Я споткнулась. Мышцы Атлантов. Это было… я имею в виду… все это…

— Ты готова, Мэдди? — спросил Аксель, и я моргнула. Даже он был хорошо сложен; не такой грузный, как его друзья, но плечи у него были такие же широкие.

И все они были с татуировками с правой стороны.

— Это знаки Атлантиды? — спросила я, желая отвлечься. Если бы я могла смотреть на рисунки, а не на тела под ними, я бы, возможно, выдержала это плавание.

— Да, это знаки наших королевских родов, — сказал Ашер.

— Вот почему корона принадлежит Ашеру, — добавил Аксель. — Потому что он почти прямой потомок последнего правителя своего дома.

Абстрактная монохромная корона полностью закрывала правую часть его грудной клетки.

— Может, мне тоже стоит принять немного чернил, — пошутила я.

Пять пар глаз пробежались по моему телу, и я судорожно сглотнула.

— Ашер сделал наши татуировка, — сказал Рон, снимая напряжение. — Он эксперт по языку и древним символам.

Я наклонила голову, чтобы получше рассмотреть рисунки. От них захватывало дух. Искусство в его лучшей форме. Я была очень впечатлена тем, что Ашер был художником, и теперь у меня была отличная идея, что я попрошу, когда мы в следующий раз заключим пари.

Я хотела «Атлантские татуировки» от Ашера.

— 27-

Вскоре принесли еду, и мы уселись за большой стол в домике у бассейна. Там были толстые подушки цвета морской волны, оттенявшие раму из темного дерева. Завтрак состоял из фруктов, выпечки и яичных рулетов с беконом. Сначала мне показалось, что это целая тонна еды, но она исчезла так быстро, что я посчитала, что мне повезло, что я ухватила одну маленькую тарелку. Джесси, сидевший слева от меня, расставил тарелки в том порядке, который соответствовал его настроению, и ел аккуратно с четкими действиями.

Пока мы ели, я задавала им все вопросы об их жизни и семьях. Я хотела знать все. Ребята разрешили Акселю рассказать их предысторию, и он был более чем счастлив услужить.

— Родители Ашера умерли, когда ему было три или четыре года, — сказал мне Аксель. — Они были в экспедиции на греческих островах, пытаясь найти еще артефакты Атлантиды. Что-то пошло не так. Тело его отца выбросило на берег, а мать так и не нашли.

— Они были убиты, — добавил Ашер мрачно и хрипло. — Я потратил много лет, пытаясь разгадать их последние дни.

Во мне росло сочувствие к Ашеру. Он был так молод, когда потерял обоих родителей. Это было ужасно. И совершенно несправедливо.

— Понимаю, что твое желание покончить с этим, — тихо сказала я. — Я искала информацию о своем отце, моем приемном отце, как выяснилось, потому что я просто не приняла расплывчатый ответ моей матери «он умер от употребления наркотиков».

Оказалось, что он умер, потому что украл наркотики. Чему его дилер был не слишком рад.

— Все в порядке, — сказал Ашер, хотя выражение его лица говорило о другом. — Как я уже сказал, я едва знал их. И хотя закрыть гештальт было бы неплохо, на данном этапе сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет.

На мгновение воцарилась тишина, все погрузились в темноту, а затем Аксель продолжил:

— Родители Джесси все еще живы и здоровы, они живут в Германии. Работают в одной из тюрем в качестве надзирателей по исполнению наказаний, и они большие любители вина.

Я подавила смешок, а Джесси пожал плечами.

— Он даже не шутит. Они владеют тремя винодельнями и выпивают как минимум по одной бутылке каждый вечер. Они любят «пробовать» вино нового сезона.

Мне они уже понравились.

— Родители Кэлена живут во Франции, — продолжил Аксель. — У них там небольшая пекарня, и могу сказать, что, насколько мне известно, никто не готовит десерт вкуснее, чем его мама, и не выпекает более пышный хлеб, чем его папа. Однажды я попытался рассчитать их рецепты с точностью до грамма, но они не используют строгих мер. Это не поддается расчету.

Кэлен вздохнул и наклонился вперед, подперев подбородок руками.

— Я скучаю по ним. В основном по их еде, но также и по тому, что я просто вижу их лично. Мне нужно как можно скорее вернуться и навестить их.

— Они приедут на Родительский день? — спросил Ашер.

Кэлен сел прямее.

— Да. Черт. Я совсем забыл об этом. В школе начинаются экскурсии на нескольких основных паромных переправах, и уверен, что родители отправятся на пароме из Парижа.

— Родительский день?

— 10 мая, — сказал Кален, — они открывают школу для посещения родителями. Как правило, те остаются до конца ужина, а затем возвращаются домой.

Я выдавила улыбку. Родители. Кто бы мог подумать?

— Я — сын двух родителей-ученых, — быстро сказал Аксель. — Они совершенно не интересуются мной или чем-либо, что связано с моей жизнью, но я это понимаю. Их мысли сосредоточены на более широкой картине. Я даже не знаю, где они сейчас, мы на самом деле не поддерживаем связь. Но если бы они мне когда-нибудь понадобились, они были бы здесь.

Конечно, если бы он смог их разыскать, поскольку они, по-видимому, просто свалили и даже не потрудились сообщить ему. Я поняла, что Аксель был практичным человеком и понимал их мотивы на ментальном уровне, но эмоционально это должно было ранить.

От моего внимания не ускользнуло, что он оставил Рона напоследок, все еще колеблясь, прежде чем начать рассказ о вампире.

— Я же сказал, что все в порядке, — проворчал Рон, махнув рукой. — Вы все приняли ее как одну из нас, и я не стану возражать, пока не буду уверен, что она здесь, чтобы причинить нам вред. Пока я воздержусь от суждений.

Аксель посмотрел на друга и медленно кивнул.

— У Рона такая же предыстория, как и у тебя, — тихо сказал он. — Его сыновили, когда он был маленьким. Его семья была… не очень хорошей. Они были частью злого клана, которому нравилось охотиться на людей, питаясь и убивая по своему желанию. Рон отказался, даже когда был молод и уязвим, и они чуть не убили его.

Рон подался вперед на стуле.

— Я сбежал. — От его голоса бассейн мог бы замерзнуть, настолько холодным он был. — Мне было шесть лет, и я выжил, пока ребята не нашли меня два года спустя. Они разбили лагерь недалеко от России, в этом огромном лесу, и наткнулись на мою пещеру. Моя Атлантская кровь воззвала к ним, и они пришли, чтобы найти меня.

Я могла только представить, что ему пришлось сделать, чтобы выжить в таком юном возрасте.

— Они