Сидни вспоминает снежную кашу под ногами, зеленый мартини, прикосновение Бена, поймавшего ее руку.

— Наверное, нет, — говорит она.

Сидни расстегивает куртку. Ее блузка измята.

— Что теперь будет с твоей матерью? — спрашивает она.

— Она получила хорошую сумму за дом на пляже. И еще одну хорошую сумму она получит за дом в Нидхэме. Я подыскиваю ей квартиру в Бостоне.

— Где похоронен твой отец?

— В Нидхэме.

— Может быть, я как-нибудь схожу к нему.

Бен рядом с ней прилаживает на место расшатавшуюся черепицу.

Да, она сходит на могилу мистера Эдвардса и принесет розы. Не тепличные, а настоящие, из чьего-нибудь сада.

Но первым делом она пойдет в художественный музей и посмотрит на картину.

— Ты очень любила Джеффа? — спрашивает Бен неестественным голосом, как будто он весь день готовился задать именно этот вопрос. По его тону Сидни слышит, как много для него значит ее ответ.

— Да, — честно отвечает она. — Но когда происходит нечто подобное, под вопросом оказываются все твои былые чувства. То, что произошло позже, портит все, что было до этого.

Она оборачивается, чтобы узнать, удовлетворил ли Бена ее ответ. Но он уже стоит и смотрит на прилив.

— О Боже! — вырывается у Бена.

Они плывут к яхте. Прилив поднялся быстрее, чем Бен ожидал. Он плывет рядом с Сидни, и когда одежда начинает тащить ее на дно, а рот наполняется морской водой, он хватает ее за руку и не выпускает, пока они не подплывают к «Китобою».

Добравшись до яхты, Сидни вползает на корму и сваливается вниз. Она помогает Бену поднять якорь.

— Прости, я не хотел, — без конца повторяет он, но она отмахивается от его извинений и говорит, что рада этому приключению и времени, проведенному на крыше. Если бы ей предложили повторить все сначала, включая рискованное плавание, она бы не отказалась. Сидни съеживается в кубрике. От спортивных курток больше нет проку.

— Мы скоро будем дома, — успокаивает Бен.

Сидни дрожит от холода и, подняв голову, видит, что Бен тоже дрожит в своих промокших джинсах и куртке. Он развивает максимальную скорость, которую может себе позволить, к счастью, на этот раз прилив им помогает. Когда они заходят в бухту, он выключает двигатель у дока.

— Я высажу тебя здесь, а сам пришвартую яхту. Я приплыву к берегу в надувной лодке. Найди кого-нибудь и попроси одеяло. Я быстро.

Сидни делает, как ей велено, и ожидает Бена в комнатушке, исполняющей роль яхт-клуба. Над камином висят коричневые фотографии яхт-команд. Вдоль деревянных полок выстроились замысловатые серебряные кубки. В углу расположилась детская библиотека, на полу громоздятся настольные игры. Молодой человек, обнаруженный здесь Сидни, дает ей зеленое фланелевое одеяло, в которое она и заворачивается. Все же дрожь не утихает — от воспоминания о разговоре на крыше или от холода, она не знает.

Когда заходит Бен, Сидни сбрасывает одеяло, складывает его и благодарит молодого человека. Они с Беном бегут к машине. Оказавшись внутри, он включает отопление на полную мощность и опять начинает извиняться.

— Бен, прекрати, — перебивает его Сидни. — Это было здорово.

— Ты все еще дрожишь, — говорит он.

— Все нормально, — настаивает она. — Все просто замечательно.

— Ты беги в ванную для гостей, — распоряжается Бен, как только они выскакивают из «джетты». — А моя та, что в конце коридора.

Когда они с Сидни забегают в дом, он зовет Джули. Ее голова тут же появляется над перилами верхней площадки. Бен бежит по лестнице, прыгая через две ступеньки, Сидни от него не отстает.

— Что? — встревоженно спрашивает Джули.

— Сидни нужна теплая одежда.

— Вы свалились за борт?

— Не совсем.

Сидни думает, что это, пожалуй, лучший душ за всю ее жизнь. Она бесконечно долго стоит под струей горячей воды, прогревая насквозь промерзшее тело. Постепенно почти обжигающая вода, бегущая ей на затылок, оказывает свое волшебное действие и плечи расслабляются. Сидни находит пластиковую бутылку с остатками шампуня и моет волосы. Еще раньше она слышит, как Джули открывает дверь и кладет на раковину стопку одежды.

— Моя одежда будет тебе велика, — закрывая дверь, сообщает девушка.

— Она классная, — возражает Сидни.

— Полотенца тоже здесь.

Сидни кажется, что она только что вернулась из долгого плавания, что она участвовала в гонке и выиграла. Ей бы сейчас не помешала тарелка горячего супа.

Она находит на полочке почти пустой аптечки резинку и завязывает узлом волосы. Затем одевается в одежду Джули — темно-синий велюровый спортивный костюм. Он как минимум на два размера больше, чем нужно, но Сидни нравится, что он такой просторный. Она чувствует себя, как в детстве после ванны — чисто вымытой и завернутой в теплое большое полотенце. Ей приходится вытереть пар с зеркала, чтобы рассмотреть свое розовое от горячей воды лицо. Быть может, она последний человек, который пользуется этим душем. Быть может, новые владельцы сочтут за лучшее переоборудовать дом или, хуже того, снести его и возвести на его месте новое строение. Она с теплым чувством рассматривает ванную, которой когда-то пользовалась вместе с гостями и священником. Унитаз с ручкой, которую необходимо покачать, чтобы полностью слить воду, слегка заржавевший хромированный полотенцесушитель, аптечка с металлическими полками, два круглых светильника, напоминающих фонарики, по обеим сторонам зеркала. Когда Сидни открывает дверь в коридор, пар выходит вместе с ней.

Бен ждет внизу.

— Можно угостить тебя пивом, которым ты не позволила угостить себя три года назад? — спрашивает он.

Сидни смеется.

Сидни, Джули и Бен располагаются в поменявшей свои очертания гостиной. На кухне миссис Эдвардс готовит обед. Сидни слышит запах свиных отбивных.

Сегодня утром Бен сказал: «Это очень тяжело — вывезти из дома целую жизнь». Ее вывозят в черных мешках для мусора и коробках, думает Сидни, изучая некогда знакомую комнату. Ее вывозят на склад Армии спасения и на свалку. Ее вывозят в новые стены и комнаты, возможно, в кондоминиум в Бостоне или квартиру в Монреале. Быть может, одна из картин или что-нибудь из мебели отправится на яхте в маленький желто-коричневый коттедж на острове Фредерика? А что станет с белыми диванами? Или с длинным обеденным столом, вокруг которого так часто собиралась семья? Расстанется ли миссис Эдвардс с найденными на блошином рынке реликвиями?

— После обеда я закончу мыть окна, — обращается Бен к Джули, — хотя не вижу в этом смысла. К четвергу они опять покроются солью.

— Я почти закончила со своей комнатой.