состояние не стало чем-то новым. Разве что эффект неизвестного зелья превысил все её ожидания. Она подумала: недопустимо, чтобы рецепт этого зелья остался неизвестен дому Снат'Нсар, что переводилось, как – Врата крови. Или стал известен, но их врагам. Заодно ей следовало поскорее вернуть свои вещи, а вора жестоко казнить. Только безумец осмелился бы ограбить дочь кровавого дома, оставив её в живых.

Определившись с планами, пока не прошло слишком много времени с момента завершения схватки, в которой её каким-то образом смогли незаметно усыпить, Лиррит безжалостно принялась приводить в чувство смутно знакомую багровую ведьму. Когда та открыла глаза и в них появилась осмысленность, взяв её за горло, старейшина бесстрастно спросила.

– Кто ты?

– Мастер меча Датри из клана Тхаш'Гар.

Вздрогнув и на мгновение опешив, но сумев быстро взять себя в руки, она чётко ответила, не делая попыток вырваться.

– Забавно, – после короткой паузы отметила Лиррит. – Госпожа клана как раз отправила меня разузнать, куда же пропали две наших сестры, взявшихся за пустяковый заказ по сопровождению каравана. Хорошо, что ты избавила меня от необходимости тратить время. Рассказывай всё, что произошло с тобой за последнее время? До мельчайших подробностей. Будешь хитрить – умрёшь. Солжёшь – умрёшь. Дёрнешься – умрёшь. Расстроишь – умрёшь. Если мне так захочется – умрёшь. Всё поняла?

***

Чтобы как следует отдохнуть, поесть, узнать последние новости, а также обменять трофеи на монеты, я решил остановиться в придорожном постоялом дворе. Массивное, трёхэтажное здание со множеством окон и многократной, причудливой крышей, имеющее огороженный внутренний двор, встретило меня традиционным гостеприимством дроу.

– Ещё шаг и ты умрёшь, чужак, – недружелюбно предупредил охранник, направив на меня копьё с зазубренным наконечником.

Посмотрев на вывеску постоялого двора, на крытую, надвратную галерею со множеством бойниц, поприветствовал копейщика.

– Да укроет тебя мрак, дитя Ллотх. Во сколько мне обойдётся стать своим в вашем кругу и безопасно отдохнуть у вашего очага?

– По одной серебряной монете за каждый цикл. Тогда мы забудем о том, что ты чужак и ещё по одной, чтобы временно стали считать одним из нас.

Поскольку спорить и торговаться бессмысленно, согласился расстаться с монетами из кошелька незабываемой Лиррит. Заплатил и за постой, и за охрану.

Опустив копьё, охранник безразличным тоном разъяснил.

– Правила простые. Спать можешь в общем зале на любой свободной лавке. Там два камина. Об ужине, отдельной комнате или пользовании купальней договаривайся с хозяйкой. За это придётся заплатить отдельно. Проливать кровь, затевать драки и портить её имущество – запрещено. Сердить хозяйку – запрещено. Прикасаться к чужим вещам и заходить в занятые комнаты тех, кто заплатил за охрану – запрещено. Наказание во всех случаях одно.

Он выразительно провёл пальцем по шее.

– Не успеешь продлить право здесь находиться, результат будет тем же. Захочешь сам вскрыть кому-то глотку, делай это за воротами. Если же тебя будут тащить сюда для этого, учти, охрана может вмешаться, а может и не вмешаться. Смотря с кем ей придётся иметь дело. На территории этого постоялого двора действуют законы Тхалдрилрана.

Потеряв ко мне интерес, не став спрашивать, есть ли вопросы и всё ли понятно, охранник отошёл в сторону. Зайдя в главное здание, я удивился количеству народа. Не ожидал, что здесь будет так много постояльцев. Разнообразием их одежда не отличалась. Как заведено в большинстве случаев, первый этаж гостиницы предназначался для общего пользования, то есть, и для мужчин, и для женщин. На втором этаже комнаты и столики, расставленные на круговом, выступающем балконе, сдавались только женщинам, а на третьем, благородным особам.

Добравшись до административной стойки, за которой сидела служанка, положил в глубокий деревянный лоток золотую пряжку плаща. Он предназначался для того, чтобы со стороны никто не видел, что я отдал и что получил. Вопросов о происхождении этого украшения мне не задавали. Даже при том, что никакого плаща у меня не имелось.

Сняв отдельную комнату, я заказал сразу несколько больших тарелок с жареным мясом, грибной кашей, тушёными овощами, дрожжевыми булочками и салатом из водорослей. Найдя небольшой, свободный столик круглой формы на одной ножке, поставил под него небольшую, деревянную статуэтку паука, которой прикинулась Тошэхне. Надеюсь, она не посмеет слишком безобразничать, внаглую таская у меня со стола мясо, а то со стороны это будет выглядеть несколько… необычно. В таком месте ей ещё не доводилось находиться, поэтому чувствовалось, что паучиха возбуждена, любопытна и настроена игриво. Для того и заплатил с избытком, пытаясь снизить шанс неприятностей.

Когда мне принесли первую тарелку, только принялся нетерпеливо набивать желудок, ведя себя как какой-нибудь бескультурный дикарь, а не достойный отпрыск благородного дома, тем более маг, активно чавкая, брызгая мясным соком и хватая пищу руками, как пришлось резко замереть и насторожиться. Сзади подошли двое, один из которых похлопал меня по плечу. Судя по запаху и характеру шагов, женщины.

– Эй ты…

Сделав лицо поглупее, удивлённо повернулся с набитыми щеками.

– Сохрани меня Тёмная мать, – скривилась одна из женщин. – Я надеялась, что хоть этот окажется симпатичнее троглодита. Не хочу видеть его в своей кровати. А ты? – разочарованно повернулась к подруге.

Придирчиво меня оглядев, та пожала плечами.

– Плевать. Мы же не детей с ним делать собираемся. Так, сбросить напряжение, на один раз. Зато смотри какой мускулистый и большой. Член, небось, такой же. Чего тебе ещё надо? Закажем больше крепкого вина. На пятом графинчике тебе уже будет всё равно на ком скакать, на троглодите или на бревне.

– Я, вообще-то, сейчас занят.

Из-под стола на мгновение высунулась юркая, много суставчатая конечность насекомого. Наколов на длинный коготь кусок мяса, она столь же быстро скрылось с ним из вида. Легонько пихнул ногой одну лентяйку и обжору, напоминая, что сейчас не время баловаться.

– Это не тебе решать, – ехидно улыбнулась первая женщина, не заметившая шуструю воровку.

Хотелось им нагрубить, но остановило понимание, что тогда спокойно поесть мне уже не дадут. Пока дойдём до ворот, пока вернусь, все тарелки к тому времени будут уже на столе, только пустыми. Кто же оставляет еду без присмотра? Уверен, найдётся немало желающих «бескорыстно» помочь ближнему убедиться, а не отравлена ли его пища? Если, конечно, она на самом деле не отравлена. Оставлять Тошэхну для охраны мяса, не лучшая идея. Так и быть, немного потерплю их компанию.

– Тогда, пока вы будете решать меж собой, кто первая ляжет в… кровать, не