Так сказал великий вождь Борубу Похититель Птицы Грау, и поддержал его совет «всех допущенных к охоте»…»

Теперь атомоход «Кенгуру-ныряльщик» наконец-то покинул родную стихию. Правда, он сделал это не полностью – передняя часть все-таки оставалась в воде, но и она вообще-то покоилась на дне морском. Естественно, для обеспечения столь привольного «возлежания на животике» – как выразился Дор Палеко – инженерному составу пришлось повозиться. Они проложили в бухту две длиннющие трубы, по которым теперь циркулировала охлаждающая реакторы вода. Мающийся без особого дела математик Понч Эуд произвел и огласил расчет – на сколько десятых долей градуса поднимется температура в бухте, если лодка пролежит здесь недели четыре. На него посмотрели недовольно – никто не собирался задерживаться так надолго. Подумаешь, прочистить и сменить гребные механизмы в двух водометах – делов-то!

Ныне «Кенгуру» поражал своими размерами, ведь ранее, даже во всплывшем состоянии, он все же не был таким гигантом. Самое главное, чудовищно большим он выглядел буквально с любой стороны. Даже если дотопать до сходящей на нет гладкости края, то и оттуда, вместо плавного изгиба назад, открывался вид на торчащую в десятках метрах копию такой же кормы – ведь подлодка была все-таки катамараном. Сама соединяющая корпуса «бульба», с помещенной внутрь математической машиной, была еще той громадиной. Такая величина связывающего элемента корпусов умиротворяла своей прочностью. Тем не менее, Стат Косакри приказал линейному инженеру осмотреть снаружи всё и вся. Мало ли что могло произойти после того злополучного столкновения. Да и вообще, раз представился случай, им нужно пользоваться. Впереди «Кенгуру-ныряльщика» ждали неизвестные эйрарбакскому флоту акватории и чужие территориальные воды, лучше было перестраховаться.

– Подклейте где надо резиновое покрытие, подмажьте швы. Я понимаю, что мы не можем устраивать здесь капитальный ремонт корпуса, однако постараться требуется, – просветил Косакри инженера Цэмерика Мокра, который и без того считался трудоголиком и в инструктажах не нуждался. Но уж такова капитанская судьба.

Кроме того, шторм-капитан распорядился на счет принятия маскировочных мер. Контуры уникального корпуса «Кенгуру» следовало видоизменить, дабы случайно забредший в окрестности «тянитолкай» не сразу понял, что тут и к чему. Потому, в разных, и на первый взгляд вроде бы спонтанно выбранных местах теперь закрепили тентовые полотнища маскировочной окраски.

Естественно, учитывая наличие на острове дикарей, нельзя было забывать об оборонительных мероприятиях. Поскольку сразу после того, как лодка с разгона «вышла на берег» никакие делегации от местного населения не явились, так же впрочем как и любопытные, Косакри сделал соответствующие выводы.

– Дор, – сказал он линейному помощнику, – судя по наблюдаемому нами ранее сражению, народу здесь должна жить уйма, однако как видите… Сами понимаете, эти дикие люди совершенно не смогли бы отличить эйрарбаков от брашей. Да и вообще, вряд ли они когда-либо слышали о нашей Империи. Тем не менее, мы не наблюдаем поблизости абсолютно никого. Какие напрашиваются выводы?

– Республиканцы относятся к ним совсем не по-отечески, да, капитан Стат?

– Вот именно, Дор. Но мы не знаем насколько «не по-отечески». Если допустим, они запугали их до смерти, тогда ничего, но если просто озлобили… В общем, вы уяснили? Отнеситесь к организации внешней охраны с предельной серьезностью. Держите дежурный взвод на стреме, отработайте систему сигналов, и всё такое. Повесьте, над рубкой «корзину с глазом», – (подразумевался аэростат с видеокамерой), – пусть болтается на сотне метров вверху. Привлеките к делу Бовро Матеона. Пусть откорректирует бомбометы, да и вообще, пусть оснастит их чем-нибудь пригодным для стрельбы по суше.

– Надо бы не забыть про осветительные ракеты.

– Пусть Бовро Оружейник позаботится, дабы бомбометы могли делать и это тоже. Прикиньте, сколько готовых к бою стволов требуется установить на каждой из рубок. Сейчас их общая высота… В общем, замеряйте, насколько та и другая торчат над уровнем моря. Но уж, и не перестарайтесь, во славу Звезды-Матери. А то, сделаете здесь, на берегу, такое чудо иллюминации, что даже на Брашпутиде позавидуют и пришлют гостей.

– Ну вас к луне Мятой, шторм-капитан, накаркаете ещё.

– Ладно, занимайтесь. Я пойду проконтролирую накачку плотов.

– Будете поднимать со дна «Дулю».

– Естественно. А что, оставлять ее врагам? Да и разобраться надо, что там с ней, голубушкой, стряслось.

Пришлось ли захватчикам действительно плохо после такого решения вождя Самой Высокой земли Борубу Похитителя Птицы Грау? Поскольку мы можем выслушать только одну сторону, да и ту через легенду, а от другой, в силу обстоятельств, не сохранился даже бортовой журнал, то в вопросе ущерба десанту Федерального Союза вполне получается предполагать все что угодно. Допустимо, хотя с точки зрения цивилизованной стратегии и невероятно, даже истребление десанта под корень. Но то, конечно, преувеличение. Сама легенда рассказывает о том, что пришельцы, не выдержав потерь, сели в свои «громко плавающие по воде и суше лодки» и вернулись на покоящуюся посреди бухты «умеющую плавать скорлупой скалу».

Но, как сказано в переданной от дедов притче: «Рано, ой рано, радовались «допущенные к охоте» и их вышедшие из пещер семьи. Как только «плавающая скорлупой скала» превратилась в «раковину, спрятавшую внутри своих обиженных детей», она тут же породила гром, «равный в мощи урагану», и тогда там и тут на Длинной и на Высокой земле возникли «тучи из тумана и огня, который убивал». И теперь уже окончательно бессильные «допущенные» снова ушли в свои именные пещеры.

И там сидели они и день и второй, и третий. А страшная «плавучая скала» все грохотала, порождая на острове страшные разрушения. Но пришло время, и наконец поняли плавающие по небу и ныряющие в горизонт Неумолимые Огненные Рыбы, что если они сами не вмешаются, то погибнет их родимый народ от голода и от глухоты. Но хитрый Ужас Глубины загодя почувствовал, как силен гнев Самой Толстой Огненной Рыбы. Он предупредил свою «плавающую скорлупой скалу» и та прекратила грохотать и покинула бухту. Но слишком рассвирепели божественные Рыбы, ибо когда рассеялся туман и дым, увидели они как испоганили «ряженые» их любимые земли, и Самую Длинную, и Самую Высокую. И тогда они наслали на обе земли и на море вокруг них страшную непогоду. Такую непогоду, когда ветер сносит деревни, рвет плохо зацепившийся за скалы кустарник, хватает не схоронившихся в «пещерах предков» людей, и поднимает волны, которые приятно наблюдать только сверху, стоя посреди Самой Высокой земли. И попала в ту непогоду «раковина ряженых» – «умеющая плавать скорлупой скала».

А недовольные Огненные Рыбы нырнули, и оттуда, из глубины, подняли еще большие волны, те, что страшно наблюдать даже стоя посреди Высокой земли. Еще они создали Окончательную темноту, в которой не видны Мертвые Летающие Рыбы. И в этой тьме, «раковина ряженых» раскололась. Скалы, окаймляющие Длинную землю там и тут, оказались прочнее «умеющей плавать скорлупой скалы».