В то время как метафорическая связь между романтической любовью и наркотической зависимостью является, на удивление, очевидной, родительское отношение в еще большей степени, чем спаривание, нуждается в пристрастии и зависимости, в навязчивом поведении, которого придерживаются, несмотря на негативные последствия. Практически все родители, честные перед самими собой, признают, что бывают моменты, когда они жалеют, что произвели на свет ребенка, а исследования, в которых отслеживали повседневный уровень счастья людей, показали, что этот уровень ниже у родителей, чем у людей, у которых нет детей. Этот уровень определяют на основании неудовлетворенности матримониальным статусом, снижения удовлетворенности жизнью и ослабления чувства общего внутреннего благополучия. Такое ухудшение качества жизни наблюдают не только в самые тяжелые моменты; исследования показывают, что дети снижают качество жизни на протяжении всего периода взрослой жизни родителей.

Но верно, однако, и то, что дети не один раз доставляют своим родителям ощущение чистой радости. Как однажды заметила моя мать, редко столько смеешься сама или слышишь смех, чем когда сидишь дома с маленьким ребенком. Но так же как при наркотической зависимости, такие счастливые эпизоды вкраплены редкими жемчужинами в намного более безрадостный опыт. В самом деле, вы, вероятно, никогда в жизни столько не плакали и не переживали, как с маленькими детьми. До сих пор идут дебаты на тему о том, насколько реальна разница в уровне счастья между родителями и бездетными, и не проистекает ли она от неумения реально оценить удовольствия, получаемые родителями от общения с детьми. Но к каким бы выводам ни пришли в конце концов ученые, нет сомнения в том, что дети это иногда сущее наказание, которое требует упорства для того – чтобы ему противостоять.

Конечно, тем, кто считает наркотическую зависимость самым безнравственным поведением, а воспитание детей идеалом самоотверженности, само сравнение этих двух типов поведения может показаться кощунственным. И это правильный подход, потому что нет и не может быть никакого сравнения между глубоким общественным значением родительского долга и пустотой индуцированных наркотиками удовольствий. В самом деле, в начале семидесятых, когда Яак Панксепп, открывший роль эндогенных опиатов в формировании материнской привязанности, написал свою первую статью на эту тему, она была отвергнута многими ведущими журналами именно по этой причине. Панксепп вспоминал в своем интервью, что редактор «Сайенс» сказал ему, что это слишком щекотливый предмет. Журнал не захотел выходить за рамки приличий и сравнивать материнскую любовь с отвратительными привычками каких-то презренных наркоманов. «Они не хотели нести ответственность за эти данные, в случае если бы они не подтвердились», – сказал Панксепп.

Сегодня, однако, во всяком случае те, кто изучает биохимию социальных связей, считают эти данные твердо установленным научным фактом. Исследование механизмов обучения, участвующих в родительском отношении к детям, позволяет лучше понять процессы обучения наркотической зависимости и их навязчивую природу.

Даже нормальное отношение матери к ребенку носит определенные черты синдрома навязчивых состояний. Новоиспеченные родители, как известно, становятся одержимы безопасностью ребенка. Почти все молодые мамы и папы рассказывают, как они то и дело подходят к кроватке спящего ребенка, чтобы убедиться, что он дышит. Молодые родители часто упрекают бабушек и дедушек за небрежное отношение к новорожденному, а те лишь посмеиваются, вспоминая, как они сами точно так же ругали своих родителей за несоблюдение мер безопасности.

Факты подтверждают, что у матерей, страдающих навязчивостями, состояние часто ухудшается во время беременности и в раннем послеродовом периоде, что позволяет предположить участие в родительской любви и в навязчивости одних и тех же физиологических механизмов. В 10 процентах случаев синдрома навязчивых состояний болезнь впервые проявляется во время беременности. Некоторые данные позволяют утверждать, что в возникновении родительской любви большую роль играет серотонинергическая система головного мозга, как и в случае романтической любви. Активность серотонина падает при влюбленности, в ранний период после родов, при депрессии и синдроме навязчивых состояний. Вероятно, это происходит из-за того, что, по сути, некоторая степень одержимости вполне уместна для поддержания критически важных отношений, таких, например, как любовные или родительские.

Еще один важный аспект обучения в раннем периоде после родов заключается в усвоении привязанности именно к своему ребенку. Вопреки расхожему мнению, родительская любовь не всегда наступает «мгновенно», а способность к формированию привязанности не нарушается, если ребенка не кладут сразу на живот матери или в руки отца. Несмотря на то что многие родители действительно переживают ошеломляющее чувство любви, как только ребенок появляется на свет, по крайней мере столько же родителей не испытывают такой любви «с первого взгляда» и часто мучаются чувством вины. Однако, так же как в случае наркотической зависимости, для того, чтобы любовь прочно внедрилась в мозг, необходимы повторные, частые контакты с ребенком. Невзирая на то что некоторые люди испытывают непреодолимое желание повторить понравившееся ощущение немедленно после первого опыта, нет на свете ничего «вызывающего мгновенную зависимость», потому что обучение требует многократных повторений.

Благодарение Богу, дети появляются на свет, вооруженные способностью привязывать к себе взрослых. От этой способности зависит выживание рода человеческого. Новорожденные, хотя они часто выглядят как инопланетяне, со своими коническими головами и сплющенными личиками, какие мы видим на фотографиях, в реальной жизни кажутся нам невероятно привлекательными. Эволюция снабдила новорожденных набором черт, назвать которые наш язык бессилен, и мы обозначаем их, как умеем, не задумываясь об исключительной важности таких черт. То, что мы обозначаем словом «прелесть», на которую отвечаем самозабвенным «агу», является на самом деле эволюционным адаптивным механизмом, который воспламеняет нашу заботу о ребенке. Несмотря на то что в новорожденном довольно мало прелести – прелесть начинается приблизительно в шесть недель, когда младенец одаривает отчаявшихся родителей победной (и, что не случайно, довольно редкой) улыбкой, – в нем есть все для того, чтобы возбудить привязанность. К таким привлекательным чертам можно отнести большие глаза, маленькие размеры тела, высокий по тембру голос и умилительно неуклюжие движения.

Эти черты свойственны всем видам млекопитающих, и именно поэтому мы находим всех детенышей обворожительными. Лицезрение улыбающегося ребенка, и даже игривого маленького котенка, немедленно вызывает радость и умиление. Эта радость есть основание человеческой способности формировать устойчивые связи – сначала с родителями, потом с друзьями, родственниками, возлюбленными и, возможно, с детьми и внуками. То, что формирование наркотической зависимости происходит благодаря тем же механизмам, не является оскорблением родителей или принижением любви, это всего лишь свидетельство мощи и универсальности таких механизмов.