пьяна – долго целится ключом в замочную скважину. Парень не перестает лапать ее задницу.

– ХП, – мрачно пробормотал Бёрк, и Натаниэль кивнул.

– Хейли Паркс… Значит, он за ней следил до того, как схватить.

– Еще и сценарий фильма писал с беднягой в главной роли…

На некоторых страницах Кан делал рисунки на полях – вероятно, просто коротал время. В основном изображал, причем довольно паршиво, замученных или мертвых женщин. Впрочем, один из нарисованных трупов здорово напоминал Хейли Паркс.

В тетрадях еще предстояло разобраться досконально. Натаниэль положил их на столик и случайно бросил взгляд на его ножку. Присев, попросил напарника:

– Бёрк, можешь достать пинцет из тест-набора?

– Ага, сейчас.

К ножке столика пристали два слегка колышущихся от движения воздуха длинных волоска. Натаниэль не отрывал от находки взгляда, опасаясь, как бы ее не сдуло на ковер.

– Давай еще пакет для улик.

Бёрк пристроился рядом и осторожно подцепил волоски пинцетом.

– Длинные. Вряд ли принадлежат Кану – у него-то волосы темные, короткие, а эти светлые.

– А здесь у нас что? – Натаниэль указал на место, где волоски склеились. Какая-то темная корочка… – Не кровь ли?

Бёрк вытащил маленький фонарик и подсветил улики.

– Да, похоже на то.

Он убрал волосы в пакетик, а Натаниэль поднялся и пригляделся к сейфу. Убийца брал сувенир у каждой жертвы – отрезал пряди волос. Уж не там ли они хранятся?

– Надо открыть этот ящик.

– Я сообщил криминалистам, что у нас тут сейф, – кивнул Бёрк. – Но, знаешь… Похоже, волосы здесь остались не случайно.

Натаниэль поежился – словно слизняк прополз по коже.

– Значит, он сидит в кресле и…

– …и смотрит свою порнуху ужасов.

– Возбуждается…

– …и решает придать остроты происходящему. Открывает сейф…

– Осматривает трофеи.

– Выбирает подходящий и тащит его с собой в чертово кресло.

– Наверное, держит их в пластиковых пакетиках для сохранности.

– Точно. Вытаскивает, играет с ними, нюхает. Засовывает лапу в штаны…

– Хватит, Бёрк! – резко сказал Натаниэль – уж слишком наглядно предстала перед глазами мерзкая картина. – Мне нужно на воздух.

Он бросился к дверям, задерживая дыхание, словно сама атмосфера в доме была заражена гнусным духом убийцы. Оказавшись на улице, глубоко вдохнул и невольно разозлился на себя. Видывал всякое – бывало, что и похуже. Например, на прошлой неделе. Так какого же черта?

В глубине души он понимал: все дело в Кэти. Урод удерживал здесь маленькую восьмилетнюю девочку. Робин рассказывала, что на одном из сеансов бедняжка разыграла сценку, где Джокер привязал пластмассовую малышку к столику перед телевизором. Неужели Кан заставлял ее смотреть чудовищную нарезку вместе с ним? Милый семейный вечер у экрана…

Задумавшись, Натаниэль прошел на задний двор. Что-то здесь должно быть – ускользающая от внимания подробность, которая прольет свет на происходившие в доме события.

Двор был завален мусором – пустыми банками из-под пива, ржавыми садовыми инструментами, битой плиткой и прочим хламом. В углу пристроился ветхий сарай с когда-то крашеными стенами. На двери, как и говорил напарник, висел замок.

Натаниэль приблизился к сараю, внимательно его осмотрел и задержал взгляд на щели между задней стеной и забором. Одна из деревянных досок у пола развалюшки выломана. Рядом – кучка рыхлой земли.

Он протиснулся в тесное пространство между сараем и оградой, нагнулся и заглянул сквозь пролом, подсветив фонариком на телефоне.

Грязный матрас на полу, рядом – ведро.

Натаниэль судорожно вздохнул. Вероятно, время от времени Кан переводил ребенка из запертой комнаты в этот амбар. Допустим, в качестве наказания. И вот как-то ночью изголодавшаяся, отчаявшаяся Кэти умудрилась выбить прогнившую доску. Потом долго копала, пока не сумела проползти в дыру. Он вспомнил обломанные ногти девочки и царапины на спине. Понятно, откуда, – ей ведь пришлось пролезать через ощетинившийся острыми щепками пролом…

Через пятнадцать долгих месяцев она оказалась на свободе.

Натаниэль сделал несколько снимков сквозь дыру в стене, сфотографировал и сам пролом. Надо показать Бёрку.

Напарник все еще стоял в гостиной, листая тетради.

– Бёрк, смотри. По-моему, я выяснил, как Кэти сбежала…

– Это ты смотри, – перебил его напарник.

– Что там?

Натаниэль вгляделся в страницу, на которой задержался Бёрк. Некоторое время шевелил губами, разбирая корявый почерк. Короткие записи, против каждой – дата и время. Так, последняя заметка сделана совсем недавно.

К целый день сидела дома.

К пошла в парк.

К сегодня встречалась с РХ.

У РХ с утра было три пациента.

РХ в обед отправилась в кафе.

– «К» – вероятно, Кэти? – спросил Бёрк.

– Да, – согласился Натаниэль, чувствуя, как забухало в груди сердце. – А «РХ» – Робин Харт.

Глава 44

Натаниэль прижал телефон к уху. Гудки, гудки… Робин трубку не брала.

За последний час он уже трижды пытался с ней связаться, и каждый раз безуспешно.

Возможно, у нее самый разгар сеанса, но черт возьми! Увидев в журнале инициалы Робин, Натаниэль не мог успокоиться. Одна дома, не подозревает, что за ней следит серийный убийца… Наверное, он и сейчас поблизости – заглядывает в окно или следует по городу за ее машиной!

Натаниэль покачал головой. Не нужно впадать в паранойю. В полицейское управление Бетельвилля и шерифу он позвонил без промедления. Попросил присмотреть за Робин и Кэти, отрядить копов на улицы перед их домами. А сперва – убедиться, что обе живы и здоровы.

Тем временем оперативная группа занималась организацией розыска Джонаса Кана. При наличии нескольких цифр номерного знака и общего описания внешности поимка преступника – дело времени.

Последние записи в журнале были сделаны три дня назад и содержали наблюдения о прогулке Робин с собакой. Судя по хронике, Кан шел за ней на порядочном расстоянии. Следующего журнала они с Бёрком не обнаружили, однако Кан мог взять его с собой. Если так – значит, он снова уехал следить за Робин.

Натаниэль опустил телефон в карман и снова пролистал одну из тетрадей, прислушиваясь к негромкому разговору неторопливо прочесывающих дом криминалистов.

Джонас Кан следил за каждой из своих жертв месяцами и лишь потом наносил удар. Преступник был педантичен и осторожен, однако этим дело не ограничивалось. Похоже, он писал сценарий и четко соблюдал последовательность действий, через этапы не перескакивал. Что касается Робин, заметки велись на протяжении двух с половиной недель. Какой смысл Кану нарушать установленный порядок? Вряд ли угроза нависла над Робин прямо сегодня.

Только бы она взяла трубку…

Внимание Натаниэля привлекло движение на экране, и он присмотрелся к разворачивающемуся там действу – кровавому и непристойному людоедскому ритуалу. Среди кадров, мелькавших в телевизоре с момента их