– Я уверена, что для него все это началось просто как секс, – заметила Эшли, и у Джеффа создалось впечатление, что это правда. – Я была для него словно наркотик. Вначале он никак не мог насытиться мною, а затем попался на крючок. И он все еще на крючке. Но беда в том, что и я тоже. Он помешался на моем теле, а я помешалась на идее стать его женой. Может, это был чистый выпендреж – стремление выйти замуж за кого-то взрослого, важного и влиятельного. Брак с таким мужчиной кажется престижным, пока не начнешь понимать, что за всем этим стоит. Такой мужчина не получает высокое положение в честной игре. Он никогда не играет честно. Ему это не нужно. Ему принадлежит весь мир.

– Но ты ему не принадлежишь, Эш, – спокойно заметил Джефф.

– До сих пор принадлежала, – честно ответила она. – Но я не знаю, кому принадлежу теперь.

Она посмотрела на Джеффа, и он серьезно сказал:

– Единственный человек, которому ты можешь принадлежать, – это ты сама.

Он не ждал, что она будет принадлежать ему, а просто хотел всегда видеть рядом, если это устраивало их обоих. Но это пока еще не ясно. Единственное, что они оба знали, – они нравятся друг другу, их друг к другу влечет. Этого, конечно, недостаточно, чтобы строить будущее или прерывать восьмилетние отношения. Но это могло стать хорошим началом, если бы они оба были свободны. Но Эшли не была: над ней все еще давлели чувства к Маршаллу, как бы плох он ни был. Это, по-видимому, не изменило ее чувств к нему. Так что она все еще была на крючке. Как и Маршалл. И Джеффу хотелось бы знать, освободится ли она когда-нибудь. Он не стал задавать ей этот вопрос сейчас, потому что знал: она и сама не знает ответа и отчаянно его ищет, как затерявшуюся туфлю в платяном шкафу. Она знает, что туфля где-то здесь, но никак не может ее найти. Но Джеффу терпения не занимать – он готов ждать сколько потребуется.

Они оставались в пляжном клубе весь день, а к вечеру Джефф отвез их домой, в Малибу, но на ужин не остался. Сказал, что ему надо поработать над сценариями, и подумал, что Эшли тоже требуется время побыть одной, и не ошибся. Он не хотел сбивать ее с толку. И в воскресенье Джеффри весь день работал, Эшли убиралась в доме, играла с дочерьми, стирала и все это время старалась не думать о нем, а сконцентрироваться на Маршалле. Безусловно, то, что они снова встретились и обнаружили, что питают друг к другу чувства, не выходило у нее из головы, в то время как Маршалл теперь лежал на ее сердце как камень.

В субботу, перед тем как уехать, Джефф поцеловал ее, когда девочки ушли в дом и он знал, что они их не увидят. Он не хотел смущать и их тоже. Они любили отца, их отношения с ним были намного проще и чище, чем у Эшли. Поцелуй между ней и Джеффом был обжигающим.

– Я не хочу усложнять тебе жизнь, Эш, – сказал он с расстроенным видом, но всякий раз, когда она находилась рядом с ним, не мог устоять.

Именно поэтому он отказался остаться на ужин или встретиться с ней в воскресенье. Все это переворачивало и его жизнь с ног на голову. Он не хотел влюбляться без памяти в женщину, которую не мог заполучить и которая принадлежала другому. Но тем не менее это произошло, и единственное, что он мог сделать, – это нажать на тормоза и замедлить процесс, если уж не в состоянии остановить его.

– И не хочу тебя смущать, – продолжил он, снова поцеловав ее, и почувствовал, что говорит скорее сам с собой, потому что не хотел смущать и себя тоже.

– Все хорошо, – прошептала она и поцеловала в ответ. – Смущай меня. Кажется, мне это даже нравится.

Он рассмеялся и нежно подтолкнул ее к двери.

– Иди домой. Почему ты оказалась такой роскошной и сексуальной? Почему бы тебе не вырасти уродиной?

Эшли рассмеялась, вышла из машины и помахала ему вслед, когда он отъезжал. Она думала то же самое о нем. Почему он такой замечательный, любящий и красивый? И к тому же на двадцать лет моложе Маршалла. И дело не в разнице в их телах, которая была очевидна, а в их образе жизни. Эшли и Джефф имели много общего: это и воспитание, и юность, и интересы. Маршалл занимал совсем другую социальную нишу, жил в совсем другом окружении влиятельных людей и взрослых детей. Эшли только начинала жить, а Маршалл обладал властью, которой, словно горящим факелом, освещал ночь. Это опьяняло, и Эшли понимала, что в этом состояла часть магии и для нее. Его привлекательность для нее была не в его недосягаемости, а, наоборот, в его доступности для нее и в его соблазнительности. Каждый раз, когда они были вместе, это напоминало восхождение на Эверест, и при этом она знала, как он хочет ее. От этого трудно отказаться, если она и сможет решиться на это когда-нибудь. И до настоящего момента отказываться она не хотела.

В пятницу днем Лоуган и Фиона обменялись сообщениями по электронной почте, назначив место встречи в субботу. Она собралась оставить машину в гараже и ждать его у входа на бейсбольный стадион. Он тщательно объяснил ей, у какого именно входа, за пятнадцать минут до начала игры. Элис позвонила Фионе, чтобы пригласить на обед, в тот момент, когда та выходила из дома, и не могла поверить, что мать идет смотреть бейсбол.

– С чего ты это надумала, мама?

Это было так не похоже на ее мать, которая проводила все свободное время за работой или с ними и совсем не разбиралась в спорте.

– Меня пригласил друг, и мне это показалось забавным. Время от времени нужно пробовать что-нибудь новое. По крайней мере, так говорит мне твоя тетя Джиллиан. Я думала, что ты в Тахо, – неожиданно вспомнила Фиона, и ей стало жаль, что она не может встретиться с дочерью за обедом.

Она почувствовала себя немного виноватой. Обычно у нее не имелось никаких планов на выходные и она всегда была в распоряжении дочери. Сегодняшний день был редким исключением.

– Я собиралась в Тахо. Но мама Джона заболела или что-то там произошло, так что визит пришлось отменить. Она хотела, чтобы Джон все равно приехал, но один, без гостей. Он был очень расстроен из-за этого, но я не обиделась. Пожалуй, тогда поеду домой и займусь стиркой.

Элис казалась немного печальной, что заставило Фиону чувствовать себя еще хуже из-за того, что она едет в город встречаться с Лоуганом.

– Мне очень жаль, дорогая, что я приняла это приглашение: просто посчитала, что ты будешь занята.

– Все в порядке, мам, – рассмеялась Элис. – У тебя тоже должна быть личная жизнь. Кстати, что это за друг?

Она представить не могла, с кем мать идет на бейсбол, но знала, что Джиллиан еще не вернулась из Европы.

– Один репортер, с которым я недавно познакомилась. Лауреат Пулитцеровской премии, – небрежно сказала Фиона.

– Свидание?

Элис была удивлена: мать не ходила на свидания уже несколько лет. Во многих отношениях это было очень удобно: она всегда была в пределах досягаемости для них, когда не работала. В отличие от отца с новой женой: теперь, когда он удалился от дел, они все время путешествовали. Эта парочка обожала круизы и прошлой зимой провела четыре месяца в кругосветном путешествии. Фиона этого не вытерпела бы.