Так что – нет. Решительно и бесповоротно. Я склонен отклонить ваш протест, защитник. Это не возрождение древней расы, а глумление над ней. Лучше отзовите своих солдат и демонтируйте все Храмы Возрождения!

– Я не согласен с вами, Воин Закона, – собеседник поиграл желваками и упрямо покачал головой.

– Я хочу обратиться к высшему суду.

– Сколько угодно, – Красавчик махнул рукой. – Однако, когда Абсолютный Воин скажет вам то же самое, время будет упущено, и пострадают не только загубленные вами Монахи, но и все остальные потомки атлантов, особенно те, в ком достаточно крови древних предков. Приобретя стабильную форму, они будут умирать медленно и мучительно… А вот стать древним до конца не смогут даже единицы… Я вижу, как вы хотите возразить, что благое дело восстановления вида требует жертв… Не старайтесь, ни один ваш довод меня не убедит. Ваш замысел – чистая авантюра.

– Вы читаете мысли? – угрюмо спросил собеседник.

– Нет, просто я уже очень давно изучил весь перечень возможных вопросов и ответов, – Красавчик улыбнулся, – всех разумных земных видов и на всех языках…

– И все же я буду апеллировать к Абсолютному Воину! – вежливо, но упрямо заявил собеседник.

– Быть по сему, – скорбно согласился Красавчик и, молитвенно сложив руки на животе, побрел в глубь суши.

Я сделал несколько энергичных гребков к берегу, и тут до меня дошел смысл подслушанного разговора. Мыльные пузыри… Я, все, кто прошел через Храм до меня и кто пройдет после… Все мы никчемные мыльные пузыри! Пародии на древних предков…

Я перестал двигаться и начал потихоньку погружаться на дно. Что за интерес мне в этой жизни, если она закончилась, даже не начавшись? Что толку быть древним, если ты мертв? Какой смысл быть муляжом сверхсущества, не в силах стать им на самом деле?

Я ударился о твердое дно, и вдруг вся вода вокруг меня унеслась куда-то вперед, словно курьерский поезд. Я сфокусировал взгляд и понял, что по-прежнему стою перед человеком и смотрю в его бездонные глаза. С моего разума медленно сползла покрывавшая его пелена, и я снова почувствовал себя Эриком, только подцепившим ужасную, неизлечимую и уродующую форму ветрянки…

– Пристрели меня, – опустив массивные руки вдоль тела, попросил я Красавчика.

– Сдурел, что ли?! – возмущенно поинтересовался напарник.

– Сиди здесь спокойно и делай вид, что весь из себя атлант. Понял? Я обреченно кивнул.

– Долго сидеть? – русский язык моим «атлантическим» голосовым связкам давался с трудом.

– Ну, пока Беляев побеседует с Абсолютным Воином, пока побесится от безысходности, потом постреляет немного… Не со зла, конечно, а так, чтобы пар выпустить. В общем, часа четыре, а то и больше… Продержишься?

– А куда я денусь? – я поморгал красными глазами.

– Слушай, а ты правда общался сдревними?

– Давай подведение итогов оставим на десерт! – предложил Красавчик. – Мне еще с этим Беляевым спорить предстоит, так что пожалей мои скромные силы. Хорошо? Вот и ладненько… И запомни главное – отсюда никуда! Ни копытом! Понял, сохатый?

Я со вздохом кивнул, на что Красавчик обидно рассмеялся и исчез так же, как и появился, – сквозь стену…

– Абсолютный Воин – судья для всех, – вкрадчиво шепнул новый Апостол Северных территорий. – У него учились старейшины древних атлантов, вожаки волков, вожди людей и даже наши Судьи… Если он говорит, что древнюю расу не возродить, значит, это правда.

– Я не верю в сказку про Воина! – резко возразил Беляев.

– Ты заинтересован в сделке или нет?!

– Если бы ты не верил в Абсолютного Воина, то никакой сделки мне бы не предложил, – мягко возразил Апостол.

– Если ты не веришь в сказку, с кем же ты тогда беседовал?

– С каким-то Воином Закона… – Беляев махнул рукой. – Он сказал, что является правой рукой этого пресловутого абсолютного судьи.

Апостол негромко рассмеялся:

– Ты не хочешь замечать очевидного, атлант, а потому обречен на унижение гордыни. Воин Закона – устаревший синоним слова «судья», если перевести его на язык древних атлантов. А судья для нас один – Абсолютный Воин!

– Чтоб он провалился со своим заплесневелым правосудием! – в сердцах воскликнул Беляев.

– Один не один! Я не намерен вступать в дискуссию еще и с тобой! Просто ответь мне, ты согласен на твердый раздел территорий и проживающего на них населения планеты поровну или нет?!

– У меня есть ряд поправок… – попытался потянуть с ответом Апостол.

– Да или нет?! – требовательно повторил Беляев, перегибаясь через стол и заглядывая одержимому прямо в глаза.

– Ну хорошо, – отступил Апостол. – Что требуется от моих воинов?

– Немедленно войти в пространство Земли в таком количестве, которое позволило бы подчинить Бездне сразу всех обитающих на ваших территориях и доступных для вселения людей и волков! Всех остальных следует уничтожить без колебаний!

– Но Абсолютный… – попытался возразить Апостол.

– В этом случае не сможет нам помешать, поскольку будет уничтожен вместе со второй категорией населения, – перебил его Беляев.

– А как быть с вашей территорией? – спросил Апостол.

– Если Воин укроется,в каком-нибудь Храме?

– Тогда это станет нашей проблемой, – недобро улыбаясь, ответил атлант. – Я изменю настройки всех существующих Храмов и сделаю из них единую Систему Возрождения! Всех живущих в зоне моей ответственности я прогоню через нее принудительно и разделю их на те же группы: возрожденные и неподдающиеся. Вторые нам не понадобятся, а первые станут основой нового мира!

– Который вскоре почувствует, что половины планеты ему маловато, и двинется войной на нас, – закончил за Беляева Апостол.

– Это наше неотъемлемое право, так же, как и ваше, – парировал атлант.

– Мы, конечно же, не сможем прожить без конфликтов, но это естественно, а значит, не стоит обсуждения. С другой стороны, однополярный мир нежизнеспособен, и однажды это уже погубило мою расу…

– О гневе Воина Бездна помнит страшные вещи, – попытался предупредить Апостол.

– Эти сведения устарели! – уверенно отрезал Беляев. – То, что казалось нашим предкам чудом, теперь кипятит нам воду. Абсолютный Воин – всего лишь зажившийся на свете червь, а вся его мудрость стала спорной уже тогда, когда появилась Бездна, ведь с ее объемом знаний не сравнится ни один банк данных даже сейчас! Что же говорить об одном человеке, пусть и странствующем между тысячелетий?! Прошлые заслуги – слабый козырь. Воин уже давно всего лишь сторонний наблюдатель, я уверен! Ведь ему нечего предложить просвещенному миру, кроме своего ортодоксального правосудия! Вместе мы сотрем его в порошок и напишем свои законы!