моим словом его взгляд становится темнее, хотя куда еще больше там и так темная непроглядная ночь с всполохами молнии. Мне стыдно оттого, что приходится такое рассказывать. Ощущение, что мою душу заливает грязью. Я не сама лезла к Долецкому, это родственники мечтали меня под него подложить, но все равно противно. И даже то, что Кайсынов матерится под нос на мою тетку, меня не обеляет.

Во время рассказа опускаю информацию о брате. Может не стоит, но мне кажется, Демьян не обрадуется такой новости. С другой стороны, если позже эта информация всплывет…

Принимаю решение рассказать про Арса позже. Демьян заводит двигатель и включает печку. Я даже не заметила, что меня трясет. Хотя холод я не ощущаю, скорее трясет от нервного напряжения.

— Как только Долецкий ушел, мы поругались. Мы никогда не были особо близки… — рассказываю, как после смерти родителей тетка сначала приютила, потом отдала в интернат. Получала выплаты, но на мне экономила. Как продала нашу квартиру, а деньги присвоила себе, сказав, что квартиру отобрал банк.

— Утром я сбежала, — продолжаю рассказ, отвернувшись к боковому окну. Если помнишь, ты ждал меня у подъезда. С того дня я на звонки тетки и сестры не отвечала, Долецкого не видела. Думала, что они все поняли… — веду плечами, словно пытаюсь сбросить с себя груз чужой грязи.

— Это все?

— Да, — поворачиваюсь к Демону.

— Никогда и ничего от меня не скрывай, Раяна. Я ненавижу ложь, не приемлю ее в отношениях, — опять про отношения. Мое сердце замирает. — Он к тебе больше не приблизится, а если осмелится, я тут же должен об этом узнать, — требовательно смотрит в глаза. Киваю. С твоей теткой я разберусь, узнаю, куда она дела квартиру. Продать законно не могла. Там будем решать, — заметно расслабляется. Раяна, никогда мне не лги, — повторяет свое просьбу, обхватив лицо ладонями, тянет к себе и целует. А у меня слезы в уголках глаз скапливаются, столько сейчас в нем демонской своеобразной нежности и заботы…

Глава 59

Раяна

Остаться незаметной не вышло. Весь университет гудит о романе бедной студентки и молодого преподавателя. Нужно уточнить, что преподаватель из мажоров. Настоящий мезальянс, который не обсудил разве что ленивый.

К нам с Никой соседки совершали паломничество весь вечер пятницы, под разным предлогом пытались напроситься в гости.

— Я занимаюсь, вам тоже советую сесть за учебники вместо того, чтобы ходить собирать сплетни, — не выдержав, Ника захлопнула дверь перед двумя последними делегациями, остановив тем самых поток незваных гостей.

Я рассказала Нике о Долецком. Мы весь вечер перетирали кости ему и моей тетке с двоюродной сестрой. Закусывая горечь сладостями, которые перед отъездом прислал Демьян. Несмотря на нелюбовь Ники к Кайсынову она вынуждена была признать, что наши отношения спасли меня от домогательств старого извращенца. Кайсынова Сергея боятся и уважают, Долецкий не станет переходить ему дорогу.

— Демьян — твоя защита и отказываться от нее не стоит, — произносит подруга. — Я попробую выяснить у Яна, кто такой этот Долецкий, но из того, что ты мне рассказала, он явно отвратительный тип.

Несмотря на то, что Демьян уехал, я ждала его звонка вечером. Ну или хотя бы смс. Не звонит, не пишет. Телефон не выпускаю из рук, на каждую рассылку сердце подпрыгивает в груди.

Он все-таки же гад, но нужно признаться очень любимый гад. Чтобы не мучить зря сердце, убираю звук и переворачиваю телефон экраном вниз. Дальше мы просто болтаем об учебе, вспоминаем разные казусы, которые случаются во время занятий. Вчера вот во время обеда второкурсник катаясь на задних ножках стула упал назад, зацепил ногой стол заляпав едой подружек-мажорок. Те и не думали ругаться, кинулись его жалеть. Случись такой казус с бюджетником, его распяли прямо бы на раздаче. Расходимся с Никой глубоко за полночь, завтра нет лекций, можем спать хоть до обеда.

Зайдя в спальню, включаю ночник. Не заглядывая в телефон кладу его на тумбочку все еще экраном вниз. Тренирую силу воли. Переодевшись в пижаму, прячусь под одеялом. Лежу несколько секунд пытаюсь уснуть, не выдержав, тянусь все-таки за телефоном. Хочу убедиться, что мой любимый гад обо мне так и не вспомнил.

В мессенджере несколько непрочитанных сообщений от Ареса.

«Привет, сестренка?»

«Не спишь?»

«Почему пропала? Не звонишь, не пишешь?»

«Соскучился. Хочу тебя увидеть»

«Завтра в час дня жду тебя в Риони, адрес скину»

«С Долецким я разберусь, больше он к тебе не сунется»

Сон рассеивается, в голову лезут неприятные мысли. Напрягает одновременное появление Долецкого и Арсения. Откуда брат знает, что Юлий Маркович сегодня нанес мне неожиданный визит? Понятно, что Демьян не сказал бы ему. Настя сообщила? Она была в курсе? За моей спиной происходит что-то непонятное, мне это не нравится, но я никак не могу на это повлиять. Если только честно во всем признаться Демьяну. Но есть страх, если я рассажу ему за Ареса, он больше не захочет меня видеть.

Мне не нравится вся эта история, но Арс единственный родной мне человек. Имею ли я права его отталкивать? Маме и папе было бы приятно, что мы общаемся? Приятно ведь мама? Обращаюсь к ней мысленно. Я часто так делаю, мне кажется она слышит и откликается. Где-то внутри меня звучит ее ответ: «да».

Утираю слезы, которые бегут по щекам. Жалею, наверное, себя. Сложно одной. Внутренний голос напоминает, что я не одна, у меня есть брат. Уголком одеяла вытираю слезы. Пишу ответ Арсению.

«Привет»

«Завтра увидимся, если не забудешь скинуть адрес»

Прислушиваюсь к своим ощущениям, вроде ведь все делаю правильно, тогда почему не проходит тревога? Ответ на этот вопрос только один — я боюсь, что об Аресе узнает Демьян. Если хочу завтра встать рано, пора спать. Откладываю телефон, почти сразу засыпаю.

Опаздываю почти на полчаса. Автобус пришел с опозданием. Арс пишет, чтобы не волновалась он дождется меня. Утром я успела распаковать вещи, что купил мне Демьян. Сейчас на мне узкие черные брюки, белый свитер с горлом и короткая утепленная куртка, а еще классные ботинки на широком каблуке.

Вхожу в кафе, меня встречает администратор, провожает к столику, за которым сидит Арсений.

— Не знал, что ты любишь, — кивает на заставленный блюдами стол.

— Спасибо, — выдавливаю из себя. Противная девчонка внутри меня подмывает напомнить, что в интернате мне было не до выбора блюд. Ела то, что дают и боялась, что даже это отберут.

— Ты так и не прислала номер карты, — с упреком произносит