Карл открыл было рот, чтобы обрушиться на Саймона снова, но Антон подал ему останавливающий знак.

Антон приблизился к Саймону, присел перед ним на корточки, заглянул в лицо. В глазах техника сквозили одновременно и страх, и усталость, и что-то еще, что пока мешало ему признать свое поражение. Они смотрели друг на друга несколько мгновений. Потом Саймон уронил голову на кисти рук, лежащие на коленях.

– Давайте попробуем рассуждать спокойно, – предложил Антон. – Вы чего-то или кого-то боитесь?

Саймон не ответил.

– Тогда слушайте, что скажу я, – сказал Антон в склоненный затылок. – Просто слушайте и делайте выводы. Договорились, Саймон?

Затылок Саймона шевельнулся – он еле заметно кивнул. Карл стоял хмурый и сосредоточенный, с поджатыми губами. Антон сел на траву подле Саймона и откинулся на руки.

– Значит, что у нас с вами получается, мил человек? – заговорил он. – Мы располагаем данными о том, что помимо группы со «Слез Этты» в проекте «Сапфир-Х» принимали участие люди с других станций. В частности, с «Цветочного Сада». И конкретно вы, господин Саймон! А также Шон Доусон и Александр Капарян. Капарян, как известно, погиб, Доусон вывезен на Землю, а вот вы остались. Последний свидетель и, по всей видимости, участник. У нас также есть основания полагать, что масштабные эксперименты Зордана и Стоцкого с зонами планеты явились причиной второй айской трагедии. Таким образом, вы как участник эксперимента прямо или косвенно повинны в гибели многих людей.

Антон сделал паузу и внимательно наблюдал за Саймоном. Тот не поднял головы, но съежился сильнее. Глубоко вздохнул. Может быть, он собрался что-то сказать, но Антон продолжил:

– Пока помолчите, Саймон. Сначала я закончу! Так вот… Повторю: прямо или косвенно все участники эксперимента виновны в трагедии четырнадцатого года. И ваше молчание только подтвердит признание своей вины. Я знаю, что Стоцкий наложил запрет на обсуждение подобных тем в колонии. Но, поверьте, правда все равно выплывет – такое уж у нее удивительное свойство. Хотите бояться Стоцкого, выгораживать его – ваше право. Только сдается мне, Питер, что жить с таким грузом на душе – путь разрушительный. В конечном итоге вы проиграете. Вам ведь уже и так тяжело, не правда ли? Не поэтому ли вы ушли из «опылителей» в техники?

Саймон медленно поднял бескровное вытянутое лицо. Дрожащие губы разлепились.

– Это все не так… – выдохнул он. – То есть не все так…. вернее… – Он запнулся, замешкался, стал разевать рот.

В нем еще жил комок из протеста, страха, непонимания. Оставалось еще немного, небольшой толчок.

– Я не виноват в их смерти!.. – выпалил Саймон и вцепился пальцами в колени. – Не виноват!

– Что такое «молочко»? – бесстрастно спросил Антон.

– Но поймите же!.. Я не знаю…

– «Молочко» связано с работами на «поляне»? С жизненным циклом цветов? Это искусственный или естественный продукт?

– Господи!..

– Принимали ли онны биоблокаторы? Вы что-нибудь знаете об отличии биоблокаторов для людей и оннов?

– Зачем вы это спрашиваете?! Что вы хотите сказать…

– Чем грозит отказ от приема биоблокаторов для человека? Исследовался ли в экспериментах Зордана этот аспект?

Саймон тихо стонал, раскачиваясь и обхватив руками голову, словно каждый новый вопрос вбивал в него осиновый кол.

– Я все равно не виноват… поймите… Я не хочу… – бормотал он, и голос его срывался. – Что вы вообще можете знать…

– Ваши подделки медицинских протоколов связаны с регламентом приема биоблокаторов?

Он вздрогнул всем телом и замер, прекратив раскачивания.

– Перестаньте цепляться за несуществующую соломинку, Саймон! Займите конструктивную позицию!

– Какую еще позицию?! Позицию…

– Господин Саймон, кто такой «А-инжект»? Что это за фаза «С-3»? – вколачивал в него вопросы Антон.

– Да зачем вам?! Ну… зачем вам в это… соваться?.. Бред…

– Как связаны причины второй и третьей трагедий? Вы были участником обеих, не так ли?!

– Я?!.. Это не так…

– Это так, черт побери! – не выдержал Антон. – Хватит ныть! Я даю вам две минуты. Или вы начинаете отвечать на вопросы и рассказывать правду, или я арестую вас. Поверьте, у меня достаточно полномочий для того, чтобы продержать вас взаперти сутки-другие! Я ясно выразился? Две минуты.

Антон стремительно поднялся с травы. Саймон затравленно посмотрел на него снизу. В его глазах теперь был только страх. И тут Антону пришла в голову мысль. Он не знал, откуда она возникла и результатом каких подсознательных процессов явилась, но она показалась ему удачной.

– А знаете что, Саймон, – произнес он зловеще. – Я полагаю, что в ночь трагедии на «Саде» вы посещали «поляну». Согласны со мной? Так что давайте-ка проведем с вами нечто вроде следственного эксперимента, а? Мы с вами сейчас прогуляемся на «поляну». Может, у вас там, на месте, язык развяжется. Вставайте и пройдемте. Разомнем ноги.

– Нет!!! – Глаза Саймона округлились. – Не надо!!!

Он одним махом вскочил на ноги и схватил Антона за руку.

– Не надо на «поляну»! – умоляюще заговорил он. – Я не могу!.. Не могу туда!.. Господин следователь!

– А что так? – улыбаясь, спросил Антон. – Цветы посмотрим… Говорят, у них сейчас стадия «цветения» началась… Вроде красиво, не так ли? Вы же работали «опылителем». Устроите нам, так сказать, экскурсию…

– Прошу вас! – выпалил Саймон, стискивая руку Антона еще сильнее. – Я не могу!

– Боитесь? – спросил Антон с интересом.

– Да!.. Не только… Этого не объяснишь сразу… – Саймон почти шептал. Глаза его прекратили метания по сторонам и впились в Антона. – Только не надо ходить на «поляну», умоляю!.. Я не выдержу!

– Тогда говорите. Вопросы повторить или вы их помните?

– Дьявольщина!.. – прошипел Саймон, зажатый в тиски окончательно. – Я не виноват! «Сад» не участвовал в проекте! Вы должны мне верить!

– Почему не участвовал?

– Его сняли с эксперимента в последний момент!.. Зордан до конца не был уверен, что ему разрешат…

– Почему? Кто давал разрешение? Земля?

– Не знаю… Но мы непричастны к тем событиям, поймите!..

– Дальше, дальше!

– А что «дальше»?.. – Саймон в отчаянии хлопал глазами. – О чем… мы сейчас говорим?..

– Поясните ваши махинации с медицинской базой данных. Медосмотры все проходили?

– Не все!.. – выкрикнул Саймон. – Потому что не мог я их пройти!.. Потому что не принимал я биоблокаторы, чтоб они провалились! Гадство… Ни одна комиссия не допустила бы меня к работе… что мне оставалось еще?! Что?