– И для меня, – нахмурился Григорий.

Он качнулся за столиком и потянулся снова за портвейном, но Щукин проворно отодвинул от него бутылку.

– Ты чего? – обиделся Григорий.

– Ты только что сказал, что наше дело для тебя – самое главное, – напомнил Щукин. – Ты же, кажется, хотел помочь Наташе.

Григорий опустил протянутую уже за портвейном руку. Вздохнул и снова посмотрел на бутылку. И отвел глаза.

– Ладно, – сказал он.

– Значит, так, – проговорил Щукин, который уже подсчитал оставшиеся у него деньги. – Берем машину напрокат и едем. За руль ты сядешь.

– Главное, – сказал Григорий, – чтобы мусора не остановили – прав-то у меня нет, да и винищем разит за километр. У меня вообще никаких документов нет, кроме справки об освобождении.

У Щукина были документы – разумеется, не настоящие, а липовые. На основании этих документов вполне можно было взять машину напрокат, но вот если и вправду гаишники остановят… Впрочем, здесь дело может ограничиться обыкновенной взяткой.

– Тогда вперед, – скомандовал Щукин. – Доедем до границы города… чуть подальше. Там ты меня высадишь. А сам поедешь на стройку и возьмешь из тайника бабки.

– Я? – удивился Григорий. – А почему я, а не ты?

«А потому, – подумал Щукин, – что в Пете я отнюдь не уверен. Кто его знает, как он решит сыграть. Не думает ли он меня там кинуть? То есть Рустама. От этого придурка Пети с его дружком Филином всего можно ожидать. А этот Григорий, кажется, не способен на осмысленное предательство. В людях-то я разбираюсь. И потом – лучше лишиться денег, чем головы».

– Не понял, – не слыша ответа на свой вопрос, продолжал Григорий. – Почему я?

– Почему ты? – переспросил Щукин. – Да потому, что нельзя мне туда соваться. Меня сторожа там как-то вычислили. Думали, я стройматериалы пришел коммуниздить. А на твою рожу они и не глянут. Вот почему.

Григорий пожал плечами, но объяснение это счел исчерпывающим.

* * *

Через час с небольшим Щукин и Григорий на машине – черной «девятке», только что взятой напрокат, – уже выехали из города. Щукин приказал Григорию остановить у ближайших кустов, где он – Николай – и вышел.

– Давай, – сказал он, хлопая Григория по плечу. – Жду тебя здесь.

– Понял, – кивнул Григорий.

«Обманет? – подумал Щукин, глядя вслед удаляющейся машине. – Или нет? Нет, наверное. Не должен. А если?.. Вот и посмотрим, чего стоит моя интуиция. Которая меня ни разу в жизни еще не обманывала».

Григорий вернулся и подобрал Щукина через полтора часа.

* * *

Когда черная «девятка» выкатила на дорогу, ведущую в город, уже смеркалось.

– Черт возьми, – проворчал Григорий, – устал как собака…

Щукин кивнул.

– Далеко от города отъехали, – сказал он. – Пока доберемся, и вовсе ночь будет. А в городе-то хорошо… – Николай показушно зажмурился и погладил пакеты, туго набитые деньгами, лежащие у него на коленях. – Гостиничный номер, девушки, текила, ужин при свечах…

– Не-ет, – устало протянул Григорий, – никакой текилы. На горшок и спать. А то – девушки…

– Что-то я тебя не узнаю, – усмехнулся Щукин, – известный Казанова и кутила… Как ты в баре с моей сестрой-то…

Григорий вздохнул.

– Такие бабки, – проговорил он вдруг. – Я когда нашел их, то не поверил сразу, что столько может быть. Слушай, а откуда они у тебя?

– Сбережения, – ответил Щукин. – Я же тебе говорил.

– Кошмарные бабки, – повторил Григорий. – Слушай, мне бы с твоей сестрой повидаться, а? Я для нее столько уже сделал…

«Да, – неожиданно подумал Щукин. – Странно получилось. Этот Григорий, судя по всему, не сбежал с бабками только потому, что влюблен в мою сестру… Тьфу ты, черт, я уже и сам начал забывать, что никакой сестры нет. Есть только пьяное недоразумение и стечение обстоятельств».

– Скоро, – успокоил Щукин Григория, – скоро ты ее увидишь.

– Скорей бы, – снова вздохнул Григорий. – Может быть, я женюсь на ней. Нет, такая женщина – и дерется. Представляешь, вступилась за меня перед этими козлами. И раскидала всех, как цуциков. Вот это да! Я и не знал, что такие женщины бывают!

– Н-да… – неопределенно проговорил Щукин.

Григорий замолчал и молчал до того момента, когда перед черной «девяткой» мелькнула фосфоресцирующая полосатая палка гаишника.

– Ч-черт, – проскрипел Григорий почти в унисон со сработавшими тормозами машины. – Не было же их тут, когда мы в ту сторону ехали, – с досадой пробормотал он, – а как стемнело, так появились. Прямо как шакалы на охоту вышли… Ну, теперь надо бога молить, чтобы пронесло.

Щукин нащупал в кармане пачку денег, которую переложил туда на непредвиденные расходы.

– Хоть бы пронесло… – повторил Григорий.

– Не боись, – сквозь зубы сказал Щукин, глядя на неторопливо идущего к их машине милиционера. – Дашь ему пару сотен в зубы, он и на документы смотреть не будет… Как будто не знаешь…

Милиционер подошел к ним и облокотился на крышу машины. Позади него Щукин различил в темноте белую «шестерку», наполовину спрятанную в кустах. Возле «шестерки» маячил еще один человек в форме. Через плечо у него висел автомат.

– Старший лейтенант Шелгунов, – лениво представился подошедший милиционер. – Ваши документы.

«Надо было бабок сунуть ему сразу, – подумал Григорий, делая вид, что роется в карманах, – эх, не догадались…»

– Откуда так поздно едете? – спросил милиционер, наклонив голову к окошку и внимательно изучая салон автомобиля.

– Да так… – не сразу ответил Григорий, которого этот вопрос застал врасплох.

– У приятеля день рождения был, – ответил за него Щукин. – Вот заехали на минутку туда… и засиделись…

– Та-ак… – зловеще протянул старший лейтенант Шелгунов, – со дня рождения, значит, едете? Там выпили, конечно…

«Вот блин, – с досадой подумал Щукин, – чего я с этим дурацким днем рождения вылез? Отмазывайся теперь перед ним…»

– Не пили мы, командир, – сразу горячо стал оправдываться Григорий. – Что же мы – совсем, что ли? За руль выпивши…

– И ты не пил? – спросил старший лейтенант Шелгунов у Николая.

– И я не пил, – ответил Щукин.

– А ты-то почему? Ты же не за рулем?

– Он – за компанию… – растерянно ответил за Щукина Григорий.

– Точно, – поддакнул Щукин, мучившийся от того, что из-за отсутствия здравого оправдания ему приходится нести всякую чушь.

«Э-эх, – мысленно простонал он, – что же я так? Давно с мусорами не базарил. Отвык. Спокойно… Главное, не суетиться…»