-нибудь летающего животного.

– На Яйце нет летающих животных. – Нотки раздражения в голосе Утесного Паука стали сильнее.

– Зато они есть на человеческой планете Земля, – вмешался Тяни-Толкай. – Например, орлы.

– Значит, нарекаю его Орлом, – объявил Разрезающий Сталь.

– Как скажете, – согласился Утесный Паук.

– Есть что-то еще, о чем нам следовало бы позаботиться?

– Я бы немного поразмыслил, – ответил Утесный Паук. – Как только мы совершим посадку, взлететь уже не сможем, пока заново не отстроим цивилизацию. Мы ограничены по массе, и должны брать только самое необходимое. Если что-то забудем, отыграть назад уже не получится. Скажите. Каков минимальный перечень компетентных технологов и оборудования, которые потребуется, чтобы восстановиться цивилизацию?

– Понятия не имею, – ответил Разрезающий Сталь.

– Как и я. Но за оставшиеся 122 оборота было бы неплохо это выяснить.

За последующие обороты члены посадочной группы проходили отбор, а их оборудование упаковывалось в отсеки, сооруженные на верховине Орла. Парящее в небе Яйцо сначала росло, а затем исчезло за горизонтом их миниатюрной планеты, когда человеческие ракеты-погонщики начали разворачивать Отис, пока гравитационная катапульта не оказалась направленной вдоль орбитальной траектории, но в обратную сторону. Лишившись света Яйца, им приходилось довольствоваться тусклым свечением самого Отиса. Их последний оборотный пир прошел под покровом его холодного красноватого света.

Приготовители еды постарались на славу. Помимо необъятных груд синтетической провизии, произведенной пищевыми автоматами, здесь было несколько цельных ручных крадунов – их по такому случаю специально раскормили и подали с гарниром из свежих орехов и фруктов, собранных в садах, которые вскоре после прибытия вырастили на Отисе из искусственных семян. Но центром всеобщего внимания стал зажаренный чила. Тело сильно сплющилось из-за падения со строительных лесов, окружавших гравитационную катапульту, но вкус от этого ничуть не пострадал. Разрезающий Сталь и Утесный Паук решили не протискиваться через толпу и удовольствоваться одним из крадунов.

– Прекрасный крадун, – похвалил Разрезающий Сталь, посасывая глаз на конце стебелькового обрубка.

– Но не такой вкусный, как кормовые крадуны на Яйце, – заметил Утесный Паук.

– Я все пытался о них