все же есть дети. Спец по профилям преступников уверял нас, что убийца, скорее всего, одиночка.

– Разве мало в истории убийц-семьянинов?

Робин сморщила лоб, пытаясь припомнить подобные случаи из подкастов по криминальной документалистике.

– А ведь вы правы… Ну хорошо. Баскетбольный щит, тыквы, желтые занавеси. Что еще можете предложить?

– Как насчет шпагата? – подхватила Робин. – Он что-то означает?

– Удавку, если уж привязывать каждый предмет к убийствам.

– Но ведь Кэти могла его использовать как шланг или, допустим, веревку для сушки белья.

– Вот именно, – Натаниэль поднял бровь. – Нам следует отсекать тупиковые варианты. Плохо, что мы не представляем, какие предметы из кучки действительно могут иметь отношение к логову похитителя.

– Согласна, – приуныла Робин.

Пытаясь определиться, они еще некоторое время перебирали содержимое коробки. Натаниэль вытащил желтую глиняную поделку и заявил: напоминает пожарный гидрант. Робин заспорила – ей показалось, что Кэти всего лишь пыталась изобразить какое-то блюдо. Поколебавшись, Натаниэль настоял на своем варианте, чем ужасно ее разозлил.

– А это что такое? – спросил он, подняв красную картонную фигурку, напоминающую ромб.

– Не знаю, – устало вздохнула Робин.

Эффект выпитого кофе прошел, и ей снова захотелось спать. Они уже несколько часов рылись в детских игрушках, и перед глазами у нее начали плясать разноцветные пятна.

– По-моему, шляпа.

– Вы уже не первый предмет принимаете за головной убор.

– Потому что любой предмет на самом деле может оказаться шляпой. Вот поглядите.

Робин пристроила ромбик на голову.

– А что, на вас смотрится неплохо. Однако она вроде бы тоже куда-то крепилась.

Натаниэль перевернул картонную фигурку.

Хм, шестиугольник…

– Знак остановки! – воскликнула Робин.

– Ну, «стоп» ведь на нем не написано.

– Помните, что у Кэти проблемы с речью? Писать она тоже не может. – Робин нашла еще один пластмассовый штырек и приладила к нему картонку. – Точно дорожный знак! Значит, на улице стоят пожарный гидрант и знак «Уступите дорогу» – прямо рядом с домом.

– То есть с гидрантом вы теперь согласны?

– Может быть. – Она пожала плечами.

Натаниэль потер усталые глаза и наклонился над столиком. Вытянул еще один предмет из кучки, которую Робин определила как вещи домашнего обихода.

– Зачем туда полезли? Только все перемешаете, – упрекнула она детектива.

– Кажется, вы говорили, что эти поделки нам не помогут?

– Ну, одеяло. Снаружи ведь его не разглядишь.

– Это американский флаг.

– О, – заморгала Робин. – Мои родители никогда флаги во дворе не вывешивали.

– Видите, Кэти пришила кромку к полотнищу? Специально, чтобы можно было вставить древко. Передайте-ка мне вон ту штуковину.

Она нашла тонкий металлический штырь и подала Натаниэлю. Тот потянулся к ней, и их руки встретились. Робин не стала отстраняться. Они сидели над кучей всякой дребедени, едва не касаясь друг друга лбами. Робин чувствовала исходящий от детектива слабый запах, напомнивший ей дождливый день в лесу. Встретилась с ним взглядом, и его дыхание вдруг замедлилось, стало глубоким и хрипловатым. Натаниэль слегка подался вперед, и их губы соприкоснулись. Она сделала движение навстречу. Ароматы кофе и дождливого дня смешались; Робин испытала краткий миг бездумного блаженства. Прошло несколько секунд – а может, несколько минут, – и она отпрянула. Комок нервов и тревоги в груди вдруг растворился. Робин ощутила, как запылали ее щеки.

Между пальцами у нее по-прежнему торчал металлический стержень. Робин уставилась на железку, тщетно пытаясь вспомнить, зачем ее взяла. Ах да…

– Вот, – шепнула она, протянув стерженек Натаниэлю.

Он пристально посмотрел ей в глаза, затем взял тряпочку, которую Робин сперва приняла за одеяльце. Нацепил ее на штырь и, поставив рядом с другими важными уликами, шепнул:

– Самый настоящий флаг.

– А ведь и правда…

Интересно, у него тоже перехватило дыхание? Она вдруг поняла, что больше не может смотреть Натаниэлю в глаза, и отвела взгляд. Изучила собранные ими предметы: тыквы, дорожный знак, баскетбольное кольцо, гидрант, флаг, желтые занавески. Хватит ли полиции подобных свидетельств?

Они вяло попытались обнаружить еще что-нибудь достойное внимания, однако их взгляды тянуло друг к другу, словно магнитом. Робин пришлось приложить огромное усилие, чтобы вновь отвести глаза. Торопиться не следует; надо все обдумать… Черт, на самом деле она желала совсем иного.

Больше они ничего не нашли. Для порядка порылись в коробке еще полчаса и согласились: хватит. Улики Натаниэль забрал с собой, а перед уходом еще раз поцеловал Робин.

Она вскоре уснула прямо в гостиной, до сих пор ощущая на губах вкус его поцелуя.

Глава 40

В детстве Натаниэль без запинки мог назвать пятерку своих любимых фильмов. Рейтинг возглавляло «Смертельное оружие», за ним следовали «Смертельное оружие-2», «Смертельное оружие-3», «Смертельное оружие-4» и первый эпизод «Звездных войн». После «Звездных войн» у него возникло желание заполучить собственный меч джедая, а после «Смертельного оружия» он вознамерился стать копом – профессия показалась невероятно захватывающей. Представление о работе полицейского у Натаниэля было вполне четким: приходишь на службу, садишься в патрульную машину, пускаешься в погоню и отстреливаешь плохих парней (причем бензобак их авто обязательно взрывается). Перепрыгнуть на ходу из одной машины в другую – неотъемлемый элемент службы. Прикончить отморозка с дипломатическим иммунитетом – без проблем. В распорядок дня включались шутливые перепалки с напарником и обезвреживание бомбы с часовым механизмом, дисплей которой показывает десять минут до взрыва.

Теперь Натаниэль радовался, что хотя бы часть полицейских сериалов – к примеру, «Прослушка» и «Босх» – давали более реалистичную картину. Радужные мечты следует искоренять с самого детства – тогда не будет в полиции такого количества озлобленных, разочарованных в службе копов.

Вот взять сегодняшний день: вместо того чтобы выскочить в последнюю секунду из набитого взрывчаткой склада, Натаниэль колесил по Джасперу, высматривая желтые занавески, тыквы, баскетбольные щиты и флаги. Так себе занятие! Спасало воспоминание об улыбке и мягких губах Робин, а также о пьянящем чувстве, которое он испытал, держа ее в объятиях.

Подходящих женщин ему не попадалось уже года два – с тех пор, как его бросила Имани. Натаниэль тогда долго страдал. У него было несколько коротких связей, которые ничем серьезным не закончились. Случился также один ностальгический, достойный сожаления вечер с Имани – оба тогда хорошо выпили и лишь еще больше ощутили свое одиночество. Вот, собственно, и всё. Пожалуй, и сейчас рассчитывать на что-то особенное не стоило, но все же Робин оставила глубокий след в его сердце.

– Чего скалишься? – проворчал из-за руля Бёрк.

– Рад, что мы снова работаем в паре, – улыбнулся Натаниэль.

– Ну-ну… – Бёрк покачал головой.

Его снова перекинули на дело Бассет, раз уж выяснилось, что оно связано с самым важным расследованием.

– Справа баскетбольный щит.