– Ну… и «Сапфира», и вообще… – Саймон судорожно закашлялся. – Вообще всех работ в рамках тематики «Сада»… Которые вел Зордан.

– Так, спокойно, – встрял Антон. – Значит, одним из условий экспериментов Зордана на «Саде» был неприем «опылителями» биоблокаторов?

– Да…

– И онны об этом не знали?

– Конечно, не знали! – воскликнул Саймон, тяжело дыша. Он уже немного оправился. – Узнай они об этом, прикрыли бы все тут к дьяволу! В один момент!

– А на других станциях это практиковалось?

– Не знаю… Правда не знаю!

– Зачем это было нужно Зордану?

Саймон покачал головой.

– Этого я не скажу… Даже если бы знал… Спросите Зордана. Или…

– Или Стоцкого? – уточнил Антон. Саймон кивнул. – А Стоцкий знал о вашей прогулке на «поляну» во время «шторма»?

– Знал… – Саймон вздохнул и воскликнул: – Ради бога!.. Не спрашивайте вы у меня про Стоцкого! И про Зордана тоже… Я ничего про их деятельность не знаю!.. Я ж не ученый, поймите вы!.. Мне что говорили, я то и делал…

– Так мы тебе и поверили! – зарычал Карл. – Антон, он же врет, сволочь! Опять ничего не знает, ничего не ведает!.. Ну запугал тебя Стоцкий – так и скажи! Что ты мнешься тут, как девочка?!

Карл вновь стал наступать на Саймона, и тот вскинул руки к груди, пытаясь защититься.

– Карл… погоди… – забормотал Антон, спешно соображая, прервать пьесу сейчас или немного позже.

Но в этот момент ее события стали развиваться совсем по иному сценарию.

В цветном клубящемся небе возникла черная точка. Она буквально выпала из набухшего лилового облака и стала стремительно увеличиваться. Точка приближалась с севера, падала с высоты с огромной скоростью, и Антон все понял прежде, чем она превратилась в катер, и в воздухе стал слышен характерный свистящий шелест двигателей.

Снизившись по крутой дуге, катер загудел, переходя на режим торможения, завис почти над самыми их головами, потом мягко опустился в траву черно-серой махиной, похожей на застывшую каплю.

Еще не улеглась трава от волнения, еще продолжали озадаченно и молчаливо взирать на происходящее Карл и Саймон, еще дверца на борту не успела с шипением полностью втянуться в бок и трап, металлически клацая, еще не коснулся поверхности, как Аня уже спрыгнула на землю с метровой высоты и бросилась ему навстречу.

Она бежала, раскинув руки, и ему казалось, что она летит. Изящная фигурка парила в воздухе – небесно-голубой костюм на фоне железной махины, и волосы ее колыхались от воздушных потоков, а сочная трава волнами расходилась из-под ног, почти не касающихся земли…

Мир стал привычно исчезать вокруг. Пропали краски, становясь безжизненными и водянистыми. Яркая зелень айской травы, буйные облачные расцветки, очертания скал и леса – все растворялось в небытии, оставляя место призрачному и расплывчатому тоннелю, по которому бежала Аня, словно в замедленной съемке, в нереальности… Звуки тоже сгинули – он не слышал более ничего, кроме мягких толчков ее ног, частого дыхания и стука сердца… чьего сердца – его? Ее?.. Обоих сразу?..

Она с разбегу упала к нему в объятия, не произнеся ни слова, лишь негромко и прерывисто вздохнула. Земля уплыла из-под ног Антона, он начал тонуть в щемящей волне, и как утром, на крыше Базы, она поглотила его целиком.

Целую эпоху они стояли не шевелясь, стиснув друг друга изо всех сил, будто бы веря в произошедшее и боясь потерять только что обретенное ощущение друг друга. Их лексикон стремительно обеднел в одно мгновение – в нем осталось всего несколько слов, все прочие были не нужны. Почти в беспамятстве они шептали эти уцелевшие слова любви, они глотали их, слизывая трепещущие звуки друг у друга с губ… их дыхания смешивались в одно, а они продолжали неистово шептать признания, словно стремясь вложить всю силу чувств в одно мгновение застывшей вечности…

Потом и это мгновение миновало, и Антон осознал, что он – из плоти и крови, что стоит на земле, под открытым небом… Он вдруг вспомнил, зачем находится здесь, за несколько сотен километров от Базы, на исходе дня возле опустевшего ангара. Он стал узнавать людей, застывших рядом с удивленными лицами… Он, конечно же, знает их… он не Может не знать… К примеру, вот этот испуганный человечек, сжавшийся в комок (они только что его допрашивали?), – Питер Саймон, техник с энергоблока… Вот возле него Карл, он держит Саймона за шкирку и готов, похоже, разорвать в клочья… умница Карл, помощник его неутомимый и замечательный, как бы ему было плохо без Карла… Он озадаченно смотрит на Антона и Аню. А вот и Янн, дружище Янн… господин Яннанн, официальный представитель Оннха… Сколько раз он помогал Антону с маневровой техникой, терпеливо рассказывал об устройстве онновского оборудования, в котором Антон ни черта не смыслил, даже сопровождал Антона частенько в зоны. И ведь совершенно бескорыстно, он ни разу не требовал от Антона никаких объяснений и обоснований. Надо, Янн! Хорошо, Антон. И весь разговор… А теперь дружище Янн стоит чуть в стороне, на фоне катера, закинув по привычке руки за голову, и глядит то на Карла с Саймоном, то на него и Аней со своим странным, присущим только оннам, выражением лица…

Антон и Аня немного отстранились друг от друга, пробуждаясь от сна наяву, но только немного, самую малость, только чтобы обрести свободу действий. Она смахнула ладонью со щек остатки быстро сохнущих слез. Он медленно покрутил головой, осматривая окружающих и слабо улыбаясь.

– Прошу нас извинить… – произнес Антон хрипло.

Аня уткнулась лицом ему в грудь.

– Не отпущу… – прошептала она горячо. – Никуда!.. Никогда!..

– Карл… – пробормотал он. – Я тебя прошу, братец… Отведи нашего друга на станцию. Закрой где-нибудь в служебных помещениях, куда у тебя есть доступ, ладно? Я скоро… мы скоро вернемся…

– Я не хочу! – взвизгнул Саймон. – Что значит «закрой»… Что вы тут начинаете? Вы не можете так…

– Тихо! – рявкнул Карл и так встряхнул Саймона, что тот заглох на полуслове, лязгнув зубами. – Антон… э-э… – протянул Карл задумчиво. – А ты… а вы… э-э… ну да ладно, как скажешь…

– Все в порядке, Карл! – как можно уверенней сказал Антон. – Нам нужно немного побыть наедине… Я тебя сам найду. Только запри господина Саймона понадежней до моего возвращения. Нельзя, чтобы информация дошла до Стоцкого.

– Ладно, – проговорил Карл, косясь на Аню. – Закрою этого супчика где-нибудь. Ты тогда сам свистни, как вернешься.

Саймон попытался пискнуть, но Карл сверкнул на него глазами, и техник снова утих. Карл почему-то мялся, он явно что-то хотел спросить, но не решался. Еще с минуту он стоял в легком замешательстве, потом махнул рукой, развернулся и размашисто зашагал в сторону станции, толкая перед собой Саймона.