часа, успею высушить. От меня пахнет мужским гелем, от меня вообще пахнет Демьяном. Я пока не знаю, как к этому относиться. С одной стороны меня смущает его запах на моем теле, с другой стороны он нас роднит. Возможно, я ищу точки соприкосновения там, где их нет и не может быть.

Достаю из холодильника продукты. Готовить на двоих или только на себя? Готовлю все-таки на двоих. Демон спускается, останавливается у стола, рассматривает сервированный стол, а я смотрю на него. Красивый гад! Сердце сжимается от осознания, что я не одна так думаю.

Глушу в себе чувство ревности, на которое не имею право.

— Ты еще и готовишь… — задумчиво тянет.

— Не поняла?

— Красивая девчонка, — поднимает на меня взгляд. — Учишься прилежно, трахаться с тобой в кайф, еще и готовишь, — все это он говорит с намеком на улыбку. — Может жениться на тебе? — подмигнув. Пошутил ведь, а у меня сердце в желудок провалилось.

— Замуж мне пока рано, поэтому даже не предлагай, откажу, — вроде тоже отшучиваюсь, а взгляд Демона темнеет, в нем чувствуется недовольство. Притягивает к столу стул, садится и, не поднимая на меня взгляда, уплетает омлет, докладывает в тарелку запеченные ломтики куриной грудки и свежие нарезанные овощи.

Сытый мужик — добрый мужик. К концу завтрака его взгляд оттаивает. Посуду складывает в раковину с просьбой не трогать, он сам загрузит в посудомоечную машину.

— Ты пока будешь сушить волосы, я спущусь в зал, немного разогреюсь, — не сразу до меня доходит, что он собирается тренироваться.

— Я могу пешком…

— Я отвезу, — не терпящим возражения голосом. — Собирайся.

Ровно через полчаса Демьян выходит в коридор. Я хотела сбежать по-тихому, чтобы он не прерывал тренировку, не получилось, Демьян, словно почувствовал, что я уже на пороге. Смотрит на мои ботинки, которые я в этот момент пытаюсь застегнуть. Ничего не говорит, лишь хмурится. Нужно все-таки разобрать пакеты с одеждой, что он подарил. Сегодня на мне трикотажное платье на ладонь ниже колена, поэтому выбор одежды он никак не прокомментировал.

Накидывает на вспотевшее тело ветровку. Надевает шапку.

— Вернусь, закончу тренировку, — поясняет мне свои действия. Отчего-то становится неловко, хотя моей вины нет.

До университета добираемся за пару минут. Останавливается прямо у ворот. В это время тут полно студентов. Я знаю, что окна у машины тонированные, но все равно кажется, что на нас все смотрят. На меня так точно осуждающе. Я уже представляю, какие разговоры ползут среди студентов. Мне становится нехорошо, в этом гадюшнике, где мажоры ополчатся против меня, будет выжить сложнее, чем в интернате.

— Пока, — берусь за ручку, задерживаю дыхание, вздернув повыше подбородок. Сейчас главное не пасовать, не демонстрировать неуверенность и страх.

Демон выкидывает руку, перехватывает меня за затылок, запутывая в волосах пальцы, толкает на себя. Завладев моими губами терзает не меньше минуты, я при этом отвечаю, потому что мне безумно нравится с ним целоваться. Так нравится, что пальцы поджимаются на ногах.

Как только он отпускает, я открываю дверь и выхожу из машины. Ловлю на себе разные взгляды, высокомерные, злые, удивленные…

Мне страшно, но я это чувство давно научилась скрывать. За спиной раздается рев мотора, не оборачиваясь, принимаюсь идти вперед.

— Раяна, — окрикивает Демьян. Не слышала, как он вышел из машины. Она до сих пор стоит у ворот, преграждая вход, но никто не возмущается, даже охрана.

— Что? — под любопытными взглядами я теряюсь, голос звучит глухо.

— Идем, — захлопнув дверь, подходит ко мне, руку опускает на талию и толкает вперед. Опешив, переставляю ноги. Это он мне поддержку оказывает? Демонстрирует, что я не просто девочка для траха? Действует ведь, теперь в нашу сторону косятся с опаской.

— Ты вспотевший вышел на холод, — озвучиваю очевидное. Наверное, нужно что-то добавить, но мне сложно выражать заботу, тем более ему.

— Не заболею, — правильно расценивает мое беспокойство. Поднимается вместе со мной. Наше появление привлекло внимание, на крыльце всегда полно студентов. Притянув к себе, Демьян демонстративно целует в край губы. К обеду эта новость разлетится по всем чатам.

— Увидимся, — негромко, только для меня. Он уходит, я захожу в здание университета.

В вестибюле полно студентов. С грустью смотрю на кофеаппарат, за которым собралась длинная очередь, не успею уже взять стаканчик горячего напитка. Иду сразу в аудиторию. Ника сидит за нашей партой, улыбается, увидев меня. Приятно не наблюдать осуждения в ее глазах.

Лекции проходят в привычном режиме. Да, на меня косятся однокурсники, да ко мне подходила стайка мажорок, чтобы познакомиться. Мы познакомились, но я вела себя холодно и они быстро отвалили. Студенты все еще перешептываются, но Ника права, через три дня от этой сплетни все устанут и перестанут перемывать мне кости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍До Германа наверняка долетели слухи, но он вел себя как всегда. Со всеми строг и требователен, со мной добр и внимателен. Его отношение — тоже поддержка.

Во время лекции Демьяна, полкурса получили отработки. Их внимание было приковано к нам, но Кайсынов всю лекцию вел себя образцово. Конечно, мы ловили взгляды друг друга, от которых внутри у меня разливалась весна, но больше мы себе ничего не позволяли, но видимо ребята ждали, за что и поплатились.

После лекции я не стала задерживаться, Демьян и не просил, его облепили студенты с вопросами, как и когда нужно отработать. Чуть позже прислал сообщение, что заберет меня и отвезет в общежитие после пар.

Ника нашла повод задержаться, чтобы не ставить меня в неловкую ситуацию. Она не сядет в машину к Кайсынову, а мне будет неудобно, что она пойдет пешком.

Его машина стояла у ворот, чтобы я точно не сбежала. Короткий сигнал, будто я могла не заметить его машину, которая опять преграждала вход. Он не снял очки, в которых обычно работает за компьютером. Я говорила, что они ему безумно идут? Делают его строгий образ нереально сексуальным. До общежития рукой подать, наверное, поэтому Демьян сразу предупреждает.

— Я сегодня вечером уезжаю к родным на выходные, вернусь в воскресенье вечером, ничего не планируй, заберу к себе, — не терпящим возражения голосом. Не показываю, но мне просто не верится, что Кайсынов меня предупредил о своем отсутствии. Будто мы действительно пара.

— Хорошо, — не получается прятать улыбку. Он тянется ко мне, целует, но совсем целомудренно. Мне не удается скрыть разочарование.

— Если засуну в тебя язык, мы поедем трахаться. Утром в душе тебе было больно, я заметил. Давай побережем твою киску, — от его пошлых слов мои щеки начинают гореть, а он довольно ухмыляется.

— Пока, — второй раз