Кристина вчитывалась в строки и качала головой. Сколько же времени утекло с момента ее жалоб на Армана! Она ведь и подруге написала, гораздо пространнее и эмоциональнее, чем матери. И вот все переменилось. Теперь Кристине хотелось вступить с Бернадет в полемику, объяснить, что герцог, конечно, тот еще фрукт, но съедобный. Словом, жить можно. Однако подруга не только перемывала косточки жениху Кристины, тревожилась за нее в чужом доме посреди огромного города, но и делилась собственными горестями, последними школьными новостями.

«Знаешь, такая тоска, — жаловалась она, — целыми днями слоняться по спальням или помогать Брунгильде. Анук не терпит праздности, поэтому заставила меня участвовать в инвентаризации. Сама-то она укатила, не иначе кутить на те деньги, которые Рувель выделил школе. Как же, мы ни денье не увидим, все пойдет в карман директрисе. Но это ладно, похоже, тетка тоже нашла мне жениха. Зная ее, он стар, уродлив и не богат. Богатого она бы приберегла для дочерей. Собирается сосватать меня в июне, когда окончу курс наук. Ты ведь помнишь, вместе с дипломом нам выдают приданное — целых двадцать ливров…»

Стало противно. Кристина всегда заочно не любила тетку Бернадет, а теперь и вовсе возненавидела. Продать племянницу за двадцать ливров! Да она от силы десяток су на еду и одежду племянницы потратила, за что Бернадет ее благодарить?

Кристина возмущалась, но умом понимала — нет у них другой судьбы. И не только у бедных воспитанниц школы — у каждой ученицы. Анук Мертье готовила брачный товар и никогда этого не скрывала. Вдруг подруге таки повезет, и она получит семью, о которой мечтала. В отличие от Кристины Бернадет всегда видела себя только женой и матерью. Если жених окажется приятным молодым человеком, да еще не простолюдином, она мигом забудет жалобы и с радостью примерит кольцо.

Девушка улыбнулась. А на ней попечительский совет двадцать ливров сэкономил, как раз директрисе на новую канарейку. Старая скоро задохнется от табачного дыма.

Кристина продолжила чтение. Вскоре она уже улыбалась от уха до уха. Бернадет не могла долго грустить, порадовала ее парой курьезных сплетен. В конце, явно перед самой отправкой, и вовсе приписала про видение: «Забудь все, что я тебе говорила! На мне будет шикарное платье! И кольцо с камушком. Надеюсь, тебя отпустят на мою свадьбу, иначе придется делать Адель подружкой невесты». В этом вся Бернадет! То «не хочу замуж», то «считаю дни до знакомства с женихом». Даже интересно стало, кого она увидела во время транса, вдруг тоже герцога или маркиза. Если он простой землевладелец, вроде отца Кристины, Бернадет придется изрядно постараться, чтобы получить хотя бы поздравительную открытку от Адель. После окончания школы они перестанут быть соседками по спальне, подружками по парте и так далее, превратятся в леди, графинь и маркиз.

— Вот и верь людям, которые называют некромантов авантюристами!

Кир с легким смешком покачал головой и осторожно сделал первый шаг. Арман не ответил, прислушиваясь к окружающим звукам. В какой-то степени Сфарум можно было назвать его вторым домом. Местом, где обострялись все чувства, поднимал голову внутренний волк. Иногда Арман выпускал его на волю, иногда, наоборот, сдерживал. А, бывало, волк спасал ему жизнь.

Сейчас уже забылось, но изначально Рувели были анимагами, именно поэтому на их гербе до сих пор красовался волк. Не путать с оборотнями! Те обращались в зверя под влиянием эмоций, полной луны и тому подобного, не могли контролировать трансформацию. Анимаги же всегда оставались людьми, просто временами пользовались чужим обликом, силой, возможностями. Волк всегда жил в каждом из них, каждую минуту. Он просто спал, ожидая команды хозяина подарить ему свое зрение или нюх.

— Ну, ты не раздумал насчет Пустошей?

С ладоней Кира слетела серебристая дымка и укутала создателя прозрачным коконом. Арман сдержанно усмехнулся. Сам он в подобной предосторожности не нуждался, обойдется без щитов.

— Я вообще редко меняю решения.

Определив, в какой точке их выбросило, герцог решительно зашагал в сторону остова часовни. Ее закопченные стены эффектно контрастировали с вечным закатным небом Сфарума. Солнца не видно, но его золотисто-багряные лучи пронизывали воздух, заставляли танцевать мельчайшие пылинки. Цвет неба был неоднороден, собрал весь спектр алого и оранжевого. Чем ближе к горизонту, тем темнее. У самой земли там, вдалеке, и вовсе парила сама чернота.

— Столько темной энергии! — поежился Кир, осторожно продираясь сквозь колючий кустарник с алыми ягодами. — Даже мне, некроманту, не по себе.

— Все дело в святилище. — Арман указал на часовню. — С момента его разрушения минуло лет триста, но заходить туда по-прежнему опасно. А ты тут разве прежде не был? — удивленно поинтересовался он.

— Конкретно в этом месте нет. Я специалист по Грани, если ты не забыл.

— Тогда тебе точно надо подойти, постоять на краю той самой Грани, — улыбнулся герцог.

Пара минут ничего не изменят, а Киру точно понравится. Так уж заведено — все, что вызывало неприятие у Армана, приводило друга в восторг.

— Это ведь святилище Айвы, верно? — Так и есть, глаза уже загорелись. — Я бывал в ее доме, забрал пару книг.

У герцога на мгновение онемел язык. Кир ведь пошутил, правда? Гулять по дому Айвы все равно что совершить самоубийство. Его атмосфера душила, наводила уныние. Даже самые стойкие воины начинали рыдать, как девчонки. Многие сходили с ума, бросались из окон в Эфирное море. Вынести оттуда какую-либо вещь и вовсе невозможно. Повсюду ловушки, колодцы в Хаос.

— Когда вернемся, покажу, — беззаботно продолжил Кир. — Только никому!

Он приложил палец к губам.

Все еще не пришедший в себя от потрясения Арман кивнул и покорно последовал за другом к часовне. Он даже на расстоянии ощущал исходившие от нее потоки темной энергии. К счастью, спящие. Никто больше не творил здесь жертвоприношения, хотя последовательницы Айвы до сих пор встречались. К примеру, та темная ведьма, которая наградила Армана проклятием. Хотя куда ей до прежних служителей культа! Покойница действовала грубо, творила ритуалы в своих целях, а не напитывала силой святилище. Вероятно, она тоже где-то раздобыла книги Сумеречной принцессы или воспользовалась рецептом кого-то из родственников. Впрочем герцог надеялся, отныне с темными ведьмами покончено. Оставались подозрения короля, но Маргарита, при всех ее недостатках, максимум тянула на простую ведьму.

— Расперум! — полной грудью втянув пропитанный духом смерти воздух, блаженно растянул губы в улыбке Кир.

Он смело направился к руинам часовни, купаясь в пульсации потоков темной силы. Арман за ним не пошел, лишь предупредил: «Внутрь не суйся!» В свое время здесь поработали маги всех четырех стихий. Они постарались сделать так, чтобы Айва никогда не вернулась из небытия, но подобные места безопасными никогда не становятся. Хотя был у святилища один плюс — если не брезглив, не чураешься «грязной» силы, всегда можно подпитать свои запасы. Арман иногда прибегал к этому способу, если задерживался в Сфаруме надолго. Была у мира темных одна неприятная особенность — его воздух постепенно высасывает энергию. Для мага уровня Армана или Кира это незаметно, но за три-четыре дня все равно набегает порядочно.