Заметив Томаса, лакей встал, поклонился и передал тщательно выученное послание:

– Ее светлость хочет сообщить вам, что ее нет, наш дорогой друг принц Линь болен и ваш визит существенно поднимет ему настроение. Вы придете? Я должен подождать вашего ответа и напомнить вам, что он очень стар и не слишком крепок, и, если надо, проводить вас до его дома.

– Передай княгине, что я приду. Но сначала мне необходимо переодеться и принять ванну.

Русский поклонился:

– Я подожду.

Томас дал ему несколько монет – парень ждал его на холоде все утро.

– Пойди в таверну. Выпей и согрейся. Я найду дорогу к дому принца самостоятельно.

Он поднялся по ступенькам и вошел в свое жилище. Оно показалось пустым без наглого и шумного Донована. Томас быстро вымылся и, как мог, побрился позаимствованной бритвой. Взглянув в зеркало на свою потрепанную физиономию, он понял: придется сочинить какую-нибудь, желательно правдоподобную, историю. Екатерина сразу заподозрит наличие другой женщины, тем более что он уже несколько дней ее не видел. Он так увлекся часами, что стал избегать ее. Да и после каждой их встречи Донован ждал, что он вернется с бриллиантами княгини. Томас стал проводить ночи в игорных домах, пропуская ее салоны и вечеринки. Он выигрывал достаточно, чтобы покрыть текущие расходы, не прибегая к воровству.

Томас никогда не был очень хорошим вором, а теперь, по иронии судьбы, его будущее зависело от воровского мастерства. И будущее Англии, кстати, тоже. Если, конечно, верить Джулии. А у Томаса не было причин ей не верить. Она рассказывала о шантаже французского посла со страхом в глазах. Возможно, это была тревога за свою страну, но и что-то еще.

Если бы она знала, что его первая и единственная попытка проникновения в чужое жилище завершилась на полу ее спальни, то, наверное, испугалась бы еще больше. Но теперь он не мог позволить себе неудачу. На кон поставлено слишком многое, в том числе его собственная жизнь.

Он завязал галстук – у Донована это получалось явно лучше – и взял сюртук. В нем он был, когда вламывался в английскую резиденцию, и от него еще пахло духами Джулии. Томас поднес сюртук к лицу, вдохнул полной грудью запах и ощутил такой сильный прилив желания, что пришлось сесть.

Какого дьявола он потребовал, чтобы она провела с ним ночь? Он и так уже слишком давно одержим женщиной, которую никогда не сможет получить. Если она сдержит слово, станет только хуже. Она принадлежит Стивену Айвзу, почтенному джентльмену, дипломату с титулом и будущим.

Но ведь он, Томас Меррит, никогда в жизни не испытывал ни к одной женщине таких чувств, как к Джулии Лейтон. Завтра ночью он сделает все возможное, чтобы проникнуть во французскую резиденцию и похитить документы. Его успех обеспечит Стивену Айвзу признание, возможно – продвижение по службе, и Джулия от этого только выиграет. А он проживет еще один день и еще раз обнимет Джулию. Если, конечно, она выполнит свою часть сделки.

А что потом?

Он отвернулся от зеркала.

Ничего.

– Вам письмо, – сообщил Стивен, когда Джулия вернулась с прогулки с раскрасневшимися от мороза щеками. Она не могла отвлечься от мысли об «условии» Томаса Меррита. Оно было слишком дерзким.

Но все же он рисковал жизнью, и она согласилась. Значит, выбора не оставалось.

Она взяла письмо из рук Стивена.

– Это от Дианы Талейран, – сказала Джулия и вскрыла конверт. – Она приглашает меня завтра вечером в свой салон. – Джулия невесело усмехнулась. – Прекрасный способ попасть в осиное гнездо…

Стивен взял ее руку и поцеловал.

– Возможно, все окажется легче, чем мы думаем.

– Да, – кивнула она. – Или нет. Наверное, Талейран будет ждать, что я принесу ему ответ от лорда Каслри.

– Если у Меррита все получится, это само по себе будет ответом.

Она прошлась по комнате, глядя себе под ноги.

– Да. Думаю, да.

– А если нас постигнет неудача?

Стивен отвел глаза, словно что-то скрывая.

– Невозможно. Это слишком ответственное дело.

Он остановился прямо перед ней и нежно поцеловал в губы.

– Вы замечательная женщина, Джулия. Когда все это закончится…

Она положила ладонь ему на грудь и легонько оттолкнула.

– Давайте дождемся этого.

– То, что я узнал о Меррите, ничего не изменило, Джулия. – Он отступил. – К сожалению, я не смогу сопровождать вас завтра. Мне приказано остаться.

– Каслри?

Стивен кивнул.

– Я официальный член британской делегации. Если Меррита поймают, а я окажусь рядом, нашу причастность отрицать будет невозможно.

У нее заныло сердце.

– Что же тогда будет с ним?

Стивен нахмурился.

– Это уже не наша забота.

– Но он согласился помочь нам!

– За плату! – злобно рявкнул Стивен. – За деньги и драгоценности, а вовсе не из любви к своей стране, королю или…

Он замолчал, но Джулия поняла: он хотел сказать, что любовь к ней тоже не явилась для него достаточной мотивацией. Это и понятно. Томасу Мерриту по большому счету наплевать на нее. Его интересует только удовольствие, которое он уже получил и, возможно, получит еще.

– А как же я? Я должна быть там, показать Мерриту, где документы, – пробормотала Джулия, чувствуя, что ей не хватает воздуха.

Стивен поморщился словно от боли, подошел и коснулся ее щеки. Его лицо горело, глаза ярко блестели.

– Вы не потерпите неудачу, Джулия. Это невозможно. Уходите оттуда, если почувствуете опасность.

– Иначе что? – спросила она, уже зная ответ. Ею можно пренебречь. Для Каслри она такой же расходный материал, как Томас Меррит. У нее замерло сердце.

Раздался стук в дверь, и Стивен отшатнулся от Джулии – почти отпрыгнул – и занял место за столом, как будто она уже потерпела неудачу и запятнана на всю оставшуюся жизнь.

– Еще одно письмо для мисс Лейтон, – возвестил лакей.

Джулия взяла письмо и узнала аккуратный почерк Дианы. Боже! Неужели Талейран что-то заподозрил?

– Еще одно приглашение? – спросил Стивен. Дождавшись, когда лакей выйдет из комнаты, он вернулся к ней.

– Нет, – ответила Джулия. – Новости. Заболел наш общий друг, старый принц Линь.

– Мне очень жаль. Старик был достопримечательностью всех европейских дворов в течение полувека.

Джулия сложила письмо.

– Если Доротея не будет возражать, я навещу его.

– Вы очень добры, – улыбнулся Стивен. – Это отвлечет вас от… неприятных мыслей. Увидимся за ужином.