— Помнишь Пашку? — Спрашивает Маша. — Моего брата? Так вот он играл у них на басухе этой весной. Ребята предлагали ему остаться в группе на контракте, но Павлик отказался. У него подруга беременна, и ему сейчас не до гастролей. Дима, кстати, тоже участников «the Diverse» всех лично знает, так что достать билеты не будет проблемой.

— Угу. — Отзываюсь, глядя на поле.

Дима копается в телефоне.

— Кстати, — говорит он, приставляя аппарат к уху, — американец твой очень выделяется на фоне остальных игроков. Папка мой мог бы поговорить с кем надо, чтобы его перевели с основным составом тренироваться, там, может, на него и тренер обратит внимание. А то бегает с семнадцатилетними пацанами из дубля [1], с кем тут соревноваться? Как над собой расти? — Он выпрямляется. — О, здорово, Пахан. Как дела? Да. Да, я тоже.

Пока он болтает по телефону, не отрываю взгляда от игрока под номером семнадцать. Как же все-таки он хорош…

— Ага, — кивает Дима, — нам бы четыре билета организовать!

— Три, — говорю тихо. — Три билета… Джастин идет с Викой.

Сказав это, не нахожу в себе сил повернуться и посмотреть на их удивленные лица. Знаю, сама виновата. Но то, что мой американец идет в клуб с другой девушкой заставляет меня паниковать гораздо сильнее, чем то, что Слава может узнать о моем коварном предательстве.

[1] — дублирующий состав основной команды

Джастин

После тренировки мы устраиваем поход по магазинам. На улице достаточно холодно, но я все еще не верю, что мне пригодятся все эти вещи, которые они заставляют меня примерять. Толстенные шапки, шарфы, перчатки, длинные куртки, ботинки с мехом. Послушно натягиваю на себя все это добро, выхожу из примерочной и красуюсь перед развалившимися на диване друзьями. Они решают, что мне больше идет, общим голосованием.

Нет, вы прикиньте, за меня решают, что мне носить!

Едва улизнув от них, прихватываю пару футболок и шорты — они отбирают. Суют в руки свитера, толстовки, плотные джинсы и толкают обратно — за шторку. Не дают даже купить новую кепку, говорят, не пригодится. Ведусь на заверения в том, что теплый капюшон на куртке и ворот повыше русской зимой будут гораздо важнее и нужнее.

По-моему, меня просто разыгрывают. Да я почти уверен в этом! И с этой уверенностью расплачиваюсь на кассе, отдавая почти все заработанное за последние недели. Грабеж!

А потом мы сидим с Зоей в гостиной ее дома. Папа разобрал микроволновку и чинит ее (сам!), мама смотрит сериал, а мы, устроившись за столом в кухне, делаем домашние задания. Сидим близко друг к другу, стесняемся, точно прыщавые подростки, то и дело, задевая «нечаянно» друг друга локтями.

Никак не могу взять в толк всю эту фигню с русскими предлогами. Почему иногда употребляется «на», а в других случаях подходит «в»?

— Внутри чего-либо, — объясняет Зоя. — В доме, в стране, в мире. Масштабы не важны. Главное, чтобы все происходило в пределах чего-либо. А «на» употребляется в том случае, когда речь идет о месте на какой-либо поверхности. На столе, на человеке, на крыше…

Но единственное, о чем я могу думать сейчас, это румянец «на» ее щеках и запыхавшееся от бешеного стука сердце «в» моей груди. А еще о том, почему мы влюбляемся «с» кем-то (in love “with” someone), а они, русские, «в» кого-то. Наверное, в этом все-таки есть определенный смысл. Увидев Зою, я растворился в ней и пропал, и не важно, взаимно это или не очень. Я уже «в» ней по уши.

— Гу-бы на ли-цо, — говорю я, разглядывая ее прикушенную губу.

И она привычно торопится меня поправить, но тут вдруг раздается звонок в дверь.

— На ли-це, — диктует Зоя и пишет это слово в тетради, чтобы объяснить, почему и как изменилось окончание в слове.

Но ее мама уже открыла дверь, и нас отвлекает знакомый голос из прихожей. Из всей речи вошедшего мой слух выхватывает только «здравствуйте» и «Джастин». Вытягиваю шею и вижу Вику, стоящую на пороге.

— Хм. Это к тебе. — Хрипло замечает Зоя.

— О, привет! — Девушка машет нам рукой. — Здравствуйте! — Это хозяину дома. — Она спешно скидывает модные ботиночки и проходит. — Обещала тебе конспекты, вот принесла! — Натягивает на лицо улыбочку и застывает между входной дверью и гостиной.

Догадываюсь, почему она не идет к нам. Вика планирует подняться в мою комнату. Не знаю, что такого могла задумать эта девчонка, но поворачиваюсь к Зое:

— Ты не возражаешь?

Она выглядит абсолютно равнодушной, и только плотно сжатые губы выдают некоторое напряжение.

— Нет. Иди, развлекай свою гостью.

Мама Зои с придыханием говорит, кажется, что-то про то, какие хорошие друзья у меня. Вероятно, она тоже верит, что девушка пришла помочь мне с учебой. Встаю, подхожу к Вике и указываю наверх. Плавно покачивая бедрами, она поднимается по ступеням. Иду следом, отметив про себя, что все трое, оставшихся внизу, провожают нас взглядами.

— Что ты здесь делаешь? — Спрашиваю, когда мы входим в комнату.

Прикрываю дверь.

Она оглядывается вокруг, многозначительно хмыкает, а затем кладет на стол папку с бумагами.

— Подумала, что тебе пригодятся конспекты лекций.

— Хм, спасибо.

— Не за что. — Вика делает шаг назад и садится прямо на столешницу.

На ней обтягивающие джинсы, теплый кардиган, а под ним тонкая синяя блуза, вырез которой не скрывает ровным счетом ничего.

Занятно.

— Обычно Зоя делится со мной своими записями…

— Ты не рад меня видеть? — В лоб спрашивает девушка. Ее лицо напряжено.

Медленно подхожу ближе.

— Даже не знаю. — Отвечаю честно.

Вика кокетливо закидывает ногу на ногу, преграждая мне путь:

— Мне просто хотелось увидеть, как ты тут устроился.

Усмехаюсь:

— Тогда смотри.

Но она не отводит от меня глаз.

— Симпатично.

Не знаю, о чем это. Может, обо мне. Потому что она дышит так тяжело, смотрит так откровенно, что при желании можно прочесть любую из ее мыслей.

— Чем займемся? — Делаю шаг вперед, и ее колено почти касается ширинки на моих джинсах.

Мне интересна ее реакция.

Она вздрагивает — похоже, мое поведение радует и пугает ее одновременно.

Вика определенно из тех женщин, которые до последнего думают, что эскорт — не проституция, а флирт — невинный способ намекнуть о своих желаниях. Она из тех, кто сначала открыто предлагает себя, а потом требует, чтобы ее добивались. Фальшивая — от макушки до кончиков ногтей.

— Вообще-то, я не бегаю за мужчинами. — Смущенно пожимает плечами девушка. — Скорее, наоборот. — Это звучит, как попытка оправдаться, и она тоже это прекрасно понимает.