– А еще, если бы ты знала, как долго я ждал этого момента, – продолжал Кьер, оторвавшись от моих губ, – то не стала бы так рисковать! – Скорее всего, он имел в виду то, что я попыталась стянуть с него одежду в этом самом коридоре. – Потому что я могу и не дождаться, а жениться на тебе после!..

– Да! – выдохнула я счастливо, словно он только что спросил, а я сразу же на все согласилась. – Это отличная идея! В моей комнате есть бадья с теплой водой, – впрочем, ему ничего не стоит нагреть и свою, – и мы можем…

Не договорила, потому что мне уже не надо было ничего говорить. И уговаривать его не пришлось. Оставалось лишь ответить на его поцелуй, после чего он подхватил меня на руки, и дверь за нами закрылась.

Кажется, я снова что-то сожгла, но уже после того, как он запер мою комнату самым что ни на есть магическим способом. И время растворилось, потерялось, перестало на нас действовать. Где-то там, на задворках сознания, рычал вулкан, а Кьер время от времени тушил загорающееся постельное белье, шторы, мебель, заявляя, что все ерунда, и что он все возместит, и это пройдет, а так будет только в первый раз.

А потом я поняла, что счастье есть. И еще есть любовь, и слезы безграничного наслаждения, и радость узнавания, и восторг обладания…

То, что можно получить, только когда любишь и любима.

Затем я лежала, рассматривая бесконечность. Вернее, это был покрытый трещинами и паутиной потолок, под которым колыхались два наших магических светлячка. Кьер спал, хотя пообещал, что будет охранять мой сон. Вместо этого по-хозяйски положил на меня руку, прижал к своей голой груди и спокойно и размеренно дышал мне в шею.

Меня же переполняла благодать. Божественная любовь сплелась в сознании с любовью к мужчине, и я… Внезапно я совершенно отчетливо увидела то, что мешало нам пожениться еще в Арелате. Черная клякса моего собственного дурацкого проклятия притаилась в районе его груди. Затрепыхалась под моим суровым взглядом, но я уже коснулась ее Огненной магией. Уничтожила венец безбрачия, освобождая Кьера.

Для себя.

Он завозился, просыпаясь.

– На что ты смотришь? – спросил у меня.

– На тебя, – призналась ему. – Смотрю и думаю, как же сильно мне повезло, и сама себе завидую!

– Вообще-то это я себе завидую, – заявил он. – Так сильно, что больше нет сил терпеть.

И он не стал.

Показал, насколько сильно он меня любит. Причем несколько раз.

А после мы так и не заснули, потому что совершенно незаметно наступило утро и надо было отправляться к вулкану. Правда, по дороге все-таки завернули в маленькую церквушку, где я, в подаренном женой трактирщика светлом платьице, сжимая в одной руке собранный по дороге букет полевых цветов, а в другой выпрошенный у жениха – теперь уже мужа! – артефакт, дала согласие жить в мире и вечной любви с лордом Кьером Корнилом.

До конца наших дней.

И в подтверждение моих слов полностью заряженный «Столп Магии» вспыхнул красным, озаряя не только церковь, но и, подозреваю, всю округу.

– Как ты это сделала? – недоуменно поинтересовался Кьер, когда мы вышли из церкви, оставив священника в полнейшем неведении. Вернее, в благостной уверенности, что случилось чудо и Святой Якоп явил ему свою милость.

– То есть то, что вы на мне женаты, лорд Корнил, вас интересует куда меньше, чем то, каким образом я зарядила артефакт? – усмехнулась, протягивая мужу камень.

От «Столпа Магии» шло уверенное сияние, а внутри билась, плескалась магия.

– У меня было четыре года свыкнуться с мыслью, что ты станешь моей женой, – отозвался Кьер. Затем потянулся и поцеловал меня в губы, забирая пылающий артефакт. – Я не только полностью смирился, но и совершенно удовлетворен происходящим. Итак, леди Корнил, как вы это сделали? Ну же, Дана, ответь наконец-таки своему мужу!

Я картинно округлила глаза. Ну, раз так, то придется ответить собственному мужу!

– Однажды я сидела в тюрьме в Арелате… О, не удивляйтесь, муж мой, скучно вам со мной уж точно не будет! Я постоянно попадаю в переделки и довольно странные места.

– Нисколько в этом не сомневаюсь! – гортанно усмехнулся Кьер.

– Так вот, Валери передала мне слова одной девушки. О том, что впервые «Столп Магии» зарядила Святая Нилена, жена Аворра, напитав его бесконечной любовью к своему мужу. Так уж вышло… – запнулась, наткнувшись на изумленный взгляд Кьера. – Что тут скрывать, я люблю вас! Причем так сильно, что моей любви хватит не только на собственного мужа, но еще и на то, чтобы зарядить чертов артефакт. Что, собственно говоря, и произошло. Он полон магии, так что мы вполне можем приступить к божественному творению!

Это была шутка, но, судя по его поцелую, Кьер был бы не прочь приступить, правда, к кое-чему другому. Но вместо этого мы полезли на вулкан, чтобы успеть вернуться на постоялый двор засветло.

– Я вас люблю, леди Корнил! – много раз повторил Кьер, пока мы лезли в эту чертову, время от времени трясущуюся гору и у меня попеременно сдавали то нервы, то ноги.

Много раз пытался он отправить меня назад, уговаривая вернуться на постоялый двор, заявляя, что дальше пойдет сам, потому что это слишком опасно. Но я упрямо ползла вверх, и мы все-таки добрались до кратера дьявольского вулкана!..

Там, на обдуваемой всеми ветрами вершине поставили на себя всю мыслимую и немыслимую защиту, порядком зачерпнув из артефакта. А потом, поцеловав меня, Кьер сжал в руке «Столп Магии», собираясь вернуть его Огненной Стихии.

Но теперь засомневалась уже я.

– Ты уверен, – спросила мужа, – что хочешь это сделать? Мой отец считал «Столп Магии» даром богов, а я, похоже, сумею зарядить его в любой момент…

– Боги меня и так уже достаточно одарили, – уверенно отозвался Кьер. – Ты, Дана, и есть мой божественный артефакт, другого мне не надо!

Затем, прилично зачерпнув силы из заряженного «Столпа Магии», он бросил камень в жерло вулкана. Туда же последовал амулет магистра Стивенса, изменяющий мою внешность, потому что мы решили: больше никаких тайн!

Проводив их взглядом, я повернулась к мужу.

– Все кончено, – сказала ему.

– Любовь моя, все только начинается! – отозвался Кьер.

И я кивнула, потому что он снова оказался прав. Затем, проследив, как с помощью магии артефакта Кьер запечатывает, успокаивает Огненную Стихию и как утихает, навечно засыпая, Штрипорм, потянулась к мужу за поцелуем.